Джалаледдин Руми цитаты

„Самое худшее одиночество — это остаться среди тех, кто не понимает тебя.“

—  Джалаледдин Руми

„Я утверждаю, что из всех видов человеческого скотства самое глупое, самое подлое и самое вредное — верить, что после этой жизни нет другой. В самом деле, если мы перелистаем все сочинения как философов, так и других мудрых писателей, все сходятся на том, что в нас есть нечто постоянное.“

—  Джалаледдин Руми

„Как-то один глухой человек, узнав, что его сосед тяжело болен, решил, что навестить больного — его священный долг. Но тут же он заколебался, так как понял, что из-за своей глухоты он не сможет услышать тихой речи ослабевшего человека. Однако поразмыслив как следует, он решил, что сможет отделаться стандартными фразами. Например, если он спросит больного: «Как ты себя чувствуешь?», — тот обязательно ответит: «Мне уже немного полегчало», — и тогда мне останется сказать: «Ну и слава Богу!» Потом ему нужно будет задать вопрос: «Чем ты питаешься?», — и каков бы ни был ответ соседа, можно будет ему сказать: «Пусть пойдёт тебе эта пища впрок». Прилично будет также спросить: «А кто тебя лечит?», — и даже не услышав ответа на этот вопрос, смело можно похвалить умение врача.
Подготовив себя таким образом, глухой отправился к соседу.
— Как ты себя чувствуешь? — с этими словами он вошёл в дом больного.
— О друг, смерть уже зовёт меня в дорогу, — слабым голосом ответил сосед.
Глухой же на это, как собирался, сказал:
— Ну что ж, и слава Богу!
Больной, услышав эти слова, со страхом подумал: «Только мой лютый враг за мою смерть может благодарить Господа!» А глухой тем временем продолжал ставить свои заранее заготовленные вопросы:
— Чем же ты питаешься, брат?
— Моя еда — это не еда, а просто яд! — отвечал больной.
Глухой не услышал его слов и продолжил свою беседу заранее заготовленной фразой:
— Ну что же, даст Бог, эта пища пойдёт тебе впрок. Больной даже не успел прийти в себя, услышав такое пожелание, когда последовал ещё один вопрос глухого:
— А кто же твой лекарь? — участливо спросил он.
— Вероятно, сам ангел смерти, — со слезами на глазах ответил больной.
А не услышавший этот ответ глухой уже продолжал свой разговор:
— Что ж, искусство этого лекаря известно всем, и он всегда всё, что начал, доводит до конца. Думаю, что и с твоей болезнью он справится!
Сказав эти слова, глухой ушёл с чувством исполненного долга. А его больной сосед тем временем говорил сам с собой: «Кто бы мог подумать, что мой сосед, с которым мы живём рядом уже много лет, затаил на меня такое зло. Я в своей слабости не мог ему ответить, но я прошу Господа наказать его за его злорадство, потому что радоваться при виде чужой боли — это святотатство, и тот, кого радует чужое страдание, — самый большой грешник на свете».
Может быть, и среди наших деяний есть такие, которые кажутся нам достойными награды, в то время как в них сокрыт тяжкий грех, а мы о нём и не догадываемся, как этот глухой, заставивший своими глупыми словами страдать и без того несчастного больного человека.“

—  Джалаледдин Руми

„Перед тем как приступить к чтению книг, давайте попытаемся прочитать самих себя.“

—  Джалаледдин Руми

„Однажды возлюбленный пришел к дому своей Возлюбленной. Он постучал в дверь. «Кто там?», — спросила Возлюбленная. Человек ответил: «Это я, любящий тебя». — «Уходи, — сказала Возлюбленная, — на самом деле ты не влюблен». Прошли годы, возлюбленный снова пришел в дверям своей Возлюбленной и постучал. «Кто там?», — спросила Возлюбленная. На этот раз человек ответил: «Это ты». — «Теперь, когда ты — это я, — ответила Возлюбленная, — ты можешь войти».“

—  Джалаледдин Руми

„В зеркале, как известно, всё наоборот. Но без него мы бы никогда не увидели самих себя!“

—  Джалаледдин Руми

„Один суфий, торговавший на базаре, почувствовал, что жена ему изменяет, и решил проверить её. Он раньше положенного запер свою лавку и отправился домой, где нашёл дверь запертой, и стал громко стучать.
А жена его в это время находилась в доме с неким сапожником. Возвращение мужа застало её врасплох, так как он всегда был очень точен и никогда не приходил так рано. В их доме не было ни сундука, ни печи, ни подвала, куда она могла спрятать своего любовника. Но жена суфия была очень хитра. И она решила укрыть любовника чадрою*.
Сделав это, она открыла дверь и сказала мужу:
— Вот ко мне пришла одна знатная дама, и я закрыла дверь, чтобы никто не слышал нашего разговора, так как она пришла сватать нашу дочь за своего сына!
Чадра не могла надёжно укрыть мужчину, и суфий сразу же заметил обман, но он решил поддержать игру жены и серьёзно возразил:
— Мы ведь даже близко не можем подойти к столь знатному роду, да и союз мужа и жены прочен только в том случае, когда обе стороны во всём равны.
Но жена, думая, что ей удалось обмануть мужа, продолжала вдохновенно врать:
— О мой муж! Я уже приводила нашей гостье этот довод, но она сказала, что её семья не гонится за богатством, а самое важное для них — счастье сына!
Тогда суфий, продолжая игру, дал всем понять, что перехитрить его не удалось:
— Приданое у нашей дочки небогатое, но если наша гостья ищет воздержания и скромности, то она должна знать, что дочь бывает безгрешной только у безгрешной матери, но не мне говорить о достоинствах моей жены — они и так видны всем!
И все поняли, что никакими даже очень хитрыми словами нельзя скрыть грешные действия и помышления.
Месневи:
Бог не всегда прощает прегрешенья,
Он насылает иногда отмщенье.
Знай: если ты нечестно поступил,
Не полагай, что Он тебя простил.
В руках Господних сделать так, чтоб зло
Или исчезло, или проросло.
Ты, даже если Бог тебя простит,
Когда-нибудь за грех познаешь стыд.“

—  Джалаледдин Руми

* Чадра́ (перс. چادر‎ — палатка) — лёгкое женское покрывало белого, синего или чёрного цвета. Надевается при выходе из дома и закрывает фигуру женщины с головы до ног. Носится многими женщинами-мусульманками из культурно-религиозных соображений.

„Хитрость и проделки портных известны всем, и рассказы о них часто увеселяют различные собрания. Но когда в одном из таких собраний стали рассказывать разные истории о вороватых портных, сидевший среди собравшихся славный воин из Туркестана заявил, что нет на всей земле такого портного, который мог бы его, тюрка, обмануть. Все засмеялись, но воин упорствовал и в конце концов сказал:
— Хорошо! Назовите мне самого хитрого в вашем городе портного, и пусть он попробует у меня что-нибудь украсть!
Предвидя потеху, ему дали адрес такого портного, и воин поспорил с собравшимися на своего скакуна, что жулик у него ничего не урежет.
На следующий день воин купил отрез дорогого атласа и отправился в мастерскую этого портного и заказал ему кафтан, который бы обтягивал его плечи, а книзу расширялся, чтобы не стеснять движений в бою.
Как только он переступил порог мастерской, портной стал болтать без умолку. К тому времени, когда нужно было кроить атлас, он уморил заказчика своими байками, и тот от смеха закрыл глаза. Заметив это, портной ловко отхватил кусок атласа и сунул его в ящик стола. Продолжив затем свою работу, он без конца сыпал шутками, прибаутками и весёлыми сказками, и заказчик даже задыхался от смеха, но всё равно просил портного продолжать свои рассказы. Портной же каждый раз, когда воин впадал в раж и закрывал глаза, отрезал и прятал куски принесённой им ткани.
И наконец он сказал воину:
— Знаешь, от моих историй обычно ничего хорошего не бывает. Вот и твой кафтан почему-то выходит тесным из-за твоего смеха!
А ведь воин, которого так легко обманул портной, ещё и лишился своего скакуна!
Бейт:
О люди, смейтесь в меру, а иначе
Весёлый смех ваш будет горше плача.“

—  Джалаледдин Руми

Бейт — двустишие в поэзии народов востока, выражает законченную мысль; может быть отдельным стихом, может создавать рубаи, газели, касыды и другие формы восточной лирики. Бейт — минимальная строфическая единица персидской и тюркской поэзии.

„Мать всех идолов - поклонение самому себе.“

—  Джалаледдин Руми