Йозеф Гайдн цитаты

„Найдите хорошую мелодию — и ваша композиция, какова бы она не была, будет прекрасной и непременно понравится.“

„Я был не один и чтобы меня не спутали, я был вынужден стать оригиналом.“

„Найти хорошую мелодию и ваша композиция, какова бы она ни была, будет прекрасной и непременно понравится. Это душа музыки, это жизнь, это смысл, сущность композиции.“

„Вся прелесть музыки — в мелодии.“

„Квартет — это беседа четырех неглупых людей.“

„Я обращался к Богу, не как отвергнутый грешник, в отчаянии, а спокойно, тихо.“

„И в одиночестве есть божественные прекрасные обязанности, и тихо исполнять их — лучше, чем [иметь] богатство.“

„Тартини может найти самые редкостные и искусные аккорды, но без мелодии вы услышите только прекрасно отделанный шум; если он и не покажется неприятным для уха, то во всяком случае он оставит голову пустой, а сердце холодным.“

„Когда я думаю о Боге я могу только представить себе о Нем, как бесконечно большое и бесконечно хорошее. Это последнее качество божественной природы вдохновляет меня с такой уверенностью и радостью, что я мог бы написать еще Miserere в темпе аллегро.“

„Я слушал больше, чем я учился. Были разработаны, следовательно, мало-помалу мои знания и способности.“

„Вот чего недостаёт многим нашим молодым композиторам: они сочиняют один опус за другим, едва успев начать, они обрывают музыку; но когда их послушаешь, в сердце ничего не остаётся.“

„Я никогда не был быстрым автором, но композировал с большой заботой и усилиями.“

„Мастер должен утверждать право.“

“Before God and as an honest man I tell you that your son is the greatest composer known to me either in person or by name: He has taste, and, furthermore, the most profound knowledge of composition.”

“If I could only impress on the soul of every friend of music, and on high personages in particular, how inimitable are Mozart's works, how profound, how musically intelligent, how extraordinarily sensitive! (for this is how I understand them, how I feel them) — why then the nations would vie with each other to possess such a jewel within their frontiers. Prague should hold him fast — but should reward him, too: for without this, the history of great geniuses is sad indeed, and gives but little encouragement to posterity to further exertions; and unfortunately this is why so many promising intellects fall by the wayside.”