Михаил Иванович Глинка цитаты

„Я бы охотно навестил тебя, но опасаюсь не питушества (с Бахусом я в разладе), а железной дороги: она жестоко дразнит мои нервы. Притом же приступаю к новому труду, к опере в 3-х действиях и 5-ти картинах, Двумужнице.“

„Дело гармонии дорисовывать те черты, которых нет и не может быть в мелодии.“

„Матушка провожала нас до Смоленска. Из Смоленска до Бреста Литовского сопутствовал нам зять мой (beau-frère) Яков Михайлович Соболевский и человек Алексей (скрипач). Это было в начале мая; было холодно, шёл снег, я чувствовал усталость после каждого перегона и в первые дни часто останавливался, чтобы полежать и отдохнуть на станциях. Впоследствии дело обошлось, и в Бресте я уже ходил довольно свободно.“

„Прежде, нежели сообщу моё мнение о программе предполагаемого концерта, нужным считаю сделать некоторые объяснения о Молитве. Молитва эта с воплем вырвалась из души моей в 1847 году в Смоленске во время жесточайших нервных страданий. Я написал её тогда для фортепьяно без слов. Она была весьма немногим известна до нынешняго года. В Генваре настоящего года посоветовали мне прибрать к ней слова Лермонтова: В минуту жизни трудную; я попробовал, и оказалось, что они подходят к мелодии и вообще к музыке как нельзя лучше.“

„…Увезите меня подальше отсюда, — в этой гадкой стране я уже достаточно всего натерпелся, с меня довольно! Им удалось отнять у меня всё, даже святой восторг перед моим искусством — моё последнее прибежище.“

„Я прибыл в Новоспасское в добром здоровье, но скоро начал чувствовать, что аппетит и сон начали исчезать. Желая поддержать себя, я для гимнастики начал маленьким топором рубить лишние липы, коих было множество, чтобы дать простор дубам, вязам и другим деревьям. Нет сомнения, что я надсадил себя; я начал чувствовать болезненные ощущения в брюхе. 1 сентября у меня сделалось сильное нервное раздражение. Несмотря на это, в начале сентября я навестил ближайших родственников.“

„Лист слышал мою оперу, он верно чувствовал все замечательные места. Несмотря на многие недостатки «Руслана», он успокоил меня насчёт успеха. Не только в Петербурге, но и в Париже, по словам его, моя опера, выдержав только в течение одной зимы (32 представления), могла бы считаться удачною. «Вильгельм Телль» Россини в первую зиму выдержал только 16 представлений.
Я ему высказывал откровенно мои взгляды на искусство и на композиторов. По моему мнению, Карл-Мария Вебер был для меня очень неудовлетворителен (даже во «Фрейшютце») от излишнего употребления доминант-септим аккорда в первой его позиции.“