Бертран Рассел: Актуальные цитаты (страница 4)

„Математика может быть определена как доктрина, в которой мы никогда не знаем ни о чём говорим, ни того, верно ли то, что мы говорим.“

„Я полагаю, что математика является главным источником веры в вечную и точную истину, как и в сверхчувственный интеллигибельный мир. Геометрия имеет дело с точными окружностями, но ни один чувственный объект не является точно круглым; и как бы мы тщательно ни применяли наш циркуль, окружности всегда будут до некоторой степени несовершенными и неправильными. Это наталкивает на предположение, что всякое точное размышление имеет дело с идеалом, противостоящим чувственным объектам. Естественно сделать ещё один шаг вперед и доказывать, что мысль благороднее чувства, а объекты мысли более реальны, чем объекты чувственного восприятия. Мистические доктрины по поводу соотношения времени и вечности также получают поддержку от чистой математики, ибо математические объекты, например, числа (если они вообще реальны), являются вечными и вневременными. А подобные вечные объекты могут в свою очередь быть истолкованы как мысли Бога. Отсюда платоновская доктрина, согласно которой Бог является геометром, а также представление сэра Джеймса Джинса о том, что Бог предается арифметическим занятиям. Со времени Пифагора, а особенно Платона, рационалистическая религия, являющаяся противоположностью религии откровения, находилась под полным влиянием математики и математического метода.“

„Действительно возвышенные умы равнодушны к счастью, особенно к счастью других людей.“

„Когда монашек, которые моются, не снимая купальных халатов, спрашивают, зачем такие предосторожности, ведь их никто не видит, они отвечают: «А Боженька? Он-то всё видит!».“

„Смысл философии в том, чтобы начать с самого очевидного, а закончить самым парадоксальным.“

„С равной страстью искал я знание. Я хотел понять человеческое сердце. Я хотел понять, почему сияют звезды.“

„Род людской — это ошибка. Без него вселенная была бы не в пример прекраснее.“

„Любовь — это главный способ бегства от одиночества, которое мучит большинство мужчин и женщин в течение почти всей их жизни.“

„Люди со склонностью к мегаломании отличаются от людей, склонных к нарциссизму, тем, что хотят быть скорее могущественными, чем привлекательными, — чтобы их скорее боялись, чем любили. К этому типу относятся многие сумасшедшие и большая часть известных нам из истории великих людей.“

„Обитель для души может быть возведена лишь на очень прочном фундаменте нескончаемого отчаяния.“

„Совместимость жестокости с чистой совестью — предел мечтаний для моралистов. Поэтому-то они и выдумали ад.“

„Логика и математика — в той мере, в какой они могут быть полезны, — представляют собой единственный вид мыслительной тренировки для философа. Они помогают ему понять, каким образом нужно исследовать мир, но не дают никакой конкретной информации об этом мире. Это алфавит книги природы, но не сама книга.“

„Освобождение приносит только та религия, которая обходится без догматических оков. Ибо догмы, противоречащие человеческому естеству, превращаются в кандалы.“

„Когда путь от средств к цели не слишком велик, средства становятся не менее заманчивыми, чем сама цель.“

„Увы, так уж устроен свет: твёрдо уверены в себе, а умные полны сомнений.“

„В каждое начинание необходимо впрыснуть определённую дозу анархии — ровно столько, чтобы и застоя избежать, и распада не допустить.“

„Полезно время от времени ставить знак вопроса на вещах, которые тебе давно представляются несомненными.“

„Он не джентльмен — он одевается слишком хорошо.“

„Правда — это то, что каждый из нас обязан рассказать полицейскому.“