Франц Вертфоллен: Актуальные цитаты (страница 21)

„Plus ultra означает дальше предела. Потому что, чем ты сильнее, чем ты умнее, — тем больше тебе видно, что потолка над головой нет. И тем больше в тебе азарта делать с собой все более и более великолепные вещи, тем больше ты способен любить“

„Нет, любимым не говорят – я хочу стареть вместе.

Любимым говорят – мы будем процветать до смерти и дальше.

Я хочу с тобой вечность. Хочу «всегда» - так она сказала бы Францу.

Но это всеубивающее «бы»!

Сказала бы, но не говорит!

Фрау Рудольф.

Как корабль на мели – толкнул бы кто в верную сторону – толкнул бы, потому что самой тяжело.

Страшно.“

„А ведь как невовлекаем этот скот! Они ж не терпят гениев при жизни, им нравятся мощи. Сладкий, безвредный душок истлевшего. Склепики, могилки…“

„Господи, как же хочется… И как допустил ты все эти картины, истории, песни — пугливые изображения упитанных и нестрашных людей, бездумно позастывавших в латах перед невозможно неодушевленными дамами или алтарями — всяческим хламом. Прав был Коран — нельзя идиотам представлять бога. Никогда святые моменты не должны оказаться в руках у черни. Там, где был бог останется нечто смешное и жалкое, голые мумии когда-то великих святых. А что чище полета и ярости, после которых так неизбавимо надо воткнуть желательно ещё окровавленное лезвие в землю, на мгновение сделав его символом веры во всё столь простое, что невыразимое — символом страданий, креста и победы, у которого остается лишь пасть на колени и молить — Господи, дай же мне сил! Дай мне силы и твердости.“

„Я знаю, как тебе страшно жить. Поэтому я делаю Шот Жизни, чтоб объединять людей, которые готовы работать над своим будущим. Чтоб им было легче дышать, легче идти, легче строить себя и наконец-то иметь возможность строить и мир тоже. Делать мир вокруг себя для себя же — приятнее.

— Франц Вертфоллен "Шот Жизни"“

„У людей есть ужасная привычка - обрубать свои мысли. Не делай так со своим мозгом. Давай себе додумать. Если придёт какое-то неприятное воспоминание, позволь себе додумать - что мне теперь с этим делать. Ты сам начинаешь себе прописывать, как относиться к этой ситуации. Но так, чтобы тебе от ситуации стало свободно. От этого ты не проснёшься на следующий день стопроцентно счастливым. Но одним скелетом в шкафу у тебя точно станет меньше.“

„Счастье – власть.

Бесспорно.

Но что – счастье?

Сложить мозаику счастья куда сложнее, чем одно короткое слово «вечность».

Вечность можно стоять у свинцовых волн и непозволительно расплывчато ощущать, что власть и счастье там, где ты легко заставляешь людей жить в своей голове – чувствовать мир твоим сердцем и видеть твоими глазами.

Тогда это уже не про людей вовсе, а про тебя, который…

Вот именно – который что?

Там столько пунктов!

Не отгораживается от мира.

Не принимает ничего за должное. За незыблемое.

Никогда не теряет своей картины.

Про тебя, который бесстрашен.

Про тебя, для которого не осталось уже ничего неприемлемого.“

„Чем более жесткие условия выживания в мире, тем больше тебе тепла нужно внутри твоей общины, рода, как угодно вы назовете это сочленение людей.

Но тем больше тепла тебе нужно внутри, потому что если его нет внутри, то ты сдохнешь.“

„«Лежать и умирать от великолепия лета и ужаса, что и это пройдет»
Страх мозг присылает тебе не просто так. Страх создаётся для того, чтобы ты сказал мозгу "Нет!"
Этот страх не для того, чтобы вы прокрастинировали изменения, а чтобы сказали "Если я завтра встану уродом, значит я сегодня должен измениться!"
Если сегодня со мной произошло чудо, я должен перекроить себя ещё до того, как лягу — только тогда появится шанс не проснуться в день сурка"“

„Но они же пугаются! Они — люди — даже когда ты им четко готов задать алгоритм, тебе им еще надо сопельки вытереть — у тебя получится, ты сможешь, давай! А то они валятся на спину трупами сусликов — «ыыы, я не могу, жена, дети, призрак еврейской прабабушки. Вдруг я облажаюсь, и все скажут, что я дебил, нет я не смогу никогда». И не могут! Потому что ленятся, суки, усилие над собой сделать и смочь.“

„Что-то волнующее было в шепчущей черноте, требующее и древнее — обещающее, наверное, бога.“

„Красота неуловима, давно потеряна и вообще ее не бывает, но в тот момент, и я могу в этом поклясться, мне удалось поймать красоту. Она застряла внутри меня таким ярким осколком, что я почти назвал бы это предчувствием. На однотипной равнине всех человеческих жизней, я бы назвал это робким предчувствием гор…“

„или полностью

«Боги! Сколько во мне лишних слов!

Мыслей лишних!

Не они ли сковывают меня?

Стреножат так, что я только стою и заикаюсь мысленно, а хотел бы броситься и целовать, и даже если получить в глаз за рвение, то – броситься и целовать.

Сцеловывать эту испарину на

ключицах.
Я люблю вас.

И я застыл

в мире-смоле,

мире-вожделении,

мире-горячем стекле,

когда все вокруг видно и никуда не двинуться.»

– Лоик.“

„«Я принял, что я, вероятно, еще один исходящий паром однажды труп.

And I’m fine

with it.

Все умрем, было б за что.

Я не боюсь больше боли от битв.

Я её предвкушаю.

Я праздную все, что красит мир в алый

воли твоей.
Все умрем, было б за что!»“

„Семейные проблемы – это самые запущенные проблемы.

Особенно у умных людей.

Вылечить от зависимости несравненно легче, чем распутать тернистый клубок травм и обид, нараставший годами.

И тяжело это лишь по одной причине – люди не хотят меняться.

Они истово ненавидят даже крохотные намеки на необходимость самых малых изменений в себе.“

„Сколь редко счастье, когда в твою жизнь хоть как-то попала любовь.

Не те чахоточные выплески случайной нежности, родившейся из биохимии обезьян, но столь воспеваемая, а на деле столь чуждая людям любовь.“

„ЭШЛИ: Я не знаю, что думать о… столь…

Змей приподнял бровь.

Всё он понял.

ЭШЛИ: О столь неумолимой роскоши.

ГЕРБЕРТ: Думайте: это искусство. Вертфоллены – меценаты. Люди думают, что без их денег – глупости, без их духа всё это изобилие стояло б обоссанным местными идиотами, почерневшим, заплесневевшим и разлагающимся каркасом, робко напоминающим обезьянам, что может быть, всё-таки, как-нибудь тем стоит сделать усилие, чтобы жить лучше. Знайте – это искусство. Это то, что должна делать аристократия: напоминать людям – вот как изысканно можно жить.

Вытягивать наши тщедушные душки и тушки из трясин близорукости.

Да, это больше куда, чем искусство – это необходимость.

Без которой человечество загнется куда быстрее, чем без канализации или света.

Тысячелетиями мы жили без того и другого, но вот когда последние лучики красоты и изящества скроются за горизонтом, никакие новейшие технологии не спасут хомо сапиенса от жизни питекантропом.“

„Во избежание сердечных драм не стоит путать галантность с добротой, а любезность с расположением.“

„Вот тебе, молодой император, самое главное
из любых завещаний
любой из бывших и павших
империй –

вот тебе сгустком салюта
всё то, до чего не дотянули –
всё, что вымечтали,
да не смогли достать –

на! доставай.

Лишь бы хватило сердца.

И только тут понимаешь –
у бога вовсе не вечен
запас его сил,
у него вообще нет запасов,
бог – не бурундук – запасаться,
он просто питается
единственным, не тающим
в вечности
средством
с коротким
названием –
любовь.“