Франц Вертфоллен: Жизни (страница 10)

„Японки выглядят в жизни, как на рисунках, НО… одно большое НО, если азиаточка красива, вешайся. Она будет так красива, на нее, как на огонь, можно будет смотреть бесконечно. Там такое изящество, утонченность линий, чистота кожи – у таких кожа светится, и она очень сильно отличается от европейской. Там такая грациозность движений. Вы слышали сказку о китайских лисах? Это оно. И она будет неуловима, как вода. Как вода податлива, но смерть тебе, если в мягкость эту поверишь.“

„Чем херовее твои карты, тем чаще стоит в жизнь вовлекаться,

улыбаться,

интересоваться

людьми.“

„Бес всегда в деталях. Жизнь тоже всегда в деталях“

„Призраки – это не души. Это мгновения.

То мгновение, когда разряженный 22-летний щёголь XVIII-го века бредет по узким коридорам слуг к любовнице, обжигается воском, капающим со свечи, переживает за мушку на прыще и предвкушает пять, шесть, семь раз за ночь.

То мгновение, когда вдова герцога N, просыпается посреди ночи по нужде и вдруг осознаёт, что утро больше не наступит. И всё, что у неё осталось – это три минуты ночного горшка, после которых невероятная усталость снова положит её на влажную перину, и больше уже ничего, никогда, никак не случится. И вот она тратит эти драгоценные три минуты не чтобы водрузиться на ночной горшок, но чтобы слезть с кровати и подойти к окну, а там – разочарование. В окне нет откровений, и вся её жизнь не промелькивает у неё перед глазами, и там даже нет луны – темные очертания вызубренных за сорок лет предметов. И нет, она не чувствует себя лучше – ощущение спущенной в выгребную яму жизни только усиливается, и вот она садится прямо на пол, а утром слуги найдут мертвую старуху в аммиачной луже.

То мгновение, когда молодая невеста, не в силах уснуть, накинув домашнее пальто с «бараньмим» рукавами по моде, бродит по полутемным залам, не в силах поверить, что отныне она – хозяйка. Что теперь это всё её – и титул, и дворец, и деньги, и это роскошнейшее пальто с бараньими рукавами. И жизнь улыбается ей жемчужной улыбкой.“

„Тернии – глюк мозгов, отравленных безалаберностью, мозгов, плачущихся по валидации.

— Франц Вертфоллен, стих "Формула счастья ‘42 – ‘22", с проекта "Шот Жизни"“

„Так

прописывают

сценарий

вселенной –

когда не сидят у корыта времени,
ожидая рандомный коллапс
волн в материю,

но утверждают
гегемонией воли своей –

утверждают

формулу

счастья.

— Франц Вертфоллен, стих "Формула счастья ‘42 – ‘22", из проекта "Шот Жизни"“

„Ну что, люди мои,

суслы мои, безголовые,

господа капитаны, готовы?

Вот то, что не взято ещё,

но уже
и всегда
было нашим.

Рукава, господа, закатали.

И марш –

сердцем, подаренным вам, и мозгами,

волей одолженной и кровью мышц ваших –

шагаем,

берем

то, что моё изначально.

Ибо вот – воля моя,

ваша формула счастья.

Что встали?

Спускаемся

и работаем.

Точка.

— Франц Вертфоллен, стих "Формула счастья ‘42 – ‘22", из проекта "Шот Жизни"“

„Жизнь - большой эксперимент.
Когда у тебя что-то не получается, а ты ищешь, как заставить это получаться.

Франц Вертфоллен, "Шот Жизни"“

„А перед кем длинного пути не лежит? Это было бы очень несчастное существо, чья жизнь бы тогда в принципе закончилась“

„Дева милосердия,
дева жизни,

пусть он будет,
наконец,
тем господином, что учит
людей любить.

Розгой и посохом.

Если такое возможно
на желтой твоей земле,
пусть он, наконец,
будет тем,
за кого и умереть –
надежда.“

„Жизнь - большой эксперимент.
Когда у тебя что-то не получается, а ты ищешь, как заставить это получаться.

Франц Вертфоллен, "Шот Жизни"“

„Ты всегда делаешь со своей жизнью недостаточно“

„Ну что, люди мои,

суслы мои, безголовые,

господа капитаны, готовы?

Вот то, что не взято ещё,

но уже
и всегда
было нашим.

Рукава, господа, закатали.

И марш –

сердцем, подаренным вам, и мозгами,

волей одолженной и кровью мышц ваших –

шагаем,

берем

то, что моё изначально.

Ибо вот – воля моя,

ваша формула счастья.

Что встали?

Спускаемся

и работаем.

Точка.

— Франц Вертфоллен, стих "Формула счастья ‘42 – ‘22", из проекта "Шот Жизни"“

„А я…

Я не люблю тебя.

Да ты

научи любить.

Я тебе волю свою, ты – сердце.

Я тебе – жизнь, движение,

Ты мне – смерть и покой.

Но прежде всего – любовь.

Ведь надо мне

хоть кого-то

любить.

Зачем весь этот цирк,

если

не заходиться

от дрожи большей

оргазма,

от дрожи предвечной

и неприкаянной

нежности.

— Франц Вертфоллен, "Герхард. Юность"“

„Own your life наконец-то, да будьте же, становитесь большими хозяевами вашей жизни, меньше – глистами, которые оправдывают себя.“

„"Вдруг меня ткнут в то, что я дурак или дура!" - ну, если в вашей жизни самое главное, чтобы вас не ткнули ни разу, чтобы жизнь Ваша ни разу не ткнула вас в то, где вы тупите - вы сдохните в канаве. Это грубо, но это правда. Потому что жизнь постоянно - о таких сюрпризах, когда ты начинаешь что-то делать или делаешь вроде бы то, что делал уже, там, не знаю, 7 лет - и ты все равно открываешь кучу маленьких недостаточностей. Тебе каждую из этих недостаточностей надо исправлять. Вот это, господа, дамы и все небинарные викинги, вот это - и есть жизнь“

„Никто не жаждет на своей шее дегенератов-детей, да все
ждут
себе государя.

А государь не ищет себе одобрения, ибо он один знает, как правильно.

И не сложно найти на то силы.

Но находить их всегда –

Мария! вот где нужна охуенная прорва жизни

в жизни.“

„Вы сказали мне в первый день в дортуаре –

говорить надо сердцем.

Меня ожгло правдой этой.

Мне очень хотелось б, чтобы ей следовали и вы.

Я уверен, вы видели много больше,

но ожидая очереди своей на кол,

я точно понял –

ничего в этой жизни не стоит наличия жизни

в жизни.

Наличия в жизни «мяу».

И медовых рожков.

И медуз радужных,

как мои надежды.“

„Можно стать Великим Магистром и прожить жизнь зря.

Это как десять лет (да всю жизнь) копить на сахар,

испечь самый сладкий

пирог

и скормить его свиньям.

Ужас.

Я: Мяу.

Я очень советую вам.

ФОН ЗАЛЬЦА: Мяукать?

Я: Да. А ещё есть рожки, обращая внимание на вкус“