Юрий Ханон: Актуальные цитаты (страница 3)

„Сначала преврати свою жизнь в слово“

„То, что вы держите в руках – это вовсе не научная книга, как приятно было бы предположить…, и даже более того, эта книга самым глубочайшим образом ненаучная. Если кто-то желает держать в руках первоисточник или волосатый научный аппарат небольшого размера – простите…, это не ко мне. <…> За таким товаром следует обращаться в соседний отдел, где давно ничего нет.“

„Говоря между нами, это вообще старое доброе правило… Большинство человеческой жизни происходит задним числом…, и даже глубоко после всего. Разумеется, многим так значительно удобнее. Когда почти всё уже известно, пережито и закончено… Нужно только вспомнить – или заглянуть в записную книжку, энциклопедию или даже чугунную скрижаль истории, в конце концов… Тогда можно встречаться, не открывая глаз, и разговаривать, плотно закрыв рот…“

„Мои произведения не исполнялись двадцать лет (кстати говоря, на все мои концерты питерским Союзом композиторов до сих пор наложен запрет). Даже странно об этом говорить, настолько это мелкое и мелочное явление… Представьте себе: я не устраиваю концертов уже почти полжизни, а эти сморщенные груши из Союза, о которых я совершенно позабыл, и даже не знаю, как их зовут, чуть ли не по наследству передают друг другу запрет на мою тень, даже на воспоминание… Один умирает — и завещает это святое знамя следующему. Изгнать чужого! — вот что такое настоящая сила клана!“

„Мне вообще никогда не была интересна музыка, искусство, композиторы, пианисты… Короче говоря, профессии, занятия, кланы, люди людей, кланы кланов (опять всё то же, вокруг и обратно). А потому и просеял сквозь своё каноническое сито два имени, уникальных среди обычного человеческого зоопарка: Скрябин и Сати, два идеолога (каждый по-своему), и два неклановых человека, как и я.“

„Моя доктрина – рабочий орган. Прежде всего, её разные куски можно наблюдать в моих книгах, музыке, картинах и жизни. И вовсе не моя вина (и не моя забота), если вы не знаете ни того, ни другого. В конце концов, что такое «доктрина», рассказанная словами? – благоглупость, теория или (опять же) профессия. Не более того. <…> На то она и доктрина, чтобы действовать.“

„Я занимаюсь провокаторством и обманом.“

„Невозможно выйти днём на улицу, чтобы не споткнуться о тело какого-нибудь очередного композитора или писателя.“

„Всеобщее и обязательное удаление аппендикса у студентов консерватории. Поставить ребром вопрос на совещании в Министерстве. Я думаю, это поможет резко снизить тлетворный интерес к антинародной музыке Мендельссона, Малера и Мейербера.“

„Сердце является ярко выраженным аккустическим органом, меняющим свой тон, ритм и громкость в зависимости от того, какие кнопки на вашем лице нажимает жизнь. И такими аккустическими органами заполнено всё человеческое (то есть ваше) туловище снизу доверху и от рождения до самой смерти.“

„И напротив того, в тюрьмах и казематах следует ежедневно истязать особо провинившихся заключённых ужасной немецкой музыкой до такой степени, чтобы желанная свобода показалась им вдвое слаще, и они никогда более не пожелали вернуться в ненавистные вагнеровские застенки.“

„Я не люблю славы. Люди вообще суетны и неблагодарны. Сначала они возведут тебя на каменный пьедестал, а потом сбросят обратно. Это слишком неприятно, чтобы много раз повторять.“

„Я был высок и строен, как никто другой в мои времена. Я был высок до такой степени, что выходя на сцену всегда бился головой о притолоку и падал навзничь. Меня все уважали и вежливо пожимали мне руку при каждой встрече. Теперь уже не то время. Теперь я стал маленький и толстый, и мне больше нечего сказать этим людям.“

„Конечно, женщина должна сидеть рядом со своим семейным очагом и хранить его с утра до вечера, а вовсе не бегать по всяким сомнительным работам в поиске куска хлеба (или севрюги). Это её реальное предназначение от века.“

„Прежде всего начну с того, господа, что современное музыкальное воспитание должно быть по справедливости всеобщим, равным и средним, потому что, строго говоря, музыке вообще никого обучать не следует, будучи в здравом уме и твёрдой памяти. Таким образом, система музыкального образования должна быть в самые сжатые сроки упразднена, демонтирована и упорядочена под бобрик.“

„Нет! Мы, русские, не такие, – решил я. У нас свой, совершенно особый путь.“

„И, само собой разумеется, что я не стану вам здесь по правде рассказывать, как пишется великая музыка. Пусть это навсегда останется моей маленькой интимной тайной, которую я непременно прихвачу с собой – на тот свет.“

„Если вся эта жизнь действительно высосана из пальца, кто тебе мешает высосать оттуда что-нибудь ещё?“

„Вся эта жизнь – пыль, пустота, полнейшее ничто и ничтожество на фоне картины мира. Но и весь мир – такая же пыль и полнейшее ничто на фоне кончика мизинца… на моей левой руке.“