Николай Иванович Вавилов: Наук

„В историческом аспекте становится очевидной большая значимость гениальных исследований Кёльрейтера. Они сближаются с вопросами современности, делаются в особенности близкими и значимыми теперь, когда важнейшей задачей биологической науки становится управление организмами, переделка существующих видов, радикальное улучшение растений и животных.“

„Удельный вес науки в стране определяется не только средствами, отпускаемыми по государственному бюджету, числом исследовательских институтов, но прежде всего кругозором научных деятелей, высотой их научного полёта.“

„Вавилов рассказал, что давно пытался встретиться со Сталиным и поговорить с ним серьёзно о сельском хозяйстве и сельскохозяйственной науке. Это он считал особенно важным, так как его несправедливо обвиняли в нежелании заниматься сельским хозяйством, которое действительно находится в плачевном состоянии. Но из этого состояния его нельзя вывести методами, предлагаемыми Лысенко. Однако все предыдущие попытки Вавилова обратить внимание руководства страны на пагубность действий Лысенко были безрезультатны. В таких случаях Лысенко заявлял, что ему мешают враги, и требовал убрать Вавилова.
В течение долгого времени Вавилов добивался встречи со Сталиным. В конце концов аудиенция была назначена на 20 ноября [1939 г.] в 10 часов вечера. Два часа Вавилова продержали в приёмной. <…>
Вместо приветствия Сталин сказал: «Ну что, гражданин Вавилов, так и будете заниматься цветочками, лепесточками, василёчками и другими ботаническими финтифлюшками? А кто будет заниматься повышением урожайности сельскохозяйственных культур?». Вначале Вавилов опешил, но потом, собравшись с духом, начал рассказывать о сущности проводимых в институте исследований и об их значении для сельского хозяйства. Поскольку Сталин не пригласил его сесть, то Вавилов стоя прочитал устную лекцию о вировских исследованиях. Во время лекции Сталин продолжал ходить с трубкой в руке, и видно было, что ему все это совершенно неинтересно. В конце Сталин спросил: «У Вас всё, гражданин Вавилов? Идите, Вы свободны».
Так Вавилов ушёл несолоно хлебавши. Настроение у него было ужасное. «Наше дело табак, — сказал мне Вавилов.“

„Один человек не может подменить собой науку. Если это произойдёт, мы отстанем от мировой биологии минимум на пятьдесят лет.“

„Вот у кого надо поучиться, как доклады делать. Ведь два академических часа! Без перерыва… А слушали как? Ведь никто не шевельнулся… Он тебе в науку не лезет… Она из него! Вот тут у себя в институте был я на одном докладе. Выступал учёный с опытом. С регалиями полный порядок, а вот как начал говорить, так я и не знал, когда же это учёное наваждение закончится. Вот я теперь уже забыл, в каком это рассказе говорится, что посадили одного семинариста в карцер, а он там сидит и думает: «Эх-ма! Не придётся мне сегодня у попадьи блинов есть». Точь-в-точь как я на этом докладе. Сижу и думаю: ведь так и поглупеть недолго. Честное слово! А ты должен сделать доклад так… Вот у Ломоносова, небось, на докладах о попадье с блинами не думали. Настоящую науку творили!“

„Я вчера просматривал журнал посетителей нашей библиотеки и убедился, что доктор наук [такой-то] не был там три года. Давайте попросим профессора объяснить нам своё поведение.“

„Русское крестьянство обладает «низкой поглотительной способностью» по отношению к агрономической науке.“

„Мне передали рукопись сборника. <…> Статьи <…> чрезвычайно размазаны, настолько, что их читать невозможно даже растениеводу. С этой писательской дизентерией надо бороться и экономить бумагу, которой сейчас чрезвычайно мало. <…> Для следующих сборников внушите, чтобы народ писал сжатее, обобщённее, ибо наука не есть только набор фактов, но есть и синтез их.“

„Товарищи из Козлова используют всуе имя И. В. Мичурина. В писаниях Ивана Владимировича при всех его больших заслугах есть много элементов ненаучности, так же, как и у Бёрбанка. Дискутировать эти вопросы можно только в спокойной обстановке при достаточной подготовленности аудитории и судей, что, как Вы знаете, бывает не всегда. <…> Одно дело большие заслуги Мичурина, ценность выведенных им сортов и ценность Ивана Владимировича самого как труженика, пятьдесят лет упорно и талантливо работающего, а другое дело — научная селекция, научное плодоводство. Для Ивана Владимировича они вовсе не были обязательны; по существу, его работа была его индивидуальным делом, с института же мы спросим науку.“

„Система сельскохозяйственной науки выросла в гипертрофированную громоздкую организацию, подменяющую Народный комиссариат земледелия.“

„Высокое административное положение Т. Д. Лысенко, его нетерпимость, малая культурность приводят к своеобразному внедрению его, для подавляющего большинства знающих эту область, весьма сомнительных идей, близких к уже изжитым наукой (ламаркизм). Пользуясь своим положением, т. Лысенко фактически начал расправу со своими идейными противниками.“