Олег Рой: Актуальные цитаты (страница 35)

„Вот это чудеса! Откуда здесь лес? Ничего себе, ненароком заблудишься и пропал. Ни тебе посоха, ни друзей, одни пни да коряги, как на Кикиморовом болоте, куда они однажды забрели с Кузей. Но присмотревшись повнимательнее, он понял, что это не настоящий лес – все деревья здесь росли из кадок, а вода била вверх из железной трубочки, замаскированной в большой, но неживой лягушке. Ну и ну, взрослые, оказывается, тоже любят играть в какие-то дурацкие игрушки. Ходят по гладким плиткам и воображают, что они в настоящем лесу.“

„Женщины могут быть совершенно равнодушны к кому-то, но один намек на соперничество способен вмиг разбудить в их душах самые пылкие чувства.“

„Странная и непостижимая вещь эта земная любовь! Она существует в этом мире столько же, сколько живет человек, но до сих пор остается загадкой. Она может быть такой разной -

минутной, она может созидать и разрушать, стать источником неземного блаженства или же величайших страданий, может поднять человека до неизмеримых высот, а может и погубить…“

„В юности в женщинах восхищают совсем другие вещи, а со временем понимаешь: главное, чтоб с человеком было легко и просто, чтобы он понимал тебя и чтобы не раздражал. Иначе не прожить под одной крышей много лет. А если еще этот человек стремится к тому, чтобы тебе было с ним комфортно (и, что немаловажно – не в его понимании комфортно, а в твоем!) – так это просто идеал, при котором уже больше и мечтать не о чем.“

„Может, смысл творчества – процесс, а не результат? Может, только в этом случае получается что-то стоящее, то, что остается потом в веках? Думал ли Леонардо, как будет человечество толковать его картины? А великий Моцарт – было ли ему вообще дело до человечества, когда он записывал нотами божественную музыку, звучащую в его сознании?“

„Славу можно сравнить с хорошим вином: от него так же приятно кружится голова. Но надо всегда помнить, что вино, даже очень хорошее, следует пить в меру, чтобы не опьянеть, не пресытиться его ароматом, не растерять способность удивляться радостям жизни.“

„Для меня как нож по сердцу изобретение, называемое электронными книгами, эти ровные ряды мертвых букв на экране. Разве может тут быть хоть какое-то сравнение с настоящими книгами, с их запахом, с тем волшебным ощущением, которое дарят рукам переворачиваемые страницы?“

„Можно сколько угодно сидеть, сетовать на судьбу и жалеть себя любимого, но пользы от этого все равно не будет никакой, а драгоценное время меж тем уйдет безвозвратно. Так что нужно не поддаваться чувствам, а думать, что делать дальше. И действовать!“

„…Страх пропитал все мое существо и не похоже, чтобы сейчас он выветрился. Нет. Разве что, настоявшись с годами, стал… крепче, что ли. Его зыбкая болотистая жижа покрылась льдом, по которому вполне можно двигаться. Правда, я все равно чувствую, что лед этот тонок… но если двигаться быстро — болото останется ни с чем. Поэтому я как будто всю жизнь бегу. Стремительно и неостановимо. Меня гонит страх: остановиться — значит, провалиться в него и, безусловно, погибнуть.“

„С ним спокойно. Он ничего не требует и не пытается за мой счет тешить мужское эго. И еще — я откуда-то знаю, что при всех его «тараканах» от него не приходится ждать удара. Это не объяснишь и не докажешь, но я ручаюсь, что это так. А это, по большому счету, и есть самое главное, остальное — пустяки…“

„В этом мире есть нечто, что сильнее всего, сильнее нас всех. Его появление неотвратимо и не зависит от нашего желания или нежелания. Называйте это «нечто» Богом, смертью или судьбой — это не имеет значения, главное — оно существует. И избежать этого не удастся никогда и никому. Так зачем же бояться, тем более — мучиться бесплодными угрызениями о том, что невозможно?“

„Время занесло песком великие города древности. Когда-нибудь и наш город, и все существующие сегодня города мира занесет этот песок времени. И Солнце, став сверхновой, сожжет к чертовой бабушке и Землю, и все, что к тому моменту останется от человечества. Но даже если не сожжет — ученые так и не пришли к единому мнению о конечной судьбе нашего светила — время неумолимо. Красавица, которую ты сегодня обнимаешь, через десять лет подурнеет, потом постареет, через тридцать-сорок — станет старухой, а затем умрет и истлеет под землей вместе с деревянной тарой, в которую ее упакуют. Если, конечно, к моменту ее смерти в моду не войдет другой погребальный обряд. Что, разумеется, не имеет значения. Значение имеет лишь то, что здесь и сейчас, а не когда-нибудь послезавтра.“

„Мои сны, если честно, намного приятнее и красочнее моей реальности. И жаловаться вроде бы не на что… Все бы хорошо, если бы не проклятые «но». Как песчинки в шестернях часового механизма: вроде и прекрасные часы, а врут, хоть тресни. А то и вовсе не идут. Осуществляясь, мечта оказывается совсем не такой сладкой, как в вожделении. С привкусом не то горечи, не то вовсе затхлости. И женщина, которой грезил, вблизи — совсем не та, которой казалась, и любимая работа потому перестает приносить радость. Точнее, и у этой радости теперь какой-то неясный, но очевидно неприятный привкус. Фальшивый звук, который портит звучание целого оркестра…“

„Просто мужчины устроены не так, как мы. Они кажутся более крепкими, более устойчивыми физически, чем женщины, но это ведь совсем не так. Более прочный металл одновременно и более хрупок, поэтому сломать мужчину даже, может быть, легче, чем женщину. И происходит это совершенно по-другому. Женщина гибче, поэтому после удара — и это совсем не редкость! — способна прийти в себя и оставаться самой собой. А сломанный мужчина чаще всего сломан — увы! — навсегда.“

„. Есть раны, которые не заживают никогда. Бывает, ты чувствуешь боль не сразу. Какое-то время ты живешь по инерции — тебе кажется, что ничего не изменилось. И все, что произошло — только сон, летучая греза. Вот сейчас ты проснешься, и все будет, как прежде. Но проходит время, а тягучий кошмар продолжается, и в один прекрасный день ты, наконец, всем сердцем, всем разумом, всем существом своим осознаешь реальность утраты. Ты понимаешь, что никогда, никогда больше не поговоришь с дорогим тебе человеком, не увидишь его на пороге, не коснешься его руки, не заглянешь в глаза. Его больше нет. От этой мысли тебе захочется колотить кулаками о стены, захочется бежать, куда глаза глядят — но ты знаешь: убежать от этого

невозможно, ничто не сможет избавить тебя от этой боли. И теперь тебе с этим жить.“

„Если путь к сердцу мужчины пролегает через два органа, один из которых – желудок, то к сердцу или, по крайней мере, телу женщины – нередко через хорошую жилплощадь в Москве.“

„С детства нас учат, что нужно быть честными и порядочными, добиваться всего трудом и способностями, но на деле получается, что те, кто этому следует, как раз и есть полные неудачники по жизни, а добиваются всего те, кто врет, лицемерит, спит с кем надо и идет к своей цели по трупам…“

„Порой ей хотелось заснуть — надолго-надолго — и проснуться, когда настоящее станет прошлым. Далеким-далеким, как будто происходило все не с ней, а с какой-то другой женщиной..“

„…Или впрямь остановиться? Пока не поздно? Но жизнь-река тащит неудержимо, и не год как день, а день как год, и высокое солнце зажигает волны слепящими бликами, и ледяные брызги остро колют щеки, и в подвздошье страх сладко мешается с восторгом..“