Сальвадор Дали: Жизни

„Любовь — это нечто неведомое, входящее через глаз и утекающее с кончика полового члена в виде капелек, срывающихся с него более или менее обильно. Любовь — это самая оглупляющая сила из всех, что только существуют в жизни человеческих существ. Оглупляющая до такой степени, что влюбленный впадает в трясучку и начинает пускать слюни. Пускать слюни, словно кретин.“

„Жизнь сурова, но зато её озаряет свет вечности.“

„Моя живопись — это жизнь и пища, плоть и кровь. Не ищите в ней ни ума, ни чувства.“

„Я до неприличия люблю жизнь.“

„Пикассо говорил мне: «Искусство — дитя сиротства и тоски. Другие пишут свою жизнь, я пишу картины.»“

„Гала — единственная моя муза, мой гений и моя жизнь, без Галы я никто.“

„Всю жизнь моей навязчивой идеей была боль, которую я писал бессчетно.“

„Не выношу даже вида грязной городской или даже хоть бы и деревенской мухи,
с раздутым желтым брюхом цвета майонеза, с крылышками такими черными, будто она обмакнула их в мрачную некрофильскую краску. Нет, я люблю только мух чистоплотнейших, сверхвеселых, наряженных в этакие серенькие альпаковые одеяньица от Баленсиаги,
сверкающих что сухая радуга, ясных как слюда, с гранатовыми глазками и брюшком благородного неаполитанского желтого цвета — такие восхитительные маленькие мушки порхают в оливковой роще Порт?Льигата, где не живет никто, кроме Галы и Дали. Эти грациозные мушки столь изысканны, что садятся на оливковые листочки только с той стороны, где те подернуты налетом окиси серебра. То феи Средиземноморья. Они несли вдохновение греческим философам, которые проводили жизнь под солнцем, облепленные мухами…“

„Мне кажется, вся образная жизнь человека – лишь попытка символически воспроизвести первоначальное состояние рая в сходных ситуациях и представлениях, а также преодолеть кошмарную травму рождения, когда нас изгоняют из рая, грубо выталкивая из замкнутой и оберегающей среды в открытый всем опасностям и ужасно реальный мир. Все это сопровождается асфиксией, сдавлением, ослеплением, удушьем и остается затем в нашем сознании чувствами тоски, поражения и отвращения.“

„И поэтому можно утверждать, что главная задача изучения основ сюрреализма не есть задача чисто искусствоведческая, или чисто литературоведческая, или чисто киноведческая. Сюрреализм, действительно, есть не течение в искусстве, а именно тип мышления,
система ментальности, способ взаимодействия с миром и, соответственно, стиль жизни.“