Жиль Вильнёв: Человек

„Одевающие шлем в Формуле-1 люди делятся на две категории — есть пилоты, а есть просто водители гоночных машин.“

„Люди говорят, что я езжу как сумасшедший, на трассе и за её пределами. Они говорят, что я безумный, потому что улыбаюсь, когда мне грозит опасность. Может быть я немножко сумасшедший, но дайте я вам кое-что скажу — я умру счастливым человеком, потому что буду делать то, что даёт мне почувствовать себя живым.“

„Он был великолепен в свое время. Темперамент Жиля стоил ему важных очков, которые отбрасывали бы его назад в турнирной таблице к концу сезона. Жиль давал публике то, чего она желала. Он не беспокоился за положение в чемпионате, он просто выступал в каждой гонке, не думая о последующих. Но я, наверное, не был столь близок к нему, как к другим пилотам, с которыми тогда работал: Ники, Клей и Карлос. Я вспоминаю, как его пригласил Энцо Феррари, сказав мне, что нашёл молодого человека с огромным темпераментом и талантом, который гонялся на снегоходах в Канаде. У него было предварительное соглашение с McLaren, но Феррари захотел привнести свежести в нашу команду. В сегодняшней Формуле-1, недисциплинированну пилоту нет места в Ferrari.“

„На самом деле мне все равно – наблюдают ли за моей ездой зрители или нет. Я не работаю на публику. В этом отношении я самодостаточный человек.“

„У Жиля есть злость, помогающая побеждать!

Жиль был достоин победы больше, чем любой другой гонщик.

Он выступал на сырых, неподготовленных машинах, так как в то время у нас работало всего лишь 162 человека, включая Коммендаторе, и мы частенько не успевали подготовить новую машину к старту сезона. Эти болиды были очень и очень требовательны к физической форме пилота, и сегодня вряд ли кто смог бы гоняться на них.“

„Говорят, что время смягчает боль. Может быть. Но нужно ещё суметь пережить траур об ушедшем любимом человеке. Нам это не удалось, мне и детям. После страшной гибели Жиля, мы так и не смогли смириться с ней, как это сделала бы любая другая семья.

Онажды он пришёл ко мне и сказал: Дорогая, я продал наш дом, чтобы купить новый автомобиль. Я подумала, что он сошёл с ума“

„Я знаю, что нет людей, творящих чудеса. Никто не обладает магическими способностями, но Жиль мог вас удивить. Он был очень быстр.

Я знаю, что нет людей, творящих чудеса. Никто не обладает магическими способностями, но Жиль мог Вас удивить. Он был очень быст.“

„Жиль был весьма известным парнем и то, что случилось, для всех было скверно. Все мы надели черные повязки на рукава в Зольдере в воскресенье.

После гонки там было самое пустое место в мире. После всей той активности и напряженности не было ни души. Все умерло. Ничего кроме беспорядка. И только вертолёт Жиля одиноко стоял на месте. Это задело меня. Мне очень тяжко.

Он был наихудшей персоной по отношению к гонкам, потому что никогда не сдавался, но всегда оставался порядочным. Великий пилот!

Гонки для Жиля несомненно были спортом, которому он не изменял. Нет другого такого гонщика, только один великий. Никто не может делать также. Жиль был сущим дьяволом из тех, с кем мне приходилось гоняться, но он несомненно порядочный. Если вы обходили его в повороте, он соглашался и освобождал пространство. А затем снова висел на хвосте. Конечно, он рисковал, но подвергал опасности только себя, а я просто сторонился. Сейчас Сенну сравнивают с ним. Жиль был гигантом пилотажа, но также он был великим человеком.“

„Я сильно боялся за себя в тот день. Я думал, что самый быстрый. Потом увидел время Жиля… Я до сих пор не понимаю, как это вообще возможно. Одиннадцать секунд!.. Автогонки для него романтика. Мы были близкими друзьями, делали одинаковую работу в одной команде, но у нас были диаметрально противоположные отношения к гонкам. Мои предубеждения сохраняли мне жизнь, а Жиль был быстрейшим на каждом круге, даже на тестах. Он был быстрейшим гонщиком в мире. Если б он мог вернуться и снова прожить жизнь, я думаю, он выбрал бы то же самое. И также любил бы гонки.

Я никогда не встречал человека, который бы так же любил гонки, как Жиль. Наши отношения никогда не были идеальными, я всегда чувствовал удавку на шее, но Жиль — романтик. Он должен быть быстрее на каждом круге, даже если это лишь тесты в Фьорано.

Однажды ночью, на Остеррайхринге’78, я задержался в пресс-центре и поздно ночью возвращался в гостиницу мимо боксов Ferrari — машина Вильнёва стояла на стойках, без колес, а в кокпите сидел гонщик, думающий о чем-то своем: «Я не могу ничего изменить, я — провинциал из Бертьервилля, но моя машина — Ferrari»

Жиль был быстрейшим пилотом в истории Формулы-1. Еще он был самым честным человеком из тех, которых я когда-либо видел.“

„Большинство людей считают моего отца сумасшедшийи, и я очень рад этому.“

„Я обожаю автогонки. Для меня это спорт, а не технические упражнения. Моя идеальная машина Формулы-1 должна быть подобной McLaren M23 с большим, нормально работающим двигателем в 800 сил, с 21-дюймовыми задними шинами. Много людей утверждает, что нужно сужать резину. А я не согласен, потому что вам нужны большие колеса, чтобы замедлиться, когда машину закрутило. Также нужно много лошадиных сил, чтобы „отклеить“ большие шины от дороги и заставить машину войти в занос. Тогда-то и будет чертовски фантастический спектакль, скажу я вам. Мы должны проходить повороты на одну передачу ниже, чем сейчас, позволив машине идти в заносе. Вы знаете, люди все еще восхищаются Ронни Петерсоном на Lotus 72, и я их понимаю. Я с ними согласен. Такую разновидность развлекательного мероприятия я хочу предложить народу. Дым из под колес! Да-а!.. Я боялся за фанов, потому что я один из них! Я знаю, что люди упускают моменты увидеть интересное, а это плохо.“