Цитаты о гонщик

„И всё-таки удивительно: мы говорим «горячие финские парни», имея в виду их медлительность, «тормознутость», а самые быстрые в мире гонщики — именно финны!
Знаете, почему?
Они просто не успевают отпустить педаль газа!“

„Шлем очень многое значит для каждого гонщика. Насколько он важен для вас?
— Он защищает мою голову.“

„Уточкин в то время еще не был прославленным летчиком, да и самолетов тогда еще не было.
Молодой, по-молодому веселый, он тогда лишь начинал свою карьеру как чемпион велосипедного спорта, и не существовало на свете такого гонщика — ни иностранца, ни русского, который мог бы хоть раз обогнать его на нашем городском циклодроме.
Если бы мне в ту пору сказали, что в мировой истории были герои, более достойные поклонения и славы, я счел бы это клеветою на Уточкина. Целыми часами просиживал я вместе с другими мальчишками под палящим солнцем верхом на высоком заборе, окружавшем тогда циклодром, чтобы в конце концов своими глазами увидеть, как Уточкин на какой-нибудь тридцатой версте вдруг пригнется к рулю и вырвется вихрем вперед, оставляя далеко позади одного за другим всех своих злополучных соперников — и Богомазова, и Шапошникова, и Луи Першерона, и Фридриха Блитца, и Захара Копейкина, — под неистовые крики толпы, которая радовалась его победе, как собственной.
— Уточкин! Уточкин! Уточкин!“

„Самый сумасшедший из всех нас.

Жиль был превосходным гонщиком, который знал, где добиться преимущества…

Жиль обладал лучшим талантом из всех нас. В какую бы машину вы его не посадили, он стремился быть быстрым.

Однажды ночью я пытался заснуть в комнате отеля и услышал звук вертолета снаружи. Незаконно, невозможно, безумно. Кто это мог быть, как не Жиль?! Он был самым сумасшедшим из всех, которых я когда-либо встречал в Формуле-1.

Жиль обладал невероятным природным талантом. С самого начала карьеры он был фантастически быстр. По своему духу он был очень близок к команде, и, конечно, к Энцо Феррари. Жиль всегда ездил на полном газу и не шёл ни на какие компромиссы, чем вызывал уважение у соперников. Помню, как на тренировке перед гонкой в Зольдере мы вместе выехали из боксов, и на первом же круге его развернуло. После окончания сессии я подошёл к нему и спросил: для чего нужно было рисковать, если трасса была грязная? Это не имело никакого значения. Он ответил: я не могу по-другому. Жиль был одним из лучших гонщиков того времени, но, к сожалению, не смог добиться такого успеха, как большинство из нас, поскольку погиб в аварии в Зольдере“

„Если бы у меня была возможность загадать три желания, первым было бы — стать гонщиком, вторым — участвовать в гонках Формулы-1, а третьим — выступать за Ferrari.“

„Я не хотел в этом участвовать, иначе мы бы устроили бунт. Я видел лица гонщиков, видел, насколько они серьёзны. В такую минуту вы жалеете о том, что лидировали в гонке.“

„У гонщика должны быть яйца. И отнюдь не из хрусталя.“

„Как можно управлять гоночной машиной, бороться с соперниками, думая только об очках в зачет чемпионата? Как можно соглашаться на третье место, думая о том, что оно принесёт четыре очка? Это бухгалтеры, а не гонщики.“

„У Жиля есть злость, помогающая побеждать!

Жиль был достоин победы больше, чем любой другой гонщик.

Он выступал на сырых, неподготовленных машинах, так как в то время у нас работало всего лишь 162 человека, включая Коммендаторе, и мы частенько не успевали подготовить новую машину к старту сезона. Эти болиды были очень и очень требовательны к физической форме пилота, и сегодня вряд ли кто смог бы гоняться на них.“

„Для меня и моих соперников важна битва за поул. А в случае с Жилем, вы можете увидеть битву даже за 10-е место…

Он стартовал быстрее кого бы то ни было. Я думал, что должен узнать хитрость… Весь сезон он совершал молниеносные старты, несравнимые ни с кем.

Жиль был последним великим гонщиком. Остальные из нас просто кучка хороших прфессионалов.“

„Господи, гонщик Ferrari, который за последние пять лет не испытывал проблем с машиной, не может считаться гонщиком! Даже когда она неконкурентоспособна, ты можешь провести гонку так, что тебе не будет стыдно. Даже стартуя десятым в медленной машине, можно получить удовольствие. Если нет… стоит ли приходить за зарплатой?“

„Найджел Мэнселл остался на трассе один, если не считать пятерых гонщиков, которые его пережают.“

„Он задел мое самолюбие в той уличной гонке. Я думал, что он мог ехать еще быстрее. Я счастлив был увидеть его на трассе.

Я думаю, что Вильнёв — самый талантливый гонщик чемпионата, его природный дар, его скорость нельзя сравнить с кем-либо ещё. Он живёт гонками, и это может стать проблемой. Я волнуюсь за этого парня, потому что на трассе Жиль часто делает то, что противоречит его характеру, его отношению к жизни. Вероятно, он пытается компенсировать недостатки Ferrari, но вспомните прошлогодний прессинг и неконкурентоспособную машину. Вспомните Зандфорт’79, когда он вылетел с трассы, пытаясь удержать Джонса. Его шины были на грани, и он боролся с Аланом, хотя его реальным соперником в той гонке был Шектер, которого Жиль тогда здорово опережал. Выигрывать гонки — это здорово, но главное — чемпионат, по крайней мере я так всегда считал. Жиль — другой, для него скорость — наркотик, а любой наркотик мешает добиться цели. Он слишком любит гонки, чтобы относиться к ним объективно, и жаль, когда победа достается кому-то еще, ведь он быстр, невероятно быстр.“

„У Мики Хаккинена есть громадный отрыв от следующего гонщика. Говоря «громадный», я имею в виду полторы секунды.“

„Жиль был весьма известным парнем и то, что случилось, для всех было скверно. Все мы надели черные повязки на рукава в Зольдере в воскресенье.

После гонки там было самое пустое место в мире. После всей той активности и напряженности не было ни души. Все умерло. Ничего кроме беспорядка. И только вертолёт Жиля одиноко стоял на месте. Это задело меня. Мне очень тяжко.

Он был наихудшей персоной по отношению к гонкам, потому что никогда не сдавался, но всегда оставался порядочным. Великий пилот!

Гонки для Жиля несомненно были спортом, которому он не изменял. Нет другого такого гонщика, только один великий. Никто не может делать также. Жиль был сущим дьяволом из тех, с кем мне приходилось гоняться, но он несомненно порядочный. Если вы обходили его в повороте, он соглашался и освобождал пространство. А затем снова висел на хвосте. Конечно, он рисковал, но подвергал опасности только себя, а я просто сторонился. Сейчас Сенну сравнивают с ним. Жиль был гигантом пилотажа, но также он был великим человеком.“

„Было трудно, когда я в первый раз изображал Призрачного гонщика. С Блейзом было просто; я знал, что он - человек, страдающий в течение восьми лет от проклятья – пылающей огнем головы.“

„Я связан с автоспортом вот уже шестьдесят лет, Льюис несомненно лучший глоток свежего воздуха, из тех, что мы имели когда-либо. Но дело не только в этом, очевидно, что он больше чем просто водитель, он гонщик участвующий в Формуле-1, который возможно оставит большой след в её истории.“

„Это лучшая работа гонщика которую я видел в своей карьере. Ferrari Жиля был ужасен, а Жиль напротив — совершенен. Эту гонку выиграл гонщик, а не его машина.“

„Я сильно боялся за себя в тот день. Я думал, что самый быстрый. Потом увидел время Жиля… Я до сих пор не понимаю, как это вообще возможно. Одиннадцать секунд!.. Автогонки для него романтика. Мы были близкими друзьями, делали одинаковую работу в одной команде, но у нас были диаметрально противоположные отношения к гонкам. Мои предубеждения сохраняли мне жизнь, а Жиль был быстрейшим на каждом круге, даже на тестах. Он был быстрейшим гонщиком в мире. Если б он мог вернуться и снова прожить жизнь, я думаю, он выбрал бы то же самое. И также любил бы гонки.

Я никогда не встречал человека, который бы так же любил гонки, как Жиль. Наши отношения никогда не были идеальными, я всегда чувствовал удавку на шее, но Жиль — романтик. Он должен быть быстрее на каждом круге, даже если это лишь тесты в Фьорано.

Однажды ночью, на Остеррайхринге’78, я задержался в пресс-центре и поздно ночью возвращался в гостиницу мимо боксов Ferrari — машина Вильнёва стояла на стойках, без колес, а в кокпите сидел гонщик, думающий о чем-то своем: «Я не могу ничего изменить, я — провинциал из Бертьервилля, но моя машина — Ferrari»

Жиль был быстрейшим пилотом в истории Формулы-1. Еще он был самым честным человеком из тех, которых я когда-либо видел.“

„Он всегда будет членом семьи действительно великих гонщиков в истории автоспорта. Мистер Энцо Феррари, авторитет в этих вопросах, сравнивал Вильнёва с Тацио Нуволари. Нуволари в мои молодые годы был идолом. Все пилоты хотели сравняться с Нуволари. Они сильно боролись, но могли лишь подражать ему. Сравнение с Нуволари — величайшая похвала. Вильнев не гонялся ради финиша, не гонялся ради очков. Только ради побед. Хотя и маленький ростом, он был гигантом.“

„Я никогда не думаю, что могу серьёзно травмироваться. Если вы верите, что это может произойти с вами, то как вы будете делать свою работу? Если вы не дожили до восьмидесяти, или что-то в этом роде, потому что вы думали об аварии, вы не поедете так быстро, как можете. А если вы так не поедете, вы не гонщик. Некоторые парни в Формуле-1… ну, в моем понимании, они не гонщики. Они водят гоночные машины, вот и все. Они делают половину работы. И в этих обстоятельствах я изумляюсь, зачем они занимаются всем этим…“

„Еще только приоткрылась дверца в двадцатый век. Здесь с воздушных змеев начиналось воздухоплавание, где-то на пустыре запускали монгольфьер. На циклодроме гонщик Сергей Уточкин соперничал с французами и немцами, неизменно побеждая; дань восхищения ему отдал каждый юный одессит, в том числе и Коля Корнейчуков, бывший его страстным поклонником. Поколение постарше вписало рыжего Уточкина в свои мемуары как мотоциклиста и велосипедиста, поколение помладше — как летчика.“

„«Информация» в большинстве, если не во всех ее смыслах, по-видимому, опирается на понятие избирательной власти. Теория Шеннона рассматривает источник информации, испуская сигналы (знаки), как проявление избирательной силы в ансамбле сообщений. например, отмечает, что то, что люди ценят в источнике информации (то есть, за что они готовы платить), зависит от его исключительности и способности прогнозирования; он приводит примеры того, как редактор газеты надеялся, что «совок» и гонщик получат информацию от типстера. «Исключительность» в данном случае подразумевает выбор этого конкретного получателя из совокупности, в то время как ценность «предсказания» информации зависит от той силы, которую он дает получателю для выбора его будущих действий, из всего диапазона предшествующей неопределенности в отношении какое действие предпринять. Опять же, знаки имеют право выбирать ответы у людей, такие ответы зависят от совокупности условий. Человеческие каналы общения состоят из отдельных людей в разговоре или в различных формах социального общения Каждый человек и каждый разговор уникален; разные люди реагируют на знаки по-разному, в зависимости от каждого из своего прошлого опыта и окружающей среды в то время. Именно такие вариации, такие различия порождают принципиальные проблемы в изучении человеческого общения.“