Цитаты о недоумение

Коллекция цитат на тему недоумение, мужчины, слово, человек.

Цитаты о недоумение

Артур Шопенгауэр фото
Дэвид Айк фото
Ален Делон фото
Амвросий Оптинский фото
Джордж Бернард Шоу фото
Амвросий Оптинский фото
Светлана Алексиевич фото
Владимир Георгиевич Сорокин фото

„Некоторые лозунги митингов вызывают недоумение. Например: «За честные выборы». Ну какие честные выборы! Это мне напоминает, например: люди играют в вист, заходит известный шулер, вынимает колоду, садится. Игроки говорят: «У него краплёная колода.»“

Владимир Георгиевич Сорокин (1955) русский писатель, сценарист, драматург

Он отвечает: «Господа, не переживайте, колода крапленая, но я играю честно. Вы можете даже поставить видеокамеры».
«Происходит обыдление элит» http://www.srkn.ru/interview/proiskhodit-obydlenie-elit.html, 30 января 2012
Интервью

Павел Анатольевич Адельгейм фото
Леонид Леонидович Сабанеев фото
Фаина Георгиевна Раневская фото
Алехандра Писарник фото

„Человеческая жизнь – оптимальные условия для проявления свободной воли. Но существуют ограничения (основанные на использовании свободной воли в прошлом – сделанных ранее выборах). Почему мы вынуждены (связаны) против своей воли переживать какой-либо опыт? – Карма: действие и противодействие. Ученые говорят: «На каждое действие существует равное и противоположно направленное противодействие». Звучит просто (самоочевидно), но выводы – запутаны. Особенно если мы представим себе, как мы взаимодействуем с другими, как мы действуем и противодействуем в отношении их… Испытывая недоумение от разочарования, даже верующие негодуют: «Как Бог допускает это!» Скорее, как Он может не допустить (иначе Он сковал бы свободную волю). Несомненно, у Бога (Бесконечного) должны быть более важные дела, чем причинение бессмысленных страданий членам Своей большой семьи (ограниченному).“

Федерико Гарсиа Лорка фото
Дэвид Боуи фото

„Историю переписывали до такого состояния, что даже сами историки в недоумении насчет того, что означает слово «история».“

Дэвид Боуи (1947–2016) британский рок-музыкант, певец, продюсер, звукорежиссёр, композитор, автор песен, художник, актёр
Николай Васильевич Гоголь фото

„Словом, он уединился совершенно, принялся рассматривать Рим и сделался в этом отношении подобен иностранцу, который сначала бывает поражен мелочной, неблестящей его наружностью, испятнанными, тёмными домами, и с недоумением вопрошает, попадая из переулка в переулок: где же огромный древний Рим?“

Николай Васильевич Гоголь (1809–1852) русский прозаик, драматург, поэт, критик, публицист

и потом уже узнает его, когда мало-помалу из тесных переулков начинает выдвигаться древний Рим, где тёмной аркой, где мраморным карнизом, вделанным в стену, где порфировой потемневшей колонной, где фронтоном посреди вонючего рыбного рынка, где целым портиком перед нестаринной церковью, и, наконец, далеко, там, где оканчивается вовсе живущий город, громадно воздымается он среди тысячелетних плющей, алоэ и открытых равнин необъятным Колизеем, триумфальными арками, останками необозримых цезарских дворцов, императорскими банями, храмами, гробницами, разнесёнными по полям; и уже не видит иноземец нынешних тесных его улиц и переулков, весь объятый древним миром: в памяти его восстают колоссальные образы цезарей; криками и плесками древней толпы поражается ухо…
«Рим», 1842
Из произведений

„Я долго размышлял над загадкой личности Катаева. Какие силы заставляют этого человека добровольно совершить то, от чего всеми правдами и неправдами уклоняются другие, причём — не диссиденты, не герои, а нормальные рядовые люди, которые не желают быть пугалом в глазах окружающих.
Я пребывал в недоумении, пока один из друзей-литераторов не объяснил мне.
— Пойми, — сказал он, — Катаев действует искренне. Когда он участвует в травле Солженицына или Сахарова, он действует, как это ни жутко звучит, по велению сердца… Сделай опыт, — продолжал мой друг, — поставь себя на место Катаева. Ведь он рассуждает примерно так. «Литературных дарований у меня от природы не меньше, чем у Солженицына. Во всяком случае наши таланты соизмеримы. При этом Солженицын лет восемь сидел в тюрьме, переболел раком, писал что ему вздумается, клал на все литературное начальство, и в результате — у него мировая известность, Нобелевская премия, поместье в Вермонте, и фотографии этого типа красуются на первых страницах западных газет, а я, Катаев, всю жизнь служил режиму, коверкал свои произведения, наступал на горло собственной песне, сочинял всякое конъюнктурное барахло вроде романа «Время, вперёд!», и в результате, что у меня есть? Коллекция зажигалок, машина и дача в Переделкине, которую в любой момент начальство может отобрать!..»“

Сергей Донатович Довлатов (1941–1990) русский писатель, публицист и журналист

Статьи, эссе

Артур Стэнли Эддингтон фото

„…Современный переворот научной мысли следует, как естественный результат великих революций прежних эпох в истории науки. Специальная теория относительности Эйнштейна, которая разъясняет неопределенность сети пространства и времени, венчает дело Коперника, впервые заставившего нас отказаться от нашей привязанности к геоцентрическому взгляду на природу; общая теория относительности Эйнштейна, которая вскрывает кривизну или не-Евклидову геометрию пространства и времени, развивает дальше зачаточные мысли некоторых астрономов прежних времен, впервые усмотревших возможность того, что их существование покоится на чем-то не плоском. Эти прежние революции являются еще и теперь для нас в детстве источником недоумений, которые мы скоро переростаем; и наступит время, когда изумительные открытия Эйнштейна подобным же образом станут общим местом для образованного человека.“

...The present revolution of scientific thought follows in natural sequence on the great revolutions at earlier epochs in the history of science. Einstein's special theory of relativity, which explains the indeterminateness of the frame of space and time, crowns the work of Copernicus who first led us to give up our insistence on a geocentric outlook on nature; Einstein's general theory of relativity, which reveals the curvature or non-Euclidean geometry of space and time, carries forward the rudimentary thought of those earlier astronomers who first contemplated the possibility that their existence lay on something which was not flat. These earlier revolutions are still a source of perplexity in childhood, which we soon outgrow; and a time will come when Einstein's amazing revelations have likewise sunk into the commonplaces of educated thought.
«Теория относительности и ее влияние на научную мысль»

Георгий Викторович Адамович фото

„Есть две России, и уходит это раздвоение корнями своими далеко, далеко вглубь, по-видимому, к тому, что сделал Пётр, — сделал слишком торопливо и грубо, чтобы некоторые органические ткани не оказались порваны. Смешно теперь, после всего на эти темы написанного, к петровской хирургической операции возвращаться, смешно повторять славянофильские обвинения, да и преемственность тут едва намечена, и, думая о ней, убеждаешься, что найтидля неё твёрдые обоснования было бы трудно. Есть две России, и одна, многомиллионная, тяжёлая, тяжелодумная, — впрочем, тут подвёртываются под перо десятки эпитетов, вплоть до блоковского «толстозадая», — одна Россия как бы выпирает другую, не то что ненавидя её, а скорей не понимая её, косясь на неё с недоумением и ощущая в ней что-то чуждое. Другая, вторая Россия… для неё подходящих эпитетов нашлось бы меньше. Но самое важное в её облике то, что она не сомневается в полноправной своей принадлежности к родной стихии, не сомневается и никогда не сомневалась. Космополитизмом она не грешна: «космополит — нуль, хуже нуля», сказал, если не изменяет мне память, Тургенев в «Рудине.»“

Георгий Викторович Адамович (1892–1972) русский поэт-акмеист и литературный критик; переводчик

На что бы она не натолкнулась, в какие пустыни ни забрела бы, она — Россия, дух от духа её, плоть от плоти её, и никакими охотнорядскими выталкиваниями и выпираниями, дореволюционными или новейшими, этого её убеждения не поколебать.
Из книги «Комментарии»