„Одного приказания играть симфонии Бетховена иногда бывает недостаточно, чтобы их играли хорошо.“

Моцарт и Гайдн считались устаревшими и наивными; С.Бах — окаменелым, даже просто музыкально-математической, бесчувственной и мертвенной натурой, сочинявшей как какая-то машина. Гендель считался сильной натурой, но, впрочем, о нём мало упоминалось. Шопен приравнивался Балакиревым к нервной светской даме. Начало его похоронного марша (b-moll) приводило в восхищение, но продолжение считалось никуда не годным. Некоторые мазурки его нравились, но большинство сочинений его считалось какими-то красивыми кружевами и только. Берлиоз, с которым только что начинали знакомиться, весьма уважался. Лист был сравнительно мало известен и признавался изломанным и извращенным в музыкальном отношении, а подчас и карикатурным. О Вагнере говорили мало. К современным русским композиторам отношение было следующее. Даргомыжского уважали за речитативную часть «Русалки»; три оркестровые его фантазии считали за курьёз и только («Каменного гостя» в ту пору не было) романсы «Паладин» и «Восточная ария» очень уважались; но в общем ему отказывали в значительном таланте и относились к нему с оттенком насмешки. Львов считался ничтожеством. Рубинштейн пользовался репутацией только пианиста, а как композитор считался бездарным и безвкусным. Серов в те времена ещё не принимался за «Юдифь», и о нём молчали.

«Летопись моей музыкальной жизни»

Источник: [Дэниел Хоуп, «Когда можно аплодировать?», Wann Darf Ich Klatschen?, В. Седельник, М., Владимир, АСТ; Астрель; ВКТ, 2010, 57-59, 320, 978-5-17-068478-6]