Джон Апдайк цитаты

страница 2

„Мечты сбываются. В противном случае природа не наделила бы нас способностью мечтать.“

„Свобода — это осознание себя свободным. Свобода — это когда тебе не нужно таскать с собой удостоверение личности и предупреждать власти, что ты намерен переехать в другой город. Для автора, художника важно право говорить, что думаешь. И не бояться, что кто-то посадит тебя за это в тюрьму.“

„Россия такая русская — плоская, кроткая, невинная березовая страна. А еще грязь. Там полно грязи. Русские определенно лидируют в гонке загрязнений.“

„Жуткая пустота её глаз аккуратно обведена тушью.“

„Слава — это маска, которая разъедает лицо.“

„Наука даровала нам много благ, свободу от многих болезней, быстрый транспорт, облегчение в труде. Но утрачено старое представление о человеке как о центре Вселенной. Мой типичный герой ощущает пустоту.“

„Повсюду скорбят о смерти Бога; а меня больше тревожит смерть греха. Без греха люди перестают быть людьми и превращаются в бездушных овец.“

„Нет, не думаю, чтобы Нобелевская премия придала моему слову больше веса. Полагаю также, что мнить себя важной публичной персоной — это никому впрок не идет. Куда как лучше оставаться скромным свидетелем мира, который ты знаешь. Чем скромнее, чем ближе к рядовым согражданам — тем лучше. Пытаешься писать о природе человека, а природа человека есть низость и — вы это знаете — медленно и незаметно подкрадывающееся унижение. Время нас унижает, возраст нас унижает, мало-помалу все наши мечты оказываются химерами.“

„Настоящий житель Нью-Йорка тайно верит, что люди, живущие где-то еще, должны быть, в некотором смысле, шутками.“

„Тому, кого не заинтересовала «Война и мир», я бы посоветовал подготовиться к жизни, полной невежества и черной работы.“

„Кто может сказать, куда идет этот дивный мир со всей своей неисчерпаемой приспособляемостью?“

„Беспокойство, страх — это естественный продукт разума, способного предвидеть будущее.“

„Как любовник Джерри совершал одну ошибку — жестокую ошибку: он вел себя будто ее муж.“

„Иствикские ведьмы (фильм), 1987 год“

„Как учит история, от варваров нет спасения. Они всё равно в конечном счёте побеждают. Энергия поднимается снизу, от изгоев и угнетённых, от тех, кому нечего терять. Это как вода в горшке, стоящем на огне: самая горячая образуется на дне и поднимается к поверхности.“

„... чувство поражения, которое годы принесли ему, после того, что на какое-то время казалось триумфом.“

„Правительство - это либо организованная благотворительность, либо организованное безумие; его особая величина не допускает затенения.“

„Способность писать — это щит, возможность спрятаться и мгновенно превратить боль в мед.“

„Америка делает нас зависимыми — здесь еды больше, чем мы можем съесть, поэтому возникает чувство, что, чтобы съесть свою долю, нужно есть все время.“

„Поэзия чиста. Сочиняя стихи, не разбогатеешь, но можно работать с языком, создавать кристально чистые вещи. Проза не может быть совершенной. Поэзия — искра зажигания, масло в механизме языка.“

„Мы живем в эпоху, когда важнее всего глаза. И кино, и изобразительное искусство довольно сильно пугают нас, тех, кто занимается словом.“

„Лично я считаю, что американского писателя любой успех расхолаживает, сбивает с курса. Неудача — вот единственный устойчивый успех.“

„Писатель — это тот, кто всегда что-то упускает.“

„Трудность общения с остряками cостоит в том, что они смешивают то, во что верят, с тем, во что не верят лишь бы скорее произвести желанный эффект.“

„Не надо смотреть в глаза, когда занимаешься любовью.“

„Мой конёк — маленький американский городок, протестантская среда, средний класс.“

„Подобно тому как истинно верующий христианин ищет в каждом явлении отпечатки пальцев Всевышнего, Джордж в каждом необычном происшествии, будь то приветствие в подземке или неожиданный стук в дверь, усматривал предупреждение о финансовых убытках.“

„С женщинами вечно натыкаешься на острые углы, потому что им надо совсем не то, что мужчинам, они — другая раса. Либо всё отдают, как растение, либо царапают, как камень. На всём белом свете нет ничего лучше женской доброты.“

„Ты просыпаешься утром, «надеваешь» на лицо улыбку, но постоянно осознаешь бренность бытия.“

„… её душа оставалась навечно законсервированной в чувстве вины, как эмбрион со вперившимися в вас открытыми глазами — в формальдегиде.“

„Его верхняя половина была скрыта от меня, я лучше знал его ноги.“

„Полпути - это не весь путь, но это лучше, чем вообще никакого пути.“

„Я люблю свое правительство не в последнюю очередь за то, насколько оно оставляет меня в покое.“

„Эта болезнь у него ужасно сработает. Ваши легкие наполняются.“

„Мы достаточно жестоки, не имея смысла быть.“

„За одно поколение редко появляется более двух или трех действительно первоклассных писателей. Думаю, что Сэлинджер и Апдайк — самые тонкие из пишущих в последние годы художников.“

„Вы просто берёте и делаете, и ни у кого нет ни малейшего соображения зачем или почему.“

„Доктор Брейт: Это иррационально, в общем, как и весь вид человеческий.“

„Каждый брак состоит из аристократа и крестьянина. Учителя и ученика.“

„К тому времени, когда партнерство распадается, оно распадается.“

„Первый вздох прелюбодеяния - самый свободный; после этого развиваются ограничения в отношении вступления в брак.“

“The world keeps ending but new people too dumb to know it keep showing up as if the fun's just started.”

“The artist brings something into the world that didn't exist before, and he does it without destroying something else.”

“You do things and do things and nobody really has a clue.”

“Looking foolish does the spirit good. The need not to look foolish is one of youth’s many burdens; as we get older we are exempted from more and more, and float upward in our heedlessness, singing Gratia Dei sum quod sum.”

“That's the trouble with caring about anybody, you begin to feel overprotective. Then you begin to feel crowded.”

“Writers may be disreputable, incorrigible, early to decay or late to bloom but they dare to go it alone.”

“Being able to write becomes a kind of shield, a way of hiding, a way of too instantly transforming pain into honey.”

“But it seems to me that once you begin a gesture it's fatal not to go through with it.”

“So much love, too much love, it is our madness, it is rotting us out, exploding us like dandelion polls.”

“A leader is one who, out of madness or goodness, volunteers to take upon himself the woe of the people. There are few men so foolish, hence the erratic quality of leadership in the world.”

“Children are not a zoo of entertainingly exotic creatures, but an array of mirrors in which the human predicament leaps out at us.”

“What is the past, after all, but a vast sheet of darkness in which a few moments, pricked apparently at random, shine?”

“There is this quality, in things, of the right way seeming wrong at first.”

“But it is just two lovers, holding hands and in a hurry to reach their car, their locked hands a starfish leaping through the dark.”

“It is not difficult to deceive the first time, for the deceived possesses no antibodies; unvaccinated by suspicion, she overlooks latenesses, accepts absurd excuses, permits the flimsiest patchings to repair great rents in the quotidian.”

“We are cruel enough without meaning to be.”

“Americans have been conditioned to respect newness, whatever it costs them.”

“Not only are selves conditional but they die. Each day, we wake slightly altered, and the person we were yesterday is dead. So why, one could say, be afraid of death, when death comes all the time?”

“The Founding Fathers in their wisdom decided that children were an unnatural strain on parents. So they provided jails called schools, equipped with tortures called an education. School is where you go between when your parents can’t take you and industry can’t take you.”

“If she’d been born at the right time they would have burned her over in Salem.”

“Suddenly summoned to witness something great and horrendous, we keep fighting not to reduce it to our own smallness.”

“… hate suits him better than forgiveness. Immersed in hate, he doesn't have to do anything; he can be paralyzed, and the rigidty of hatred makes a kind of shelter for him.”

“Museums and bookstores should feel, I think, like vacant lots - places where the demands on us are our own demands, where the spirit can find exercise in unsupervised play.”

“We were all brought up to want things and maybe the world isn't big enough for all that wanting. I don't know. I don't know anything”

“[At news that Nelson got himself a counsellor] Harry feels a jealous, resentful pang. His boy is being taken over. His fatherhood hasn't been good enough. They're calling in the professionals.”

“He had gone to church and brought back this little flame and had nowhere to put it on the dark damp walls of the apartment, so it had flickered and gone out. And he realised that he wouldn't always be able to produce this flame.”

“In asking forgiveness of women for our mythologizing of their bodies, for being unreal about them, we can only appeal to their own sexuality, which is different but not basically different, perhaps, from our own. For women, too, there seems to be that tangle of supplication and possessiveness, that descent toward infantile undifferentiation, that omnipotent helplessness, that merger with the cosmic mother-warmth, that flushed pulse- quickened leap into overestimation, projection, general mix-up.”

“For male and female alike, the bodies of the other sex are messages signaling what we must do — they are glowing signifiers of our own necessities.”

“[Nelson, about Pru] She had complained for years about living with his mother and Ronnie and about his dead-end job babysitting these pathetic dysfunctionals, boosting his own ego at their expense, caring more about them than he did about his own wife and children, but what it boiled down to in his baffled mind was something she once shouted, her green eyes bright as broken glass in her reddened face: My life with you is too small. Too small. As if being a greaseball lawyer's input organiser and easy lay was bigger. But the size of a life is how you feel about it.”