Франц Вертфоллен: Жизни (страница 8)

„Я осязал неосязаемые прутья своей мысленной клетки.

В этот момент я осязал стекло, отгораживающее меня
от мира,

стекло, которое выдул
сам.

Я осязал.

И слегка-слегка, как ребёнок на дне рождения, когда притаскивают верёвки со сладостями, как ребёнок, который тянется – на носочках уже – вот-вот, достать б языком свисающую «липучку» - руками нельзя – языком хотя бы – подпрыгивая, но «долизать» - вот так кончиком языка я зацепил ощущение себя

более вовлечённого в жизнь.

Как это я, но который больше.

Я смелее.

Я чище.

Я, который не отступает перед кочками лобстером,

не пятится крабом,

а просто берёт и решает.

Почему всё кажется настолько базовым?

Это текила или это мы, идиоты, трезвыми столь безудержно себе врём, усложняя простейшие схемы: не нравится – встаёшь – делаешь.“

„Запах травы.

Травы и Кампании.

Зрение смазано.

Птицы поют. Отчего-то я убежден, что это дрозды.

И мне хорошо.

Я держу тебя за руку, зрение распыляется, но мне хорошо.

Так хорошо – больше нет ничего в моей жизни, что я не принимаю.

Вот я.

Полностью.

Со всем, что во мне не полно. Со всем, что изломано и растресканно моим невовлечением в жизнь –

каждым моментом, когда я не сделал или замолчал.

Или заленился.

Вот я, смотри! Существо с Древа Познания с устами горькими – сладость текилы.

Я любил вас

всегда.

Я просто был слишком трус, чтобы то знать.

Чтоб разрешить себе знать.

Разрешить
себе.

Уткнуться тебе в плечо.

Так хорошо, что вот так б и умереть.

И навсегда остаться нести запах эвкалипта и… перегара? Хер! Пусть перегара.

Остаться призраком, чтоб никогда уже не покинуть момент.

Остаться из ужаса, что вся остальная жизнь не будет и чуточкой от этих поющих дроздов, огоньков

и полной

абсолютной

предвечной свободы

от своей человечности.

Да!

За ловцов душ!

Виват.“

„Всё зависит от людей. Начни люди в точке X вовлекаться больше в жизнь, работать старательнее, травить тараканов в себе, и их влияние на мир возрастает. А начни массово замыкаться в себе и своих обидках – добро пожаловать в каменный век.“

„Если ты кусок космического мусора в виде кометы, которая так старается не вовлечься, что постоянно убегает куда-нибудь за пояса астероидов, ты всё равно сгораешь. Сгораешь постоянно, но живешь только в те короткие мгновения, пока зажато и испуганно пробегаешь мимо звезды. И можно протянуть сто один миллион лет, из которых девяносто миллионов – это прозябание где-нибудь на задворках, где обретаются только остатки того, что так и не сумело стать планетами. А можно прожить пусть шестьдесят миллионов, зато из которых жизнью можно будет назвать если не все шестьдесят, то хотя бы миллионов сорок. Сорок миллионов проведенных у Солнца, а не в мусоре.“

„Нет людей, которые не любят и нуждаются в любви. Когда вам одиноко, когда вам холодно, это оттого, что вы ни к кому тепла не проявляете, вы ни к кому не проявляете вовлечения. Ты хочешь быть важным людям - так делай. Тогда ты становишься частью жизни других людей.“

„Суть страданий проста, как и суть счастья.

Счастье там, где есть вовлечение в жизнь, а страдания – там, где отрицают реальность, мир, жизнь.“

„Знаешь, Кэт, ложь всегда слышно, она дребезжит, как люди. И силы в ней нет. И жизнью она тебя не наполняет. Ложь труслива и прячется.“

„Романтическая литература идеализирует и романтизирует психозы и любые подобные проявления человеческой ущербности. Я лишился любого к ним сострадания, потому что, когда поработаешь с такими «сознаниями», становится как день ясно, что это всё – от вранья себе. От возведенного в культ нежелания брать ответственность за свою жизнь и менять её к лучшему самому. Они не «не могут», они так не хотят брать ответственность за малейшую свою ошибку, что предпочитают вывести свой мозг даже из химического равновесия, лишь бы только и дальше жалеть и выгораживать себя.“

„Твои выборы и есть твоя жизнь. Делаешь херовые выборы, живёшь херовую жизнь. Это справедливо, как госпел. Жизнь – не зефирка, тебе никто не обязан её шоколадить.“

„Я не боюсь больше боли от битв.

Я её предвкушаю.

Я праздную всё, что красит мир в алый

воли твоей.

Все умрем, было б за что!

Я праздную всё, что красит мир в алый.

О, как легко жить без экзистенциального отрицания жизни!

Как легко, когда ты принял – да, вот я!

А вот бог, и вот дьявол, и они играют, флиртуют, крушат и рисуют мир.

А вот я и быть мне по выбору моему – оруженосцем.

И хватит меня на столько, на сколько хватит,

но до последнего выдоха ваш.“

„Жизнь всегда заставляет тебя принимать решения вслепую.

Делать выборы, гадая, какие последствия упадут

роялем с пятого этажа.

Но если жизнь всегда такова, то что от этого прятаться?“

„И тут я открыл в себе твердость.

Кэт, во мне всю жизнь жила твердость – тихая и сонная – или он ее одним взмахом вложил – но я открыл в себе твердость.

Этого ощущения не передать словом. Это чувство. Нет. Даже не чувство – действие.

Действие, когда все бесполезное, туманное, бескостное в тебе вдруг
собирается и становится звонкостью и льдом. Сталью дамасской.

Я открыл в себе твердость.“

„Я только здесь понял, как я напрягался раньше, чтоб соответствовать статусу.
Я с четырех лет знал, что должен наклонять людей, чтоб их «господин барон» не звучало пустотно. Когда человек произносит такие слова, не веря в них, они унижают тебя.
Я с четырех лет знал, что должен наклонять людей и только в двадцать один понял, как это меня закрывало.
Как это напрягает – следить за подавлением человека.
Боже, я только в двадцать один прочувствовал, что всю жизнь напрягался, чтоб наклонять траву – что её наклонять, ты просто приходишь, зная, что именно тебе надо, и она уже.
Это вовсе не сложно – пригнуть травинку в ту сторону, в которую надо, здесь нет никаких struggles. God!“

„Ожидание, что всё само по себе разрешится, и прокрастинация утомляют вас и убивают вас в тысячи раз больше, чем сами действия.

(с) Франц Вертфоллен «Шот Жизни»“

„Счастье измеряется не количеством денег, которые у тебя есть, а количеством вовлечения, твоим умением лепить реальность под то, что тебе нравится. Чувствуете, что на это деньги не влияют никак? Деньги – это вытекающее. Чем лучше ты умеешь пролепливать реальность, чем лучше ты умеешь работать с реальностью – тем сытее ты будешь.

(с) Франц Вертфоллен «Шот Жизни»“

„«Вот я.

Полностью.

Со всем, что во мне не полно. Со всем, что изломано и растресканно моим невовлечением в жизнь –

каждым моментом, когда я не сделал или замолчал.

Или заленился.

Вот я, смотри! Существо с Древа Познания с устами горькими – сладость текилы.

Я любил вас

всегда.»“

„Если искусство концентрат жизни, то стихи — концентрат литературы. Люди зациклены на внешнем — куда, когда, что, как — основа "экшна". А, на самом деле, для интересной истории, это все неважно. Самое важное — это кто и почему. События становятся интересными, лишь когда они происходят с интересными людьми, лишь когда в них есть проживание. Когда суть есть.“

„Жизнь никогда так не работает: "Ой, всё, тебе не приятно? Ты хочешь чтоб этого не было? Трах тибидох тибидох тибидох — и этого не стало."

Наоборот, чем больше вы зажимаетесь на моменте, тем херовее вам будет, тем больше вы себя кастрируете и вы вообще становитесь не способны работать с ситуацией.“

„И только тогда до меня дошло, как глупо верить, что можно за раз взять и вытащить все когда-либо возможные страхи из сердца. Как это невероятно глупо. И что их не вытащишь никогда. И тебе с ними жить. И тогда я увидел, сколько я отрицал и отрицаю в жизни. А власть – это принятие. Контроль – это принятие, потому что без принятия ты никогда ничего не изменишь. Хочешь поменять реальность – сначала прими ее, а не отрицай. Прими, сформулируй, и ты будешь точно знать, что тебе изменить. Но всё это начинается с «да». Да, это я, Ваал, и я – больше.“