Мирза Шафи Вазех: Цитаты о свете

„Как много в небе звезд, горящих неустанно,
И каждая звезда, как маленькая рана. Но в небе меньше звезд, чем ран в моей груди
От гнева твоего, кокетства и обмана. На свете обречен весь век прожить во тьме
Тот, чья избранница жестока постоянно. Вскипает в жилах кровь и с губ слетает стон,
Опять в моих глазах блестит слеза незванно. Вам эту песню спел Вазех, в чьем сердце боль,
Как черное пятно на лепестке тюльпана.“

„И в молодости и на склоне лет
Мы любим женщин, в том позора нет.
Когда ж они кого-нибудь полюбят,
То им весь свет с презреньем смотрит вслед.“

„Тебя опять обманывают, брат!
— Участливо мне люди говорят.
— Что делать, люди, — я им отвечаю,
— Пока на свете фальшь и ложь царят,
Чем самому обманывать кого-то,
Не лучше ль быть обманутым стократ?“

„Мгновенно счастье. Пронеслось — и нет.
Но прочь не все уходит, слава Богу,
В душе остался след, остался свет.
Он будет озарять мою дорогу
Своим сияньем до скончанья лет.“

„Лишь тот на свете обретет счастье,
Кто сам кому-то принесет счастье.
Откуда начало полет счастье,
Туда обратный путь найдет счастье.“

„Изрек один мудрец, седой старик:
— Три правила на свете я постиг.
Во-первых, не рассчитывай на дружбу
Людей богатых и земных владык. Во всем, что дел касается серьезных,
Не доверяйся женам ни на миг. И полагая, что берешь для пробы,
Себе не капай яда на язык.“

„Я к свету шел, и путь мой был тяжел,
Но тьму ночную все ж я поборол.“

„Со скорлупой своей жемчужина слилась,
Как тело и душа, но не прочна их связь.
Блеснет жемчужина лишь ей присущим светом,
От скорлупы своей навек освободясь.“

„Почтенный Бен Йемин спросил у светлячка:
«Я тайною твоей премного озабочен:
Тебя в кромешной тьме мы зрим издалека,
Но почему, скажи, не светишь ты, пока
Мир не оденется в покровы ночи?» Ответил светлячок:
«Здесь нет моей вины,
Как ночью, я и днем свечу весной и летом,
Но только, люди, вы не знаете об этом,
Вам светит солнце днем, и вы ослеплены
Лишь этим светом!»“

„Не напрасно дураками числишь
Ты, Мирза-Шафи, людей иных,
Повторяющих чужие мысли,
Потому что нет у них своих. Впрочем, вознести молитву небу
Стоит за обилие глупцов:
Если б мир глупцами полон не был,
Кто б ценил на свете мудрецов?“

„Судьба нас подвергает испытаньям,
Но все ж когда-то был тебе я мил.
И не забыть того, что было ране.
Ведь в мире даже свет ночных светил —
Ничто иное, как воспоминанье
Тех, кто друг друга некогда любил. Ничто не вечно, даже мир не вечен.
Но верю я: наш час еще придет.
И, может быть, тепло от нашей встречи
Согреет землю и растопит лед,
Чтоб снова слили мы свое дыханье.
Не так ли где-то там, за дальней гранью,
Сливаются земля и небосвод?“

„Над миром глупость властвует, и это
Для всех столетий общая примета. С ней не воюет ни один закон,
Хоть в рубище, хоть в шелк она одета. Но в мир, где правит глупость, как судью,
Бог посылает иногда поэта. Не только для того, чтобы он пел,
Как птица на ветвях в разгаре лета, Но чтобы в царстве глупости и тьмы
Он был носителем ума и света.“

„Я сам не знаю, по каким законам
Родится вдруг из слов невнятных стих,
Но все, что спел я, прежде было стоном,
Рожденным в душах и сердцах людских. Во все столетья мы, певцы, старались,
Чтоб наши слезы, что в печальный час
Родятся в сердце и текут из глаз,
Посредством слова в жемчуг превращались. Я плел венки созвездий и соцветий,
Ибо поэтам даровал Аллах
Всю красоту, что есть на белом свете:
И на земле у нас и в небесах. Я не искал ни славы, ни почета,
Но если наступал для песен срок,
Я пел, и пусть в том углядев порок,
Меня корит и осуждает кто-то,
Что делать: я иначе жить не мог.“

„Слышал я, что люди говорят:
«Кто правдив, тот должен быть крылат,
Смертным смертные на белом свете
Все простят, а правды не простят!» Люди говорили: «Правда жжет,
И того, кто никогда не лжет,
Пусть скакун, готовый в путь-дорогу,
У ворот в любое время ждет». Я людей пугливых не виню,
Говоривших мне сто раз на дню:
«Тот, кто в жизни лгать не научился,
Пусть живет, закованный в броню!» Что поделать, нету у меня
Ни брони, ни крыльев, ни коня.
У меня есть только слово правды —
Мой скакун, и крылья, и броня!“

„Я молод был и думал, как ни странно,
Что все на этом свете постоянно, Но время шло, и я установил,
Что убеждение мое обманно. Менялось все: я что-то находил,
Чего-нибудь лишался непрестанно. Но снова мир меня разубедил,
И понял я: как жизнь ни многогранна, Здесь, в царстве колыбелей и могил,
Изменчивость от века постоянна.“

„На тропах счастья, на дорогах бед,
Где ни шагнешь, стопа оставит след.
Останется твой след воспоминаньем,
И вновь когда-нибудь всплывет на свет.
Всплывет уликой или оправданьем
На том суде, где всем держать ответ.“

„Однажды песню спел на склоне лет
Дервиш* индусский — суфий* и поэт. В той песне пелось: «Червь ничтожный создал
Тяжелый шелк, в который ты одет. И злато, услаждающее взор твой,
Из темных недр извлечено на свет. Возникшее из тьмы во тьму стремится,
Недолговечен ни один предмет. Нетленен только дух, рожденный светом,
Ему вовеки окончанья нет. Рожденный светом, он стремится к свету,
Смерть побеждая, оставляя след».“

„К нам не извне приходит озаренье,
Внутри себя несем мы свет прозренья. Взгляни на мир: свое тепло дает
Одно и то же солнце всем в даренье. Но от его лучей пустыня мрет,
А сад цветет с его благословенья. В том, что само бесплодие несет,
Ничто извне не вызовет цветенья.“

„В потоке бурном, что ревет и злится,
Дневное солнце пляшет и дробится.
В спокойных водах, где волненья нет,
Неискаженно солнце отразится.
Так в юном сердце слово и совет
Не может, преломись, не исказиться.
Но поостынет сердце; много лет
Прошелестят крылами, словно птицы,
И лишь тогда в него познанья свет
Неискаженно сможет зарониться.“