Мишель де Монтень цитаты

страница 4

„Наука — великое украшение и весьма полезное орудие.“

„Мы трудимся лишь над тем, чтобы заполнить свою память, оставляя разум и совесть праздными.“

„Плоды смуты никогда не достаются тому, кто её вызвал; он только всколыхнул и замутил воду, а ловить рыбу будут уже другие.“

„Государственные дела требуют более смелой морали.“

„Величие победы измеряется степенью её трудности.“

„Обвинениям в адрес самого себя всегда верят, самовосхвалению — никогда.“

„В каждом государстве жажда славы растет вместе со свободой подданных и уменьшается вместе с ней: слава никогда не уживается с рабством.“

„Нельзя полагаться на те доходы, которые мы только надеемся получить, какими бы верными они нам не казались.“

„Ничто не порождает в государстве такой неразберихи, как вводимые новшества; всякие перемены выгодны лишь бесправию и тирании.“

„Тот, кто всегда в выигрыше, — не настоящий игрок.“

„Столько имен, столько побед и завоеваний, погребенных в пыли забвения, делают смешною нашу надежду увековечить в истории свое имя захватом какого-нибудь курятника, ставшего сколько-нибудь известным только после своего падения.“

„Настоящий друг — это тот, кому я поверил бы во всем, касающемся меня, больше, чем самому себе.“

„Ни разу еще слабый пол не показал нам примера этого, и по единодушному мнению всех философских школ древности, женщин здесь приходится исключить.“

„Первоначально чье-либо личное заблуждение становится общим, а затем уж общее заблуждение становится личным. Вот и растет постройка, к которой каждый прикладывает руку так, что самый дальний свидетель события оказывается осведомленным лучше, чем непосредственный, а последний человек, узнавший о нем, — гораздо более убежденным, чем первый.“

„Если кто-нибудь спросит почему я любил так, как любил, я отвечу: потому что мы оба были верны друг другу. Это мой единственный ответ.“

„Лучший дар, который мы получили от природы и который лишает нас всякого права жаловаться – это возможность сбежать. Природа назначила нам лишь один путь появления на свет, но указала нам тысячи способов, как уйти из жизни.“

„Плакать о том, что мы не будем жить сто лет спустя, так же глупо, как плакать, что мы не жили сто лет назад.“

„Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.“

„Мне неведомы браки, которые распадались бы с большей лёгкостью или были бы сопряжены с большими трудностями, нежели заключенные из-за увлечения красотой или по причине влюблённости.“

„Лучше всего добровольная смерть. Жизнь зависит от воли других, смерть же зависит только от нас.“

„У высокого положения есть то преимущество, что с ним можно по собственному желанию расстаться, и почти всегда есть возможность выбора более высокой или более низкой ступени: ведь не со всякой высоты непременно падаешь, гораздо чаще можно благополучно опуститься.“

„Описывать прошлое — меньший риск, чем описывать настоящее, ибо в этом случае писатель отвечает только за точную передачу заимствованного им у других.“

„Ни то, что предшествует смерти, ни то, что за ней следует, не является её принадлежностью.“

„Доблесть, которою так жаждут прославиться, может проявиться при случае столь же блистательно, независимо от того, надето ли на нас домашнее платье или боевые доспехи, находитесь ли вы у себя дома или в военном лагере, опущена ли ваша рука или занесена для удара.“

„С чем бы мы ни знакомились, чем бы ни наслаждались, мы все время чувствуем, что это нас не удовлетворяет, и жадно стремимся к будущему, к неизведанному, так как настоящее не может нас насытить; не потому, что в нем нет ничего, могущего нас насытить, а потому, что сами способы насыщения у нас нездоровые и беспорядочные.“

„Любой человек может сказать нечто соответствующее истине, но выразить это красиво, разумно, немногословно смогут не столь уж многие. Вот почему меня раздражает не сказанное неверно по незнанию, а неумение сказать это хорошо.“

„Всякое убеждение может быть достаточно сильным, чтобы заставить людей отстаивать его даже ценой жизни.“

„Любовь — неистовое влечение к тому, что убегает от нас.“

„Вместо того чтобы стремиться узнать других, мы хлопочем только о том, как бы выставить напоказ себя, и наши заботы направлены скорее на то, чтобы не дать залежаться своему товару, нежели чтобы приобрести для себя новый.“

„Красноречие, отвлекая внимание на себя, наносит ущерб самой сути вещей.“

„Если жёны и любят созерцать своих мужей спереди, то не должны ли они, если потребуется, столь же охотно смотреть им в спину?“

„Наружность мужчины служит весьма малым ручательством за него, но тем не менее, она представляет нечто значительное.“

„Нет наставницы более немилосердной и коварной, чем наша привычка. Мало-помалу, украдкой забирает она власть над нами, но, начиная скромно и добродушно, она с течением времени укореняется и укрепляется в нас, пока наконец не сбрасывает покрова со своего властного и деспотического лица, и тогда мы не смеем уже поднять на нее взгляд.“

„Те, у кого одинаково злая воля, каково бы ни было различие в их положении, таят в себе одинаковую жестокость, бесчестность, грабительские наклонности, и все это в каждом из них тем отвратительнее, чем он трусливее, чем увереннее в себе и чем ловчее умеет прикрываться законами.“

„Те, которые вменяют людям в вину их всегдашнее влечение к будущему и учат хвататься за блага, даруемые нам настоящим, и ни о чем больше не помышлять, — ибо будущее ещё менее в нашей власти, чем даже прошлое, — затрагивают одно из наиболее распространенных человеческих заблуждений, если только можно назвать заблуждением то, к чему толкает нас, дабы мы продолжали творить её дело, сама природа; озабоченная в большей мере тем, чтобы мы были деятельны, чем чтобы владели истиной, она внушает нам среди многих других и эту обманчивую мечту.“

„Кто ниспровергает законы, тот грозит самым добропорядочным людям бичом и веревкой.“

„Кто попал далее цели, так же точно промахнулся, как и тот, кто не попал в цель.“

„Тем, кто нами повелевает и правит, кто держит в руках своих судьбы мира, недостаточно обладать разумением среднего человека, мочь столько же, сколько можем мы; и если они не превосходят нас в достаточной мере, то уже тем самым оказываются гораздо ниже нашего уровня.“

„Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.“

„Бич человека — это воображаемое знание.“

„Застарелое и хорошо знакомое зло всегда предпочтительнее зла нового и неизведанного.“

„Пусть детство смотрит вперед, старость — назад: не это ли обозначали два лица Януса?“

„Глупость и разброд в чувствах — не такая вещь, которую можно исправить одним добрым советом.“

„Мы не столько освобождаемся от наших пороков, сколько меняем их на другие.“

„Лучшее государственное устройство для любого народа — это то, которое сохранило его как целое.“

„Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.“

„Чрезмерно сильное горе подавляет полностью нашу душу, стесняя свободу её проявлений.“

„Кто заявляет, что видеть в музах только игрушку и прибегать к ним ради забавы означает унижать их достоинство, тот, в отличие от меня, очевидно, не знает действительной ценности удовольствия, игры и забавы. Я едва не сказал, что преследовать какие-либо другие цели при обращении к музам смешно. Я живу со дня в день и, говоря по совести, живу лишь для себя; мои намерения дальше этого не идут.“

„Мнения наши перерастают одно в другое: первое служит стеблем для второго, второе для третьего. Так мы и поднимаемся со ступеньки на ступеньку. И получается, что тому, кто залез выше всех, часто выпадает больше чести, чем он заслужил, ибо, взобравшись на плечи предыдущего, он лишь чуточку возвышается над ним.“