Поль Сезанн цитаты

„Искусство, в котором нет эмоций, в основе своей не искусство.“

„Мне кажется, с каждым днем я продвигаюсь вперед, хотя и очень медленно.“

„Одобрение других — это возбуждающее средство, иногда его следует остерегаться. Сознание своей силы делает скромным.“

„Всё в природе лепится в форме шара, конуса, цилиндра, надо учиться писать на этих простых фигурах, и, если вы научитесь владеть этими формами, вы сделаете всё, что захотите.“

„Я достиг некоторых успехов. Почему так поздно и почему с таким трудом? Неужели искусство и вправду жречество, требующее чистых душ, отдавшихся ему целиком?“

„Всё, что мы видим, распадается, проходит, природа всегда та же, но ничего из того, что мы видим, не остаётся неизменным.“

„Художники должны полностью посвящать себя изучению природы и пытаться создавать картины, которые бы являлись наставлением. Разговоры об искусстве почти бесполезны. Работа, которая помогает человеку достичь успеха в своём деле, является достаточной компенсацией за непонимание, проявляемое глупцами. Литератор выражает себя абстракциями, тогда как художник конкретизирует свои ощущения и восприятия посредством рисунка и цвета. Художник не должен быть чересчур скрупулезным, или чересчур искренним, или чересчур зависимым от натуры; художник является в большей или меньшей степени хозяином своей модели, а главным образом — своих средств выражения.“

„Я работаю очень медленно, природа представляется мне очень сложной, и нужно непрерывно совершенствоваться, надо уметь видеть натуру и верно чувствовать, и ещё надо изъясняться с благородством и силой.“

„Нужно вернуться к классике через природу, иначе говоря, через ощущения, всё сводится к умению ощущать и вчитываться в природу.“

„Я неустанно ищу логического развития в том, что мы видим и чувствуем в изучении природы.“

„Метод выявляется соприкосновением с природой и развивается обстоятельствами, он приводит к умению выражать свои чувства и организовывать свои ощущения согласно своему пониманию искусства.“

„Мне нечего скрывать в искусстве. Только изначальная сила, то есть темперамент, может привести человека к цели, которую он должен достичь.“

„Мой возраст и моё здоровье не дадут мне осуществить мечту, к которой я стремился всю мою жизнь. Но я всегда буду благодарен тем умным любителям искусства, которые, невзирая на мои колебания, поняли, чего я пытался добиться, дабы обновить моё искусство. Я считаю, что не заменяешь своим искусством прошлое, а только прибавляешь к нему новое звено.“

„Рисунок и цвет неразделимы; по мере того как пишешь — рисуешь, и чем гармоничнее делается цвет, тем точнее становится рисунок. Когда цвет достигает наибольшего богатства, форма обретает полноту. Контрасты и соотношения тонов — вот весь секрет рисунка и моделировки.“

„Стиль не создаётся рабской имитацией мастеров, чувства художника и его способ выражения создают его стиль.“

„Нужно идти в направлении классики, но через натуру, то есть через ощущение.“

„Цвета рождают форму предмета.“

„Живопись здесь, внутри.“

„Душу не пишут, пишут тело, и когда тело написано хорошо, чёрт подери, то душа, если она есть, будет светиться и проявляться во всём.“

„Я хочу поразить Париж с помощью моркови и яблока.“

„Возвышенность замысла показывает нам душу художника.“

„Не существуют ни линии, ни формы, есть только контрасты. Эти контрасты порождаются не чёрным и белым, а цветовым ощущением. Форма создается точным соотношением тонов. Когда тона сопоставлены гармонически и без упущений, картина создается сама собой.“

„Мой метод — это ненависть к фантастическому образу. Я пишу только правду.“

„Взгляните, как свет нежно любит абрикосы, он охватывает их целиком, проникает в мякоть, освещает со всех сторон, но этот же свет скуп, когда дело касается персиков, их он освещает лишь частично, только одну половину.“

„Колористический эффект — главное в картине, он делает картину единым целым, организует её; этот эффект должен опираться на одно доминирующее цветовое пятно.“

„Когда ты в своей работе хоть немного продвигаешься вперед, это достаточное вознаграждение за то, что ты не понят глупцами.“

„Но надо до какой-то степени властвовать над своей моделью, а главное, владеть своими средствами выражения, проникнуться тем, что у тебя перед глазами, и упорно стараться изъясняться как можно логичнее.“

„О высоте ума можно судить по тому, насколько своеобразны его замыслы.“

„Разве пучок моркови, да, один-единственный пучок моркови, тщательно изученный, бесхитростно переданный во всей его самобытности, как видится, не стоит извечной академической мазни, той позорной живописи, что исполняется бурдой и стряпается по готовым рецептам?“

„Когда я принимаю у самого себя картину, то это посерьёзнее, чем если бы её судили все жюри на свете!“

„Пейзаж отражается во мне, становится человечным, мыслится мною, я его реализую, переношу на холст, запечатлеваю его на холсте.“

„Работать, ни на кого не оглядываясь, и набирать силу — вот в чём цель художника. А на все прочее — наплевать!“

„Художник только воспринимает, его ум это регистрирующий аппарат, прекрасный, хрупкий, сложный аппарат, особенно по сравнению с другими, но если художник начинает вмешиваться, если он, такой ничтожный, осмеливается сознательно переделывать то, что он должен передать, он вносит в это свою незначительность, и снижает свою работу.“

„Я веха, придут другие.“

„Работа, благодаря которой делаешь успехи в своём ремесле, достаточное вознаграждение за то, что ты не понят глупцами.“

„Что за ней кроется, может быть, ничего, может быть, всё, всё, понимаете?“

„Моделировать, нет, надо модулировать!“

„Цвет лепит предметы.“

„Писать не значит рабски копировать действительность, это значит уловить гармонию разнообразных отношений и переложить их на свой лад, раскрыть их согласно новой и оригинальной логике.“

„Это так прекрасно и вместе с тем ужасно, стоять у чистого холста.“

„Обострённая восприимчивость наилучшая предпосылка для прекрасного замысла.“

„Другой вариант перевода: «Труд художника, которым он достигает совершенства в своем деле, есть достаточное вознаграждение за то, что дураки его не понимают»“

„Мой холст установлен твёрдо, он взят не ниже и не выше, чем нужно, он правдив, он напряжён, он полон.“

„Верно, чувствовать и полностью реализовать это чувство, вот что создаёт стиль.“

„Даже с маленьким темпераментом можно быть настоящим живописцем, и можно писать хорошо, не будучи специально колористом и не очень тонко понимая гармонию. Достаточно иметь художественное чувство, и вот это-то чувство является пугалом для всех буржуа. Институты, Стипендии, отличия, придуманы только для глупцов, шутов и пройдох. Бросьте критику, занимайтесь живописью. Спасение — в ней.“

“Painting from nature is not copying the object, it is realizing sensations.”

“In that Renaissance (Cellini, Tintoretto, Titian..) there was an explosion of unique truthfulness, a love of painting and form... Then come the Jesuits and everything is formal; everything has to be taught and learned. It required a revolution for nature to be rediscovered; for Delacroix to paint his beach at Etratat, Corot his roman rubble, Gustave Courbet his forest scenes and his waves. And how miserable slow that revolution was, how many stages it had to go through!... These artists had not yet discovered that nature has more to do with depth than with surfaces. I can tell you, you can do things to the surface.... but by going deep you automatically go to the truth. You feel a healthy need to be truthful. You'd rather strip your canvas right down than invent or imagine a detail. You want to know.”

“Wouldn't it be wonderful to paint a nude here? [along the river near Aix ] There are innumerable motifs here on the banks of the river; the same spot viewed from a different angle offers a subject of the utmost interest. It is so varied that I think I could keep busy for months without changing my place, simply turning now tot the right and now to the left.”

“Maybe Delacroix stands for Romanticism. He stuffed himself with too much Shakespeare and Dante, thumbed through too much Faust. His palette is still the most beautiful in France, and I tell you no one under the sky had more charm and pathos combined than he, or more vibration of colour. We all paint in his language, as you all write in Hugo's.”

“Yes, a bunch of carrots, observed directly, painted simply in the personal way one sees it, worth more than the Ecole's everlasting slices of buttered bread, that tobacco-juice painting, slavishly done by the book? The day is coming when a single original carrot will give birth to a revolution.”

“Listen, monsieur Vollard, I worked a lot out of doors at L'Estaque. Except for that there was no other event of importance in my life during the years 1870-71. I divided my time between the field and the studio... Zola closed his letter by urging me to come back to Paris too [in 1872 Cézanne went back to Paris].... but all the same, something told me to go back to Paris. It was too long since I had seen the Louvre. But understand, Monsieur Vollard, I was working at that time on a landscape which was not going well. So I stayed at Aix a little while longer to study on my canvas.”

“As a painter I am beginning to see more clearly how to work from Nature... But I still can't do justice to the intensity unfolding before my eyes.”

“You can't ask a man to talk sensibly about the art of painting if he simply doesn't know anything about it. But by God, how can he [ Zola was his youth friend, who used Cezanne as a model in Zola's novel 'L'Oeuvre'] dare to say that a painter is done because he has painted one bad picture? When a picture isn't realized, you pitch it in the fire and start another one.”

“.. But there is better. Simplicity, being direct. Everything else is just a game, just building castles in the sky... Basically I don't think of anything when I paint. I see colours. I strive with joy to convey them on to my canvas just as I see them. They arrange themselves as they choose, any old way. Sometimes that makes a picture. I'm brainless animal. Very content if I could be just that..”

“Colour is the place where our brain and the universe meet. That's why colour appears so entirely dramatic, to true painters. Look at Sainte-Victoire there [the hill, which Cézanne painted again and again] How it soars, how imperiously it thirsts for the sun!.. For a long time I was quite unable to paint Sainte-Victoire; I had no idea to go about it because, like others who just look at it, I imagined the shadow to be concave, whereas in fact it's convex, it disperses outward from the center. Instead of accumulating, it evaporates, becomes fluid, bluish, participating in the movements of the surrounding air. Just as over there to the right, on the Pilon du Roi, you can see the contrary effect, the brightness gently rocking to and fro, moist and shimmering. That's the sea.... That's one needs to depict. What one needs to know. That's the bath of experience, so to speak…”

“Until the war [between France and Germany] as you know, my life was a mess. I wasted it. It was only at l'Estaque, when (1870-1871) I thought things over, that I really understood Pissarro, a painter like myself... He was a determined man. I was overcome by a passion for work. It wasn't that I hadn't been working before, I was always working. But what I always missed, you know, was a comrade like you..”

“A builder. A rough and ready plasterer. A colour grinder. He Courbet is like a Roman bricklayer. And yet he's another true painter. There's no one in this century that surpasses him. Even though he rolls up his sleeves, plugs up his ears, demolishes columns, his workmanship is classical!... His view was always compositional. His vision remained traditional. Like his palette-knife, he used it only out of doors. He was sophisticated and brought his work to a high finish... His great contribution is the poetic introduction of nature - the smell of damp leaves, mossy forest cuttings - into nineteenth century painting; the murmur of rain, woodlands shadows, sunlight moving under trees. The sea. And snow, he painted snow like no one else!”

“But what an eye Monet has, the most prodigious eye since painting began! I raise my hat to him. As for Courbet, he already had the image in his eye, ready-made. Monet used to visit him, you know, in his early days... But a touch of green, believe me, is enough to give us a landscape, just as a flesh tone will translate a face for us..”

“You positively paint like a madman.”

“Nature as it is seen and nature as it is felt, the nature that is there.. (he pointed towards the green and blue plain; J. G.) and the nature that is here (he tapped his forehead, J. G.) both of which have to fuse in order to endure, to live that life, half human and half divine, which is the life of art or, if you will.. the life of god. The landscape is reflected, humanized, rationalized within me. I objectivize it, project it, fix it on my canvas..”

“When I'am outlining the skin of a lovely peach with soft touches of paint, or a sad old apple, I catch a glimpse in the reflections they exchange of the same mild shadow of renunciation, the same love of the sun, the same recollection of the dew... Why do we divide up the world? Does this reflects our egoism?... The prism is our first step towards God, our seven beatitudes.”

“To my mind one does not put oneself in place of the past, one only adds a new link.”

“But there are motifs that would need three or four months' work, which could be done, as the vegetation doesn't change here. There are the olive trees and the pines that always keep their leaves. The sun is so fierce that objects seem to be silhouetted, not only in black or white, but in blue, red, brown, violet. I may be wrong, but this seems to be the very opposite of 'modeling'. How happy the gentle landscapists of Auvers would be here, and that [con, or 'bastard'? ] Guillemet.”

“You wretch! [Cezanne is portraying the art dealer Vollard who changed his pose during the painter session] You've spoiled the pose. Do I have to tell you again you must sit like an apple? Does an apple move?”

“Objects enter into each other... Chardin [French classical still-life painter] was the first to have glimpsed that and rendered the atmosphere of objects... Notice how a light transversal plane straddling the bridge of your nose makes the values more evident to the eye... Well, he noticed that before we did... He neglected nothing. He also perceived that whole encounter in the atmosphere of the tiniest particles, the fine dust of emotion that surrounds objects..”

“He (Delacroix) turns David [French painter] upside down. His painting is iridescent. Seeing one Constable [famous English landscape painter, admired by French painters, then] is enough to make him understand all the possibilities of landscape, and he too sets up his easel by the sea... And he has a sense of human being, of life in movement, of warmth. Everything moves, every glistens. The light!... There is more warm light in this interior [probably: Delacroix's 'Woman of Algiers'] of his than in all of Corot's landscapes..”

“Everybody's going crazy over the Impressionists; what art needs is a Poussin made over according to nature. There you have it in a nutshell.”

“Let's not eliminate nature. Too bad if we fail. You see, in his 'Dejeuner sur l'herbe', Manet ought to have added - I don't know what - a touch of this nobility, whatever it is in this picture that conveys heaven to our every sense. Look at the golden flow of the tall woman, the other one's back... They are alive and they are divine.”

“If I dared, I should say that your [ Camille Pissarro ] letter is imprinted with sadness. The picture business isn't going well; I fear that your morale may be colored a little grey, but I'm sure that it's only a passing phase… I imagine that you would be delighted with the country where I am now…. in ', who had talked to me about it. It's like a playing card. Red roofs against the blue sea. If the weather turns favorable perhaps I'll be able to finish them off.”

“I saw Monet and Renoir at about the end of December; they had been on holiday in Genoa, in Italy.”

“.. that distinguished aesthete [ Gustave Moreau, ] famous artist and art teacher in Paris, then] who paints nothing than rubbish, it is because his dreams are suggested not by the inspiration of Nature, but by what he has seen in the museums... I should like to have that good man under my wing, to point out to him the doctrine of a development of art by contact with Nature. It's so sane, so comforting, the only just conception of art.”

“Yes, yes, a formula that's a straitjacket.... not for me! All the same, he tries in vain, does Jean-Dominique [Ingres], to wring your heart with his glossy finish! I said this to Vollard, to shock him, he is very powerful! Nevertheless he [ Jean-Dominique Ingres, French classicist painter] is a damned good man... The most modern of the moderns. Do you know why I take my hat off to him? Because he forced his fantastic draughtsmanship down the throats of the idiots who now claim to understand it. But here there are only two: Delacroix and Courbet. The rest are scoundrels.”

“That's my great ambition. To be sure! Every time I attack a canvas I feel convinced, I believe that something's going to come of it... But I immediately remember that I've always failed before. Then I taste blood... I never know where I am going or where I want to go with this damned profession. All the theories mess you up inside.”

“.. and wanting to force nature to say things, making trees twist and rocks frown, as Gustave Doré does, or even painting it like Leornardo da Vinci, that's literature too. There's logic of colour, damn it all! The painter owes allegiance to that alone. Never to the logic of the brain; if he abandons himself to that logic, he's lost... Painting is first and foremost an optical affair. The stuff of our art is there, in what our eyes are thinking... If you respect nature, it will always unravel its meaning for you.”