Цитаты о клан

„Я выхожу из войны рэпперских кланов, братья.“

„Президентские выборы поставили жирный крест о мифе о якобы нелегитимности киевской власти. Этот миф посеян и взращен российской пропагандой и кланом Януковича, который предал Донбасс. В Донецкой области он безраздельно правил 17 лет, а теперь финансирует террористов.“

„Один из них не брахман из-за спутанных волос, или (своего) клана, или рождения. Тот, в ком существует как истина и принцип (дхамма), он чист, он брахман.»“

„Клан кланом вышибают.“

„В итоге мы видим, как несколько правящих кланов двадцать лет издеваются над страной, а народ почти парализован и не готов к борьбе против вопиющей несправедливости.“

„Поговаривают, что когда я впервые прочитал сценарий «Клана Сопрано», я повернулся к своей тогдашней девушке и якобы сказал ей: «Только что я прочитал сценарий, для которого был рожден, но я никогда не получу эту роль». Довожу до всеобщего сведения, что я тогда сказал на самом деле: «Бля, я бы сыграл этого чувака так, что мне сам Господь Бог аплодировал бы стоя, но они никогда не допустят меня к съемкам. Они наймут гребаного красавчика — породистого мальчика-колокольчика с ирландскими корнями и бриллиантовой пипкой». Я почему-то был уверен, что роль получит один из тех чувачков, которыми завален телевизор. Но они взяли меня.“

„Однажды поздно ночью, когда «Клан Сопрано» только начали показывать, в мою манхэттенскую квартиру кто-то постучал. Я открыл дверь, и чувак, который там стоял, в момент сделался белым, как простыня. Я не сразу понял, чего он так испугался. А он просто решил, что я Тони Сопрано.“

„Ельцин использовал эту конституцию, чтобы узурпировать власть и использовать в целях комфортного существования себя и своей семьи. Сейчас то же самое делает Путин, сказочно обогащая преданные кланы. Федеральный центр и прежде всего президент должны властью поделиться, перераспределив ее туда, где люди живут — в города и населенные пункты.“

„Россия — это государство, которое столкнулось не только с глубоким экономическим кризисом, но также с кризисом идеологии и идентичности. Её попытки осмыслить себя в мире, в котором не работают принципы ялтинско-потсдамского уклада, мучительны и приносят страдания: во-первых, самой России, во-вторых, ее соседям, а в-третьих, всему миру. В период ближайших трех—пяти лет этот кризис будет только углубляться
<...>Честный журналист всегда рискует, он доставляет неудобства правящим кругам и политико-экономическим кланам. Это опасное занятие. Особенно в России, где журналистская работа уступает по опасности только профессии шахтера, столько случается смертей и нападений. Кроме того эту работу легко потерять. Сейчас появилась очень большая группа журналистов с «волчьим билетом»:
если вы слишком независимы и непослушны — до свидания<...>
<...>Самоцензуры гораздо больше, чем цензуры. Журналисты должны знать сами, что они могут, а что им запрещено. На «Эхе Москвы» у нас есть журналистский кодекс — своего рода форма самоцензуры. Первый уровень, что сам журналист считает честным, откровенным и справедливым. Второй уровень — кодекс редакции, который опубликован и доступен нашим журналистам. Третий уровень — это российское право и конституция. В государственных или окологосударственных СМИ это выглядит несколько иначе, там вводят дополнительные кодексы. Это могут быть, в том числе неписаные правила<...>“

„Мои произведения не исполнялись двадцать лет (кстати говоря, на все мои концерты питерским Союзом композиторов до сих пор наложен запрет). Даже странно об этом говорить, настолько это мелкое и мелочное явление… Представьте себе: я не устраиваю концертов уже почти полжизни, а эти сморщенные груши из Союза, о которых я совершенно позабыл, и даже не знаю, как их зовут, чуть ли не по наследству передают друг другу запрет на мою тень, даже на воспоминание… Один умирает — и завещает это святое знамя следующему. Изгнать чужого! — вот что такое настоящая сила клана!“

„Мне вообще никогда не была интересна музыка, искусство, композиторы, пианисты… Короче говоря, профессии, занятия, кланы, люди людей, кланы кланов (опять всё то же, вокруг и обратно). А потому и просеял сквозь своё каноническое сито два имени, уникальных среди обычного человеческого зоопарка: Скрябин и Сати, два идеолога (каждый по-своему), и два неклановых человека, как и я.“

„Он смеётся над музыкальными кланами“

„В числе многого, чего я лишён, мне не дано постичь прелесть и смысл салонной жизни. Убожество «внутрилитературной тематики» во вторичности предлагаемого к потреблению продукта: если литература ― производная от жизни, то разговоры о ней ― производная от литературы. Пресловутое «литературное общение» есть поза подмены деятельности суетой: казаться вместо быть; форма паразитирования при искусстве; род субкультуры для причастных к клану. Хотя также ― способ устройства своих дел: маркетинг и реклама ― тоже нужны… но надобно ж и разграничивать. Представьте Дон-Жуана проводящим ночи в попойках с друзьями за философскими обсуждениями женских подробностей и особенностей и подчёркиванием роли своей личности в мировой сексуальной революции, а по бабам ходящего в редкие просветы свободного времени и протрезвления. Вот и у пчёлок с бабочками то же самое. Хочешь писать ― сиди пиши. Хочешь печататься ― расшибайся в лепешку, печатайся. А вот если кто хочет именно быть писателем ― то есть выступать перед читателями, не ходить на службу, жить на гонорары, захаживать в редакции на чай и коньяк, ездить по миру, вести беседы в домах творчества, прокуренные ночи рассуждать с коллегами о проблемах литературы, небрежно доставать из кармана писательский билет ― провались он пропадом со своим ущемлённым самолюбием и знаком причастности к литературному процессу.“

„Сказано: если ты такой умный, то почему не еврей? Не надо всю вину за бардак в голове валить на евреев. Евреи всего лишь министры финансов в мировом правительстве, состоящем из клана королевских династий.“