Цитаты о майка

„Клип «Just Lose It» это всего лишь каламбур. Пусть Майки не волнуется!“

„Я видел мужика, у которого была табличка «Посигналь, если любишь Америку». И тут я понял, что он смотрит на меня, так как я не сигналил, и он будто такой: «Бл*ть, бибикни на*уй!». Пинал мне бампер. И тут я решил, что не буду сигналить. Почему? Да пошёл он на*уй, вот почему. Он не в праве изобретать такие правила для всего перекрестка, просто потому что у него есть фломастер и нет работы. А что если я подойду к нему в майке, на которой было бы написано «Лизни мои яйца, если любишь Иисуса»? «Давай, мужик, ну же! Ты что, еврей? Лижи их!»“

„В этом все русские. Мы носим майки с надписью «No Fear». У них это написано в глазах.“

„Богатый папа часто задавал Майку и мне вопрос: «Если бы у вас ничего не было — ни денег, ни работы, ни еды, ни жилья — что бы вы стали делать?»“

„З. М. С.

Мчатся баски, словно с того света,
стадион как самовар кипит.
У ворот родимого «ФОНБЕТА»
З.М.С. на шухере стоит.

Майки, бутсы, гетры, панталоны -
наступала грозная броня.
Снайперы «Реала», «Барселоны» -
мастера прицельного огня.

Отбивались, устали не зная,
пот и кровь текли из под копыт.
Грозен план черкеса - самурая!
Александр Невский? Нет -
Салама фырт!

Он врагу заслон поставил прочный.
Львом стоял, отважен и силен.
На вратах ворот трибун восточных
щит: «ФОНБЕТ - ударный батальон!»

И добыли! Пендель в том порука.
Дрогнул баск, бил словно кочергой.
Подвела испанская базука -
суицид машины боевой.

На газон лилась слеза халдея.
«Брать пенальти было не с руки» -
оправдался, получая Акинфеев
Орден за…рефлексию ноги.“

„Я всегда мечтал быть полезным. Готов делать что угодно: любую рубашку, брюки, простые вещи для широкой публики, трусы, майки — с удовольствием бы этим занимался. Но просто нет смысла. Уровень, который я требую при пошиве, никто не может выдержать. Говорят, это народу не нужно. Но эти критерии создали люди безграмотные, в моде не понимающие ничего.“

„Вся моя мотивация это то, что у Бога есть план для меня. Я знаю, у него есть план для меня. Многие люди никогда не достигают вершины, никогда не узнают, каково это. Возьмите Майка Тайсона: когда он упал, он не смог уже вернуться на вершину. Бог ломает даже лучших людей, чтобы посмотреть, сохранит ли они свою веру и отправится ли вновь к вершине.“

„Я сочувствую Тайсону. Он хочет, чтобы его воспринимали нормальным человеком, но наделал много такого, о чем люди не забудут. У Майка не было такой матери, как у меня. Он много читает, он явно не дурак, но слишком импульсивен. Человек, которого кидает из крайности в крайность, выглядит клоуном.“

„То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак. Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки — но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо. С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии — как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла. И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.“

„Лето, думает Тереза, проснувшись среди скомканных, влажных от пота простыней, еще одно дурацкое лето. Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко — и все наконец-то будет хорошо.И в мае, когда начинают цвести вишни, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть — и… И! Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.Но вместо неизвестно чего наступает просто июнь, а потом июль, постепенно становится жарко, поначалу радуешься, что наконец-то можно спрятать куртку в шкаф, выскакивать из дома в майке и шлепанцах, а потом на радость не остается сил, их вообще ни на что не остается, жара изматывает, по крайней мере, городская жара, и никакая река не спасает, не спасают даже две реки, была бы третья, и это, пожалуй, ничего бы не изменило.“

„Однажды, я пришёл на сеанс к аналитику в короткой майке с длинными рукавами, он увидел мои татуировки, и чуть было сам, мать его, не потерял рассудок. Я рассказал ему о моих родителях, и как они общались между собой, когда я был ребенком. На моём следующем сеансе он сказал, что он думал о моей семье всю неделю и пришел к выводу: “В раннем детстве вы наблюдали, что люди рисовали картинки, чтобы общаться друг с другом. Теперь вы используете эти татуировки как вид связи с внешним миром”. Он указал на то, что многие татуировки были символами вещей, которые я хотел иметь в жизни,например, рыбка кои (koi), которую я изобразил на коже задолго до того, как она появилась в пруду нашего дома.
У меня также есть татуировка леопарда, и на днях я собираюсь купить этого долбанного леопарда. Я хочу, чтобы этот крутой котяра лежал на моём диване каждый раз, когда я возвращаюсь домой из тура.“

„…надеть майку сборной страны для каждого действительно считалось высшей честью. Добиваясь и отстаивая ее, мы же не на словах костьми ложились.“

„Мой стиль меняется каждый день! Иногда я выгляжу очень гламурно: надеваю каблуки, крашу губы блеском. А иногда мне просто хочется надень леггинсы, винтажную майку и Конверсы.“

„Знаешь, вот бытует мнение, что женщина для мужчины должна быть праздником. Ну, вот будет она всегда праздником, а потом — бабах — грипп. Температура — тридцать девять, слипшиеся волосы, потная майка, мешки под глазами и никакое настроение. Далеко не праздник, одним словом. Тогда мужчина что? Или в полном шоке, потому что не знает, что с ней такой делать, или становится жертвой заложенного природой эгоизма, мол, ты мне не нужна такая, вернешься, когда снова будет праздник.“

„В Киеве задержали мужчину в майке с изображением кота Леопольда и надписью: «Россияне и украинцы, давайте жить дружно!»“

„Люблю поесть. Тут я могу говорить за себя и за музыкантов нашей группы, особенно о нашем лидере Майке Мьюире, когда я утверждают, что мы все любим поесть. Мы едим все подряд, блюда итальянской, мексиканской кухни, все что угодно. Еда для меня это то, чем надо отдаваться со всей страстью. Когда вы сильно голодны, процесс поглощения пищи сродни процессу занятия любовью с красавицей. Это такой же кайф как и прыжок с самолета и приземление в буйную растительность. Когда мы приезжали в Лондон, пробовали лучшие блюда итальянской и тайской кухни. Многим не нравиться жирная, высококалорийная пища, есть мнение, что она вреда и ужасна, но большинство музыкантов как раз питаются именно этим. Но в Лондоне можно подыскать себе хорошие рестораны. Запросто можно найти убогие, просто ужасные бургеры, а вот хорошую мексиканскую кухню трудно отыскать. На гастролях мне этого часто не хватает, ведь дома я часто кушаю именно мексиканскую еду.“

„Остальные детали инопланетных костюмов мы набрали в костюмерной «Мосфильма» и на помойках в пустыне Кара-Кумы, где мы снимали этот фильм. Таким образом, на Уэфе оказались надеты — брезентовые матросские штаны, байковая майка фирмы «Заря», полусапожки из фильма «Тиль Уленшпигель». А перед самой съемкой я нашел на помойке блямбу непонятного назначения, я ее вымыл и приклеил клеем «Момент» к заду матросских штанов чатланина.
На той же помойке я нашел покрышку из стеклоткани для повозки Цан. Время над ней поработало, и она была поразительной красоты.“