Цитаты о закалка

„Мужчины — как сталь. Когда теряют закалку, тогда и ломаются.“

„Чем больше ты обжигался, тем сильнее закалка твоя хоть и сильно жизнь потрепала, но теперь по колено моря!“

„Я счастлив тем, что получил свою первую рабочую закалку в среде донбасских пролетариев, участвовал в трех революциях, видел и слышал великого Ленина, был лично знаком с ним и выполнял его поручения.“

„145. А бугор принадлежит закалке, она любит его, хочет, чтобы там обосновалась база, сделанная для жизни человека, проходившего полвека.“

„81. Закалка-тренировка есть наука всего мира всех людей, это источник человека жизни вечного характера. Не простуживаться, не болеть. Что может в этом деле лучше, скажите мне вы, пожалуйста? Это не фунт изюма поедать, в год не употреблять по 200 дней, сознательное терпение Святого Духа, полная эволюция.“

„Храбрость без закалки — холостой выстрел.“

„174. А закалка-тренировка, она Паршека любит, хочет, чтобы люди взялись за это вот такое дело. Если это есть истина такая, то у нас получится в природе беленький цветок, он нам, всем людям, даст живые плоды.“

„120. Если только она, природа, за меня как за Бога, она мне так говорит, то тогда между людьми останется чистая правда, умирать я никогда не буду. А если я так умру, то моя идея закалки-тренировки исчезнет. Она не в силах будет защищать нашего человека.“

„65. Закалка-тренировка есть жизнь человека.“

„14. Это не наше такое, как было, рождение, а самой нашей великой матери природы. Мы его должны встретить холодной ключевой водой, энергично, в дружбе надо жить малышу. Он должен не закутанный быть, а чистым телом на наших живых руках, не баюкать, как мы его колышем да кормим его до отвала. Думаем мы, он без этого умрет. Надо заложить в этом сознание, это не испробованное в жизни такое дело. Закалка-тренировка хочет проложить в этом опытный эксперимент. Он должен духом окружить себя. Мы его должны в этом на себе так испытать.“

„179. Опыты сделаны Паршеком в природе закалкой-тренировкой для того, чтобы в природе быть людям здоровым. Людей встречает холодная вода, она страшно так пугает. А когда человек пугается, у него боль его исчезает, человек делается в жизни своей здоровый. Природа, она всё сделала для этого больного.“

„163. Закалку-тренировку не кто-либо такой придумал, а она жила в природе неумирающим источником. За неё можно поэтому исторически выступить.“

„158. Закалка-тренировка — труженица всего мира всех людей. Войны она не хочет, мира во всем мире хочет всех наших людей земли.“

„157. Закалка-тренировка, она есть самая близкая наука человеческой жизни.“

„152. По истории всей жизни нашей планеты Земли, до эры человека в его жизни закалка-тренировка как наука была такой, как она есть. А когда к ней человек пришел и стал с ней наравне вместе жить, то эта закалка-тренировка людям не понравилась. Люди от неё стали прятаться, уходить дальше, стали у себя строить техническое спасение, самозащиту, которая им создала временного характера жизнь.“

„143. Закалка-тренировка есть любимый друг всей жизни.“

„138. Закалка-тренировка, она была в природе до эры человека, только ей ни один человек в своей жизни не занимался сознательно, чтобы ему было холодно, а он терпел. Люди все от этого уходили, старались сами себя защищать технически, искусством огородиться, а химию ввести как никогда никто.“

„122. Эта закалка-тренировка дух есть святой. Я с нею встретился в природе, не так я проходил для этого всего пятьдесят лет. Я продумал да проделал, где я должен умереть 1000 раз. А я жил, я живу, и буду жить через наш источник, через такую вот жизнь, которую я нашел, ею окружил себя. Она — мой милый друг в этом, вечно живущий, никогда не умирающий. Я её люблю, обнимаю, целую, как человека такого, как я есть на белом свете. Эволюция — сознательное терпение. Мне ведь холодно, но я терплю в этом сознательно. Любовь моя сохраняет себя в жизни моей. Я один такой. Хочу, чтобы молодежь была такой, как наша закалка-тренировка.“

„87. Это есть она, закалка-тренировка — наука людская. Она нас учит жизни, смерть как таковую прогоняет.“

„181. Мы умирать с закалкой-тренировкой перестанем.“

„167. Никакая в жизни экономика и никакая политика в человеческой жизни не поможет, чтобы в природе нашлось какое-либо спасение. Ни какая-либо экспедиция, ни какое-либо вот учение в труде. Всё это есть не то, что надо в жизни человеку. Одна-единственная во всей жизни есть закалка-тренировка. В природе найдено это дело Паршеком. Он узнал всех наших людей, что они в жизни своей не удовлетворились в деле. А раз они чем-то нуждались в природе, то они были бедные люди.“

„159. Это все сделал в природе, между нею и людьми ввел дружескую любовь. Холод меня окружил для того, чтобы мы в ней так жили, не болели, не простуживались. Вот чего нам эта закалка с тренировкой в жизнь преподнесла.“

„129. Флаг голубого света выброшу перед всем миром всех людей. Слова скажу им за статью, написанную людьми ученого характера. Они про закалку-тренировку «Эксперимент длиною полвека» написали нам. Читайте, понимайте, а самое главное в нашей жизни — нам надо делать. Не поодиночке, а общим сложным всем народом, всеми людьми.“

„105. А теперь наше всех дело надо делать нам. Закалка-тренировка — жизнь наша всех нас. Она должна делаться для всего мира всех людей. Я на ногах своих стою, и эти слова пишу нам всем. Мы должны читать, понимать, а самое главное — делать надо.“

„93. Этот опыт, эта статья жизненная для нашей такой молодежи. Закалка-тренировка — труд наш всех, международного такого значения. Она есть наука, нам всем надо в природе учиться. А в природе — в воздухе и в воде, да в земле.“

„82. Закалка есть закалка-тренировка одна из всех, она спасет все в этом человечество.“

„25. Закалка-тренировка, она пришла не смену медицине.“

„11. Закалка-тренировка всего мира всех людей наука, источник человеческой жизни.“

„8. Умирать можно в любое время, а вот надо научиться жить. В природе надо заиметь заслуги, тогда тебя природа жизнью охранит так, как я себя для закалки-тренировки заставлял.“

„6. Эта закалка-тренировка есть начало жизни вечного характера, она ведет поиск бессмертия. Человек делается в природе новым, никогда не умирающим. Ему заслуги.“

„137. Самое главное, в жизни есть наука закалка-тренировка. Нет такой любви, как тела человека к природе, к холоду и голоду. Паршек говорит: для всех она, природа, служит для людей через их дела врагов. Я нашел такое место со всеми условиями, чтобы была вся возможность на этом месте без всякой потребности остаться. Это наше место райское, слава человеку бессмертия. Вот вам живой факт. Хотите, не хотите, а жизнь моя в природе. А раз я такой есть в жизни, то будут все такие. Природа, она это не зря рождает, этого человека на это она одобрила. Природа меня одарила силами своими, она послала в люди больным помогать путем закалки-тренировки.“

„23. А по Паршеку, надо не болезни помогать, а надо с молодой жизни здорового человека так пробуждать, учить его закалки. Слава Учителю, Победителю природы.“

„О своём поколении могу сказать, что у нас была правильная закалка. Трудная была жизнь, порой тяжёлая, но если ты проверку этой жизнью, закалкой, воспитанием проходил, всё становилось нормальным. Добро и зло, вера и справедливость – здесь нет полутонов. Я вот под фонограмму не работаю. Мне стыдно. Как это я на сцену выйду, людям в глаза посмотрю, а потом что, кривляться начну? Спеть каждую песню, как в последний раз, каждую минуту прожить как последнюю – и вовек не соврёшь, не слукавишь. Да, это нелегко. Но иначе не то что даже неправильно, а просто неинтересно…“

„Исторически беспримерная и в высшей степени поучительная особенность польской литературы заключается в том, что её золотой век приходится не на эпоху политического расцвета, а наоборот — совпадает с годами национальной катастрофы. Творчество Мицкевича, Словацкого и Красиньского окрепло и расцвело в эпоху, последовавшую за разгромом 1831 года, вдалеке от родной земли, в эмиграции.
Мы знаем, конечно, все отрицательные качества польской эмиграции <…>. Но и раздираемая внутренними распрями, порой погрязающая в интригах, очевидно, она всё-таки сохранила глубокое внутреннее здоровье и, может быть, приобрела ещё особую закалку, если три поэта, неразрывно с ней связанные, именно в эту пору вознесли польскую литературу на вершины, которых эта литература не знала прежде и никогда уже не достигала впоследствии. Всей своей жизнью они доказали неопровержимо, что необходимая писателю «родная почва» может быть заменена глубокой, творческой памятью о родине. Так жива, так сильна была в них эта память, что своим творчеством они как бы создали ту мистическую Польшу, тот миф о родине, который и до сего дня служит духовным фундаментом реальной, исторической Польши. В изгнании, среди кучки таких изгнанников, они с полным правом могли говорить от имени всего народа, воистину быть его посланниками перед лицом человечества.“