Алексей Анатольевич Навальный: Цитаты о мужчинах

„Если какой-то идиот в суде, идиот в прокуратуре решает посадить человека за то, что он ловил покемонов в храме, – это не вопрос законов, это вопрос того, что во власть допущены идиоты.“

„Я нанес смертельную обиду тем, что я выжил, благодаря хорошим людям – пилотам и врачам. Потом еще сильнее его обидел тем, что выжил – я не спрятался, живя где-то под охраной или в каком-то бункере поменьше, который я мог бы себе позволить. А потом случилось вообще страшное. Мало того, что я выжил, что я не испугался, не спрятался, я участвовал еще в расследовании своего собственного отравления. И мы показали и доказали, что именно Путин, используя Федеральную службу безопасности, осуществил это покушение на убийство. И не я один был такой. Сейчас это знают, и многие еще узнают.

И вот это сводит с ума маленького вороватого человечка в его бункере. Именно этот факт – то, что все вскрылось. Нет никаких рейтингов, нет никакой огромной поддержки, ничего этого нет. Потому что выяснилось – для того, чтобы совладать с политическим оппонентом, у которого нет ни телевидения, ни политической партии, нужно просто попытаться убить его химическим оружием. И, конечно, он сходит с ума от этого. Потому что все убедились, что он просто чиновничек, которого случайным образом поставили на президентский пост, который никогда не участвовал ни в дебатах, ни в выборах. И это единственное средство борьбы – пытаться убить людей.“

„Он - мой противник. Он является крупнейшим коррупционером в стране. Он является тем человеком, который ворует будущее у России. Я иду на эти выборы, чтобы бороться с ним.“

„Мне было очень любопытно изнутри изучить, как работает наша власть. Посмотреть взаимосвязи между региональными и федеральными органами, между региональными и муниципальными, как осуществляется коммуникация, где формируется запрос на те или иные решения. Как оно все устроено. В общем, увидеть собственными глазами, на самом ли деле оно так, как про это говорят. Действительно ли никто ничего не делает и все воруют. Очень скоро оказалось, что вот как люди про это думают, именно так оно и есть. Нельзя сказать, что чиновники ничего не делают — они ходят каждый день на работу. Просто большинство вещей, которыми занимается власть, совершенно бессмысленны. 90 % времени они сидят на совещаниях. Причем эти совещания никому не нужны. Самая большая проблема нашей власти, которую я увидел, или самая большая проблема населения, смотря с какой стороны посмотреть, — это то, что она бесполезна. Главный вывод, который я сделал: если в понедельник всех, кто пришел на работу в здание администрации Кировской области, забрали бы на Луну или они бы испарились, то в течение довольно долгого времени этого бы никто не заметил. Никто не стал бы жить хуже, наоборот, стало бы даже лучше. По-прежнему бы открывались школы и магазины, поступала бы горячая вода, все бы прекрасно работало без них. Это такая самозанятость.“

„У Путина точно есть чувство юмора. У человека, сумевшего узурпировать власть в 140-миллионной стране, должны быть развитые интеллектуальные способности, в комплекте с которыми обязательно идет чувство юмора.“

„Когда у тебя все есть, а ты при этом что-то делаешь, люди считают это очень странным.“

„Идея внедрять хороших людей в плохую власть не работает.“

„Содержательно власть спорить со мной не может, поэтому будет массово нанимать вот этих деятелей по 500 рублей, метающих в меня различные предметы… Господи, я вот сейчас в Киров приехал, там люди стоят и кричат: «Навальный — вор!» А потом они же со мной летят в Москву в одном самолете“

„Переговоры, в которых участвуют все эти представители системных партий, — ежедневная капитуляция. Они говорят: «Дайте нам денег для участия в выборах в такое-то муниципальное собрание. Мы половину этих денег украдем и получим свой 1 %». Мне неинтересны эти деньги, мне неинтересна симуляция политической системы. Я борюсь за другое: я хочу, чтобы мои дети получали то образование, которое может позволить себе страна с таким объемом бюджета. Чтобы я из Марьино не ехал два часа в пробке на машине, хотя у нас достаточно денег, чтобы перестроить всю дорожную систему и сделать нормальные развязки. Я борюсь за качественное здравоохранение. У нас милиционеров больше, чем в большинстве стран мира, а по количеству убийств мы на уровне Зимбабве. Мне не нужны их наворованные миллиарды — мне нужно нормальное качество жизни для людей. Это моя искренняя мотивация. И если все это будет работать, я прекрасно себе буду обычным адвокатом, который хорошо зарабатывает на жизнь и не ходит ни на какие митинги.“

„Первым, кто заявил, что мы не готовы к свободным выборам и что наши люди выберут не того, был Чубайс. Он об этом сказал в интервью New York Times. Под этим соусом сделали очень много, начиная с фальсификации выборов Ельцина в 1996-м. Всё это чушь. Да, есть некий продвинутый образованный класс, на котором лежит большая ответственность — тянуть всех остальных. Если кто-то валяется пьяный, ты за него несёшь ответственность. Это не он быдло, а тебе повезло в жизни, и ты обязан сделать так, чтобы он тоже перестал быть быдлом. И к власти должны прийти люди, которые будут этим руководствоваться. Не бабки зарабатывать и не охранять свою власть, а делать то, что им положено по инструкции. Общество от них ждёт именно этого. Но у всех людей — и у пьяницы из Рязани, и у сотрудника телевидения из Москвы — система ценностей одинаковая. Каждый понимает, что коррупция — это плохо, а некоррупция — хорошо. Преступление — плохо, а соблюдение закона — хорошо. Не нужно обманывать друг друга, что есть быдло, а есть элита. Просто для людей, которые сидят вон там, это повод обманывать себя и общество и на этом основании решать за других.“

„Не может быть человек президентом 12 лет, если это два срока, быть президентом, он испортится за 12 лет, 8 лет – достаточный срок.“

„Революция неизбежна. Просто потому, что большинство людей понимают, что эта система неправильна. Когда сидишь в тусовке чиновников, больше всего разговоров о том, кто все украл, почему ничего не работает и как все ужасно.“

„Лучший отдых — уехать, спрятаться от всех и ни с кем не разговаривать. Но день-два — и мне начинает не хватать людей.“

„Власть действует постепенно, пытаясь выработать у людей своего рода толерантность к репрессиям: сначала обыски, потом одного арестовали, троих, одиннадцать, возбуждаются абсурдные уголовные дела. Теперь выяснилось, что человека пытали. Они как будто пытаются нащупать барьер, после которого народ уже точно высыпет на улицы в негодовании.“

„Я понимаю, что в нашей стране и у наших людей нет особых традиций самоуправления. Это, кстати, самый распространенный аргумент тех, кто говорит, что это не нужно или не получится. Да, это правда, опыт небольшой. Но разве это причина, чтобы ничего не делать? Мы живем не в семнадцатом веке, когда Рязань казалась другой планетой и непонятно было, как ею управлять. Есть опыт других стран, он доступен, результаты понятны. Не надо мерить людей по себе. Если вам в Москве все равно, что происходит в деревне на Урале, то людям, которые живут в этой деревне, не все равно. И они точно знают, как им лучше. Возьмем нашумевшую историю в Сагре, когда из деревни выгнали цыгана, который торговал наркотиками, а потом туда приехала целая банда кавказцев и устроила бойню. Если бы у них был свой шериф, то до этого бы просто не дошло. А теперь жители, которые не получили помощи от милиции и встали на защиту своих семей, обвиняются в преступлении. Это очевидные вещи, я всегда был их сторонником, а в Кировской области получил хорошую возможность убедиться, что люди этого хотят и сами прекрасно справятся. У нас и при царизме, и при советской власти было, и сейчас никуда не делось такое отношение: есть государство, еще есть какая-то большая власть, а все остальные — это крепостные, которые живут для этого государства и для этой власти. О какой модернизации можно говорить, когда мы в самых основных вопросах живем по понятиям, которые устарели 100 лет назад. Все должно быть наоборот. Власть должна быть для людей, а там, где это возможно, то есть практически везде, сами люди и должны быть властью.“

„Я человек текста, я не люблю видео, я сам не смотрю ролики, мне все время хочется, чтобы они быстрее шли, для меня это очень медленно. И в каком-то там публицистическом соревновании текстов я, может быть, там и забью всех своих политических противников, но это будет соревнование внутри 3–5% в крупных городах. Хочешь общаться с большими массами людей, нравится тебе это, не нравится, делай видосики.“

„Мне очень смешно сейчас слышать, что мы захватим весь мир, когда я сижу и пишу бумаги о том, что в Костромской области у половины людей нет централизованного горячего водоснабжения.»“

„Всё, что я считаю нужным сказать прямым текстом, я скажу прямым текстом, потому что я дорожу доверием тех людей, которые ценят меня и мою позицию. Я много лет последовательно говорю: «Это мерзкая воровская власть». Я борюсь с ней различными способами, она начинает бороться со мной, люди смотрят на меня, кто-то поддерживает меня, кто-то нет. И вдруг, когда доходит до самого главного, я начинаю мямлить и занимаю мягкую позицию? Что мне скажут люди, с которыми я работаю: «Ну и мудак! А зачем ты это сделал? Для чего тогда всё это нужно было начинать?»“

„Союз должен был развалиться, большинству людей он казался обузой. Было бы прекрасно, если бы у нас была такая страна, но к тому времени это было уже нежизнеспособное образование. Было огромное число негативных последствий: русские — крупнейший разделенный народ Европы; в республиках произошли гражданские войны. Но это было логично с исторической точки зрения. Его развалили не демократы, а коммунисты, комсомольцы, ГКЧП. Сейчас стало модно говорить, какая это ужасная «главная геополитическая катастрофа двадцатого века». Но все республики голосовали за независимость. Я прекрасно помню, какие жаркие споры были с родственниками на Украине. Они говорили: вот отделимся, вам нечего будет жрать. Потом, правда, оказалось, что это им скорее жрать нечего. Августовский путч и декабрьские Беловежские соглашения для меня тогда не выделялись из ряда событий, которые происходили. Ведь Союза уже все равно не было. Один фонтан «Дружба народов» на ВДНХ. Так он и до сих пор стоит. Конечно, было бы замечательно, если бы сейчас мы жили в единой стране с Украиной и Белоруссией, но я думаю, что рано или поздно это все равно случится: общее культурное и языковое пространство сохранилось, и оно будет существовать в обозримом будущем. Русская культура — это единственное, что по-настоящему объединяло ту страну и продолжает объединять Российскую Федерацию. Почему сейчас разговоры, что Кавказ может отделиться, настолько реальны? Потому что там русских нет. Его ничего и не держит.“