Чарльз Буковски: Актуальные цитаты (страница 4)

„Люди обязаны друг другу некой верностью, что ли, — даже если не женаты. В каком-то смысле, доверие должно заходить ещё глубже именно потому, что оно не освящено законом.“

„Жизнь добра настолько, насколько ты ей это позволяешь.“

„…человек, в конце концов, становится параноиком, когда у него по триста бодунов в году.“

„Кому захочется оставаться там, где его не хотят?“

„Не знаю, бывает ли с вами такое… Иногда мне становится так плохо, что любая мелочь – например, птица на проводе, кажется удивительно величественной, как симфония Бетховена. А потом ты забываешь об этом и все возвращается на свои места.“

„Никто никогда не может быть вполне уверен в том, что сделает.“

„Нищета и невежество порождают собственную истину.“

„Поэзия - это то, что происходит, когда больше ничего не может.“

„Я женат, но без жены. Моя жена – это моя собственная жизнь.“

„Если вы теряете свою душу и знаете это, значит, у вас еще есть душа, которую можно потерять“

„В двадцать пять гением может быть любой. В пятьдесят для этого уже что-то надо сделать.“

„В этом проблема с выпивкой, подумала я, наливая себе напиток. Если случается что-то плохое, вы пьете, пытаясь забыть; если случается что-то хорошее, вы пьете, чтобы отпраздновать; и если ничего не происходит, вы пьете, чтобы что-то произошло.“

„Честолюбие редко помогает таланту. Другое дело — удача. Талант всегда плетется за ней по пятам.“

„Кое-кто и до сих пор считает, что ваши стихи — трата времени.
— А что не трата времени? Некоторые собирают марки или бабушек своих убивают. Мы все просто ждём, занимаемся мелочами и ждём смерти.“

„Кратчайшее расстояние между двумя точками часто невыносимо.“

„Животные никогда не беспокоятся о рае или аде. Я тоже. Может быть, поэтому мы ладим.“

„Впервые я прочитал Селина лёжа в кровати с большой коробкой крекеров «Ритц». Я начал его читать и есть эти крекеры, и смеялся, и ел крекеры. Я прочитал весь роман за один присест, опустошив всю коробку «Ритца». И потом попытался встать за водой. Ты должен был на это посмотреть — я не мог пошевелиться. Вот, что делает с тобой хороший писатель. Он чертовски близок к тому, чтобы прикончить тебя… впрочем, с плохим тоже самое.“

„Вы боитесь умирать?
— Кто — я? Ну уж нет! Я так близко к смерти подходил пару раз, что не боюсь. Когда к ней так близко, тебе, пожалуй, даже хорошо. Ты просто такой: «Ну ладно, ладно». Особенно, по-моему, если в Бога не веришь, тебя не волнует, куда попадёшь — в рай или ад, и ты просто отбрасываешь всё, чем занимался. Грядёт какая-то перемена, новое кино покажут, поэтому, что бы там ни было, ты говоришь: «Ладно». Когда мне было тридцать пять, меня в больнице объявили покойником. А я не умер. Я вышел из больницы — причём мне велели никогда больше не пить, или я точно умру, — и прямым ходом отправился в бар, где и выпил пива. Нет, два пива!“

„Я не верю, что можно изменить мир к лучшему. Я верю, что можно постараться не сделать его хуже.“