Лев Николаевич Толстой цитаты

страница 4

„Детей не отпугнешь суровостью, они не переносят только лжи.“

„Если сколько голов, столько умов, то и сколько сердец, столько родов любви.“

„Ты говоришь: не стоит делать усилий: сколько ни делай, никогда не достигнешь совершенства. Да ведь дело твое не в том, чтобы достигнуть совершенства, а только в том, чтобы все больше и больше приближаться к нему.“

„Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.“

„Самая обидная форма эгоизма — это самопожертвование.“

„Люди кажутся друг другу глупы преимущественно от того, что хотят казаться умнее.“

„Великие предметы искусства только потому и велики, что они понятны и доступны всем.“

„Жениться надо всегда, так же как мы умираем, — то есть только тогда, когда невозможно иначе.“

„Идеал — это путеводная звезда; без нее нет твердого направления, а нет направления, нет и жизни.“

„Жизнь есть неперестающее изменение: ослабление плотской и усиление, увеличение духовной жизни.“

„Ничто так не ослабляет силы человека, как надежда в чем-либо, кроме своего усилия, найти спасение и благо.“

„Попробую записать то, что слышала сегодня у Алданова за завтраком.
Рахманинов рассказывал о Толстом, который жестоко обошёлся с ним. «Это тяжёлое воспоминание. Было это в 1900 году. В Петербурге года 3 перед тем исполнялась моя симфония, которая провалилась. Я потерял в себя веру, не работал, много пил. Вот, общие знакомые рассказали Толстому о моём положении и просили ободрить меня. Был вечер, мы приехали с Шаляпиным, — тогда я всегда ему аккомпанировал. Забыл, что он пел первое, вторая вещь была Грига, а третья — моя, на скверные слова Апухтина «Судьба», написанные под впечатлением 5 Бетховенской симфонии, что и могло соблазнить музыканта. Шаляпин пел тогда изумительно, 15 человек присутствующих захлопали. Я сразу заметил, что Толстой нахмурился и, глядя на него, и другие затихли. Я, конечно, понял, что ему не понравилось и стал от него убегать, надеясь уклониться от разговора. Но он меня словил, и стал бранить, сказал, что не понравилось, прескверные слова. Стал упрекать за повторяющийся лейтмотив. Я сказал, что это мотив Бетховена. Он обрушился на Бетховена. А Софья Андреевна, видя, что он горячо о чём-то говорит, всё сзади подходила и говорила: «Л.Н. вредно волноваться, не спорьте с ним». А какой шор, когда он ругается! Потом, в конце вечера, он подошёл ко мне и сказал: «Вы не обижайтесь на меня. Я старик, а вы — молодой человек». Тут я ответил ему даже грубо: «Что ж обижаться мне, если Вы и Бетховена не признаёте.»“

„Поедание плоти омерзительно, ведь оно подразумевает совершение действия, идущего вразрез с моралью: убийство. Убивая, человек подавляет в себе, без нужды высшую духовную способность, симпатию и жалость к подобным ему живым существам, и, подавляя собственные чувства, он становится жесток.“

„Простота — необходимое условие прекрасного. Простое и безыскусственное может быть нехорошо, но непростое и искусственное не может быть хорошо.“

„Так вот что значил мой сон. Пашенька именно то, что я должен был быть и чем я не был. Я жил для людей под предлогом Бога, она живет для Бога, воображая, что она живет для людей. Да, одно доброе дело, чашка воды, поданная без мысли о награде, дороже облагодетельствованных мною для людей. Но ведь была доля искреннего желания служить Богу?“

„…Вонь, камни, роскошь, нищета. Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют. Народу больше нечего делать, как, пользуясь страстями этих людей, выманивать у них назад награбленное. Мужики на это ловчее. Бабы дома, мужики трут полы и тела в банях, возят извозчиками“

„Я должен был пить много чая, ибо без него не мог работать. Чай высвобождает те возможности, которые дремлют в глубине моей души.“

„Ужаснейшее, не перестающее, возмутительное кощунство — в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, — уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в кусочки эти входит бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, то будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съест этот кусочек, в того войдет сам бог.“

„Можно делать добро, не имея полного знания того, что есть добро и зло.“

„При наличии смерти нужно либо добровольно покинуть жизнь, либо переменить ее, найти в ней тот смысл, который не уничтожался бы смертью.“

„Всякая откровенно выраженная мысль, как бы она ни была ложна, всякая ясно переданная фантазия, как бы она ни была нелепа, не могут не найти сочувствия в какой-нибудь душе.“

„Вместо того, чтобы учиться жить любовной жизнью, люди учатся летать. Летают очень скверно, но перестают учиться жизни любовной, только бы выучиться кое-как летать. Это все равно, как если бы птицы перестали летать и учились бы бегать или строить велосипеды и ездить на них.“

„Мы часто смотрим на древних, как на детей. А дети мы перед древними, перед их глубоким, серьезным, незасоренным пониманием жизни.“

„В этом и спасенье и казнь человека, что, когда он живет неправильно, он может себя затуманивать, чтобы не видать бедственности своего положения.“

„Все истины — парадоксы. Прямые выводы разума ошибочны, нелепые выводы опыта — безошибочны.“

„Насилие не может быть сделано одним человеком над многими, а только преобладающим большинством, единомышленным в невежестве.“

„Настоящее познание дается сердцем. Мы знаем только то, что любим.“

„Христианских анархистов объединяет неприятие оправдания власти человека над человеком, эксплуатации, насилия, а также стремление к преодолению этих явлений среди людей. Христианские анархисты считают, что в учении Иисуса Христа свобода получила своё духовное оправдание. Христианские анархисты могут принадлежать к различным христианским конфессиям (католической, православной, какой-либо из протестантских) или не принадлежать ни к какой.“

„Придумывай себе как можно больше занятий.“

„Человек, думающий о смерти со страхом, подобен путешественнику, заехавшему за океан и со страхом думающему о возвращении домой. Может быть и качка, и морская болезнь, и буря, а не миновать ворочаться домой.“

„…никогда Христос … ни одним словом не утверждал личное воскресение и бессмертие личности за гробом…“

„Люди как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем непохож на себя, оставаясь одним и самим собою“

„Каждый хочет изменить человечество, но никто не задумывается о том, как изменить себя.“

„Толстой — непревзойденный русский прозаик. Оставляя в стороне его предшественников Пушкина и Лермонтова, всех великих русских писателей можно выстроить в такой последовательности: первый — Толстой, второй — Гоголь, третий — Чехов, четвёртый — Тургенев. Похоже на выпускной список, и разумеется, Достоевский и Салтыков-Щедрин со своими низкими оценками не получили бы у меня похвальных листов.
Читая Тургенева, вы знаете, что это — Тургенев. Толстого вы читаете потому, что просто не можете остановиться. Идеологическая отрава — пресловутая «идейность» произведения (если прибегнуть к понятию, изобретенному современными критиками-шарлатанами) начала подтачивать русскую прозу в середине прошлого века и прикончила её к середине нашего. Поначалу может показаться, что проза Толстого насквозь пронизана его учением. На самом же деле его проповедь, вялая и расплывчатая, не имела ничего общего с политикой, а творчество отличает такая могучая, хищная сила, оригинальность и общечеловеческий смысл, что оно попросту вытеснило его учение. В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник.“

„Мы находились на Пречистенке. Скоро подошла конка, на которую намеревался сесть Л. Н.“

„дело жизни, назначение ее - радость“

„Только отрекаясь от того, что погибнет и должно погибнуть, от нашей животной личности, мы получаем нашу истинную жизнь, которая не погибает и не может погибнуть.“

„В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтобы они ехали.“

„Я убедился, что учение Церкви есть теоретически коварная и вредная ложь…“

„Героический выход — по-моему, тот, чтобы священник, собрав своих прихожан, вышел к ним на амвон и вместо службы и поклонов иконам поклонился бы до земли народу, прося прощение у него за то, что вводил его в заблуждение.“

„По моему мнению, не существует таких обществ, в которых бы существовало более добра, чем зла.“

„Он, как и все люди, живущие с природой и знающие нужду, был терпелив и мог спокойно ждать часы, дни даже, не испытывая ни беспокойства, ни раздражения.“

„На днях один помещик рязанский, знакомый лишь письменно, - учь большая, временно живет в С.-Петербурге, прислал мне рукопись Льва Толстого башибузука. Врага Божия и слуги диавола. Заглавие: в чем моя вера? - 35 л., говорит, был я безбожником. Теперь принял учение Христа. Но и Христос у него не наш, - и учение не нашего Христа Бога.“

„Я умер — я проснулся. Да, смерть — пробуждение!“

„Главная магистральная ошибка Льва Толстого заключается в том, что он, считая Нагорную проповедь Христа и слово Его о непротивлении злу, превратно им истолкованное, за исходную точку своего сочинения, вовсе не понял ни Нагорной проповеди, ни заповеди о непротивлении злу.
Толстой возгордился, как сатана, и не признает нужды покаяния, и какими-то своими силами надеется достигнуть совершенства без Христа и благодати Его, без веры в искупительные Его страдания и смерть, а под непротивлением злу разумеет потворство всякому злу, по существу – непротивление греху или поблажку греху и страстям человеческим, и пролагает торную дорогу всякому беззаконию и таким образом делается величайшим пособником дьяволу, губящему род человеческий, и самым отъявленным противником Христу. Вместо того, чтобы скорбеть и сокрушаться о грехах своих и людских, Толстой мечтает о себе как о совершенном человеке или сверхчеловеке, как мечтал известный сумасшедший Ницше; между тем, что в людях высоко, то есть мерзость пред Богом.“

„По мнению Толстого, только тот может быть признан настоящим учёным, кто трудится «для пользы народа» и направляет свою деятельность на «участие в борьбе с природою за свою жизнь и жизнь других людей».“

„Ценность жизни обратно пропорциональна квадрату расстояния до смерти.“

„Началом всего стало разумение жизни. И разумение жизни стало за Бога (в значении «разумение выразило Бога»).“

„Настоящее произведение искусства делает то, что в сознании воспринимающего уничтожается разделение между ним и художником…“