Марина Ивановна Цветаева: Актуальные цитаты (страница 3)

„Любовница и ведьма. Одно стоит другого.“

„Я дерзка только с теми, от кого завишу.“

„Есть люди определенной эпохи и есть эпохи, воплощающиеся в людях.“

„Мне нужно, чтобы меня любили… Нуждались — как в хлебе.“

„Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.“

„Люди ревнуют только к одному: одиночеству. Не прощают только одного: одиночества. Мстят только за одно: одиночество. К тому — того — за то, что смеешь быть один.“

„Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — обратно.“

„Музыка: через душу в тело. — Через тело в душу: любовь.“

„Что мы можем сказать о Боге? Ничего. Что мы можем сказать Богу? Всё.“

„Предательство уже указывает на любовь. Нельзя предать знакомого.“

„Не хочу ни любви, ни почестей. — Опьянительны. — Не падка! Даже яблочка мне не хочется — Соблазнительного — с лотка…. Что-то цепью за мной волочиться, Скоро громом начнет греметь. Как мне хочется, Как мне хочется — Потихонечку умереть!“

„Моя любовь к тебе раздробилась на дни и письма, часы и строки.“

„Наиживейшим наслаждением моей жизни была ходьба — одинокая и быстрая, быстрая и одинокая.
Мой великий одинокий галоп.“

„Прощания вовсе не было. Было — исчезновение.“

„Душа — это парус. Ветер — жизнь.“

„О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? — Не зуб, не голова, не рука, не грудь, — нет, грудь, в груди, там, где дышишь, — дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!“

„Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! - Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.“

„Ложусь в постель, как в гроб. И каждое утро — действительно — восстание из мертвых.“

„Я не знаю женщины талантливее себя. Смело могу сказать, что могла бы писать, как Пушкин. Моё отношение к славе? В детстве — особенно 11 лет — я была вся честолюбие. «Второй Пушкин» или «первый поэт-женщина» — вот чего я заслуживаю и, может быть, дождусь. Меньшего не надо…“