Уильям Джеймс цитаты

страница 7

„Нет, пожалуй, ни одного думающего человека, который, хотя бы раз в жизни, не задумывался о самоубийстве.“

„Бог может простить нам грехи наши, но нервная система — никогда.“

„Каждый день или через день заставляй себя проделывать то, чего ты не любишь делать, чтобы час жестокой необходимости, когда он наступит, не захватил тебя врасплох.“

„Гениальность — это всего-навсего непривычный взгляд на вещи.“

„Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимания.“

„Многие люди думают, будто они мыслят, тогда как на самом деле они всего лишь расставляют старые предрассудки в новом порядке.“

„Каждый из нас, в зависимости от обстоятельств, может быть дикарем или святым. Хороший человек отличается от плохого выбором.“

„Человек способен изменить свою жизнь, меняя всего лишь свою точку зрения.“

„У человека столько социальных личностей, сколько индивидов признают в нем личность и имеют о ней представление. <…> На практике всякий человек обладает столькими различными социальными личностями, мнением скольких различных групп людей он дорожит.“

„Глубочайшим свойством человеческой природы является страстное стремление людей быть оценёнными по достоинству.“

„Смыслом жизни являются те цели, которые заставляют вас ценить её.“

„Жизнь, основанная на обладании, менее свободна, чем та, что основана на созидании или бытии.“

„Религия — это реакция человека на жизнь.“

„Не бойтесь жизни. Верьте, что жить стоит. И ваша уверенность будет делать эти слова правдой“

„Привычка — огромное маховое колесо общества, наиболее точный консервативный деятель. Чем больше мелочей повседневной жизни можем мы доверить не требующему усилий привычному автоматизму, тем более высвобождаются высшие силы нашего ума для работы, для которой они предназначены.“

„Когда необходимо сделать выбор, а вы его не делаете, — это тоже выбор.“

„Поверь в тот факт, что есть ради чего жить, и твоя вера поможет этому факту свершиться.“

„Если вы хотите достоинства, действуйте так, будто уже имеете это.“

„Нет худшей лжи, чем неправильно понятая истина.“

„Строго говоря, в любой стране существует лишь две партии… партия животного инстинкта… страсти… и партия разума, логики, предусмотрительности, порядка… иными словами, партия силы и партия просвещения.“

„Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.“

„Чувство собственного достоинства равняется успеху, поделенному на притязания.“

„Вера — это готовность действовать в интересах дела, положительный исход которого заранее неизвестен! По сути, это та же самая нравственная категория, что и смелость.“

„Общество деградирует, если не получает импульсов от отдельных личностей; импульс деградирует, если не получает сочувствия от всего общества.“

„В любом проекте важнейшим фактором является вера в успех. Без веры успех невозможен.“

„Теории представляют собой не ответы на загадки, а ответы, на которых мы можем успокоиться.“

„Мы плачем не потому, что нам грустно; нам грустно, потому что мы плачем.“

„Не бойтесь жизни. Поверьте, что жизнь достойна того, чтобы ее прожить, и вам будет дано по вере вашей.“

„То, во что для нас лучше верить — истинно.“

„Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.“

„С физиологической точки зрения приобретенная привычка есть не что иное, как образование в мозгу нового пути разряда, по которому известные приносящие нервные токи стремятся всегда впоследствии уходить.“

„Казалось бы, поступок должен следовать за чувством, но в действительности поступок и чувство идут рядом, и, управляя поступками, находящимися под более прямым контролем воли, нежели чувства, мы получаем возможность косвенным образом управлять чувствами. Таким образом, высший сознательный путь к жизнерадостности, если она нами утрачена, — это взять себя в руки и заставить говорить и поступать так, как если бы жизнерадостность была уже обретена.“

„Мудрость - в умении научиться пропускать незначительное.“

„Эволюция от животного к человеку определяется, по существу, тем, что со временем поводов для страха становится все меньше.“

„Никто не обманется в благотворном влиянии последовательно проведенного оптимистического строя мыслей. Каждый человек имеет неотъемлемую возможность найти этот путь к божественности. Наоборот, страх и всякий мрачный или эгоистический образ мыслей ведёт к гибели.“

„Всякая доктрина проходит три этапа: сначала ее атакуют, объявляя абсурдной, потом допускают, что она, очевидно, справедлива, но незначительна. Признают, наконец, ее истинную важность, и тогда ее противники оспаривают честь ее открытия.“

„Суть добра — попросту в удовлетворении спроса.“

„Обычай незаметно превратился в огромный маховик нашего общества, стал самым изощрённым консервирующим агентом. Его одного достаточно, чтобы держать нас в повиновении и защищать баловней судьбы от восстаний завистливой бедноты.“

„Гарантией ценности мысли для нас является элемент внутренней радости, какую она несет нам, или согласие этой мысли с нашими другими мнениями, или же ее практическая применимость.“

„Я полагаю, что логический разум человека играет в области религии ту же роль, какая выпадает на его долю в любви, патриотизме, политике или других глубоко жизненных проявлениях человеческой духовной деятельности, где наши взгляды и настроения зависят,
в конечном счете, от страстей и мистических интуиций. Разум, правда, находит логические основания для наших убеждений, но ведь ему не остается ничего иного, и он должен найти их.“

„Каждый знает, что такое внимание. Это пристрастное, осуществляемое посредством умственной деятельности обладание в ясном и чётком виде одним из нескольких, как, кажется, одновременно возможных объектов или рядов мысли. Фокусировка, концентрация сознания — его суть. Это означает отказ от каких-то вещей, чтобы эффективно заниматься другими, и является условием, располагающим реальной противоположностью в том спутанном, сумеречном и распыленном сознании, которое по-французски называют distraction, а по-немецки Zerstreutheit.“

“There can be no difference anywhere that doesn't make a difference elsewhere - no difference in abstract truth that doesn't express itself in a difference in concrete fact and in conduct consequent upon that fact, imposed on somebody, somehow, somewhere and somewhen.”

“Objective evidence and certitude are doubtless very fine ideals to play with, but where on this moonlit and dream-visited planet are they found?”

“Need and struggle are what excite and inspire us; our hour of triumph is what brings the void. Not the Jews of the captivity, but those of the days of Solomon's glory are those from whom the pessimistic utterances in our Bible come.”

“A genuine first-hand religious experience like this is bound to be a heterodoxy to its witnesses, the prophet appearing as a mere lonely madman. If his doctrine prove contagious enough to spread to any others, it becomes a definite and labeled heresy. But if it then still prove contagious enough to triumph over persecution, it becomes itself an orthodoxy; and when a religion has become an orthodoxy, its day of inwardness is over: the spring is dry; the faithful live at second hand exclusively and stone the prophets in their turn. The new church, in spite of whatever human goodness it may foster, can be henceforth counted on as a staunch ally in every attempt to stifle the spontaneous religious spirit, and to stop all later bubblings of the fountain from which in purer days it drew its own supply of inspiration.”

“Old-fashioned determinism was what we may call hard determinism. It did not shrink from such words as fatality, bondage of the will, necessitation, and the like. Nowadays, we have a soft determinism which abhors harsh words, and, repudiating fatality, necessity, and even predetermination, says that its real name is freedom; for freedom is only necessity understood, and bondage to the highest is identical with true freedom”

“The advance of liberalism, so-called, in Christianity, during the past fifty years, may fairly be called a victory of healthy-mindedness within the church over the morbidness with which the old hell-fire theology was more harmoniously related. We have now whole congregations whose preachers, far from magnifying our consciousness of sin, seem devoted rather to making little of it. They ignore, or even deny, eternal punishment, and insist on the dignity rather than on the depravity of man. They look at the continual preoccupation of the old-fashioned Christian with the salvation of his soul as something sickly and reprehensible rather than admirable; and a sanguine and 'muscular' attitude, which to our forefathers would have seemed purely heathen, has become in their eyes an ideal element of Christian character. I am not asking whether or not they are right, I am only pointing out the change.”

“Every Jack sees in his own particular Jill charms and perfections to the enchantment of which we stolid onlookers are stone-cold. And which has the superior view of the absolute truth, he or we? Which has the more vital insight into the nature of Jill's existence, as a fact? Is he in excess, being in this matter a maniac? or are we in defect, being victims of a pathological anesthesia as regards Jill's magical importance? Surely the latter; surely to Jack are the profounder truths revealed; surely poor Jill's palpitating little life-throbs are among the wonders of creation, are worthy of this sympathetic interest; and it is to our shame that the rest of us cannot feel like Jack. For Jack realizes Jill concretely, and we do not. He struggles toward a union with her inner life, divining her feelings, anticipating her desires, understanding her limits as manfully as he can, and yet inadequately, too; for he also is afflicted with some blindness, even here. Whilst we, dead clods that we are, do not even seek after these things, but are contented that that portion of eternal fact named Jill should be for us as if it were not. Jill, who knows her inner life, knows that Jack's way of taking it - so importantly - is the true and serious way; and she responds to the truth in him by taking him truly and seriously, too. May the ancient blindness never wrap its clouds about either of them again! Where would any of us be, were there no one willing to know us as we really are or ready to repay us for our insight by making recognizant return? We ought, all of us, to realize each other in this intense, pathetic, and important way.”

“The world of our experience consists at all times of two parts, an objective and a subjective part, of which the former may be incalculably more extensive than the latter, and yet the latter can never be omitted or suppressed. The objective part is the sum total of whatsoever at any given time we may be thinking of, the subjective part is the inner "state" in which the thinking comes to pass.”

“Conversion is in its essence a normal adolescent phenomenon, incidental to the passage from the child's small universe to the wider intellectual and spiritual life of maturity.”

“Immediate luminousness, in short, philosophical reasonableness and moral helpfulness are the only available criteria. Saint Teresa might have had the nervous system of the placidest cow, and it would not now save her theology, if the trial of the theology by these other tests should show it to be contemptible. And conversely if her theology can stand these other tests, it will make no difference how hysterical or nervously off balance Saint Teresa may have been when she was with us here below.”

“What we really need the poet's and orator's I help to keep alive in us is not, then, the common and gregarious courage which Robert Shaw showed when he marched with you, men of the Seventh Regiment. It is that more lonely courage which he showed when he dropped his warm commission in the glorious Second to head your dubious fortunes, negroes of the Fifty-fourth. That lonely kind of courage (civic courage as we call it in times of peace) is the kind of valor to which the monuments of nations should most of all be reared.”

“How you produce volume after volume the way you do is more than I can conceive. …But you haven't to forge every sentence in the teeth of irreducible and stubborn facts as I do. It is like walking through the densest brush wood.”

“It is an odd circumstance that neither the old nor the new, by itself, is interesting; the absolutely old is insipid; the absolutely new makes no appeal at all. The old in the new is what claims the attention,—the old with a slightly new turn.”

“There is no more miserable human being than one in whom nothing is habitual but indecision.”

“Every way of classifying a thing is but a way of handling it for some particular purpose.”

“There is no worse lie than a truth misunderstood by those who hear it.”

“We can act as if there were a God; feel as if we were free; consider Nature as if she were full of special designs; lay plans as if we were to be immortal; and we find then that these words do make a genuine difference in our moral life.”

“The deadliest enemies of nations are not their foreign foes; they always dwell within their borders. And from these internal enemies civilization is always in need of being saved. The nation blest above all nations is she in whom the civic genius of the people does the saving day by day, by acts without external picturesqueness; by speaking, writing, voting reasonably; by smiting corruption swiftly; by good temper between parties; by the people knowing true men when they see them, and preferring them as leaders to rabid partisans or empty quacks.”

“The more rational statement is that we feel sorry because we cry, angry because we strike, afraid because we tremble, and not that we cry, strike, or tremble, because we are sorry, angry, or fearful, as the case may be. Without the bodily states following on the perception, the latter would be purely cognitive in form, pale, colorless, destitute of emotional warmth.”

“My thinking is first and last and always for the sake of my doing.”

“An act has no ethical quality whatever unless it be chosen out of several all equally possible.”

“Democracy is still upon its trial. The civic genius of our people is its only bulwark.”

“The study a posteriori of the distribution of consciousness shows it to be exactly such as we might expect in an organ added for the sake of steering a nervous system grown too complex to regulate itself.”

“I saw a moving sight the other morning before breakfast in a little hotel where I slept in the dusty fields. The young man of the house shot a little wolf called coyote in the early morning. The little heroic animal lay on the ground, with his big furry ears, and his clean white teeth, and his little cheerful body, but his little brave life was gone. It made me think how brave all living things are. Here little coyote was, without any clothes or house or books or anything, with nothing to pay his way with, and risking his life so cheerfully — and losing it — just to see if he could pick up a meal near the hotel. He was doing his coyote-business like a hero, and you must do your boy-business, and I my man-business bravely, too, or else we won't be worth as much as a little coyote.”

“One conclusion was forced upon my mind at that time, and my impression of its truth has ever since remained unshaken. It is that our normal waking consciousness, rational consciousness as we call it, is but one special type of consciousness, whilst all about it, parted from it by the flimsiest of screens, there lie potential forms of consciousness entirely different. We may go through life without suspecting their existence; but apply the requisite stimulus, and at a touch they are there in all their completeness, definite types of mentality which probably somewhere have their field of application and adaptation. No account of the universe in its totality can be final which leaves these other forms of consciousness quite disregarded. How to regard them is the question,—for they are so discontinuous with ordinary consciousness. Yet they may determine attitudes though they cannot furnish formulas, and open a region though they fail to give a map. At any rate, they forbid a premature closing of our accounts with reality.”

“A purely disembodied human emotion is a nonentity.”

“Out of my experience, such as it is (and it is limited enough) one fixed conclusion dogmatically emerges, and that is this, that we with our lives are like islands in the sea, or like trees in the forest. The maple and the pine may whisper to each other with their leaves. … But the trees also commingle their roots in the darkness underground, and the islands also hang together through the ocean's bottom. Just so there is a continuum of cosmic consciousness, against which our individuality builds but accidental fences, and into which our several minds plunge as into a mother-sea or reservoir.”

“An unlearned carpenter of my acquaintance once said in my hearing: "There is very little difference between one man and another; but what little there is, is very important." This distinction seems to me to go to the root of the matter.”

“A paradise of inward tranquility seems to be faith's usual result.”