Цитаты о далеко

страница 4

„Лем, вероятно, является целым комитетом, а не лицом (поскольку пишет разным стилем, и иногда демонстрирует знание иностранных языков, а иногда — нет), созданным Партией за Железным занавесом для захвата монопольной властной позиции для манипуляции общественным мнением посредством критических и педагогических публикаций, что является угрозой всей сфере нашей научной фантастики и свободному обмену мнениями и идеями в ней. <…> Сейчас, как мне кажется, кампания, направленная на утверждение Лема в качестве крупного писателя и критика, теряет почву. Она начинает встречать серьёзный отпор: сегодня считается, что творческие способности Лема были переоценены, а грубая, оскорбительная и глубоко невежественная критика им американской научной фантастики зашла слишком далеко и оттолкнула от него всех, кроме приверженцев Партии“

„…Поначалу я очень стеснялся своего голоса. Ну, а потом (дело было летом 1964 года) мы с ребятами отправились в Портленд, штат Орегон: нашли барабанщика и осели на пару недель в клубе Town Mart. Пел у нас тогда парень по имени Майк Бернс. И вот, в один прекрасный день, я заявляю: «Все, хватит, петь теперь буду сам!» А почему бы и нет, думаю: родители далеко, никто надо мной смеяться не будет — дай-ка попробую. Все наши клубные выступления я записывал на катушечный магнитофон (который повсюду таскал с собой), а потом слушал сам себя до рассвета. Работа шла кропотливая: разучу, к пример, какой-нибудь вопль («Well!»“

„В России вышел сборник статей обо мне. Читать его очень смешно, — ничего нельзя понять, писали очень учёные дураки. Я читаю всё, как будто писано о покойнике — так далеко то, что я делаю теперь, от того, что я делал раньше. Книжка украшена портретом работы Альтмана, тоже очень смешно, я вроде весёлого мопса.“

„Так устроен мир – одни живые существа становятся подопытными, другие – ставят на них эксперименты. И правило это распространяется далеко за пределы науки.“

„Когда неприятности случаются с другими – ты можешь им сочувствовать или злорадствовать. Но в глубине души сохраняешь уверенность, что такие вещи происходят только с другими, где-то далеко от тебя… и вдруг – на тебе, получи! Вляпываешься в точно такое же дерьмо и недоумеваешь, как же это могло случиться с тобой.“

„Глупый псевдоним — далеко не самое страшное. Куда важнее то, что у тебя — ну не именно у тебя, а вообще — в голове. А псевдоним — это маска, она может быть и дурацкой, практически клоунской. Это даже практично. Когда тебя считают глупее, чем ты есть, это весьма облегчает сбор

информации. Ну и многие другие полезные вещи. Глупый псевдоним — как шутовской колпак. Чтобы не слишком всерьез принимали.“

„А я хотел бы быть пилотом
Летать по небу так легко
Но я, как лох, попал в пехоту
Как это небо далеко!“

„Большой Брат смотрит на тебя!”. Мало найдется людей, кому не известна эта фраза, но далеко не все из них знают, что ее автор - Джордж “1984”.
1984 года - столица одной из трех сверхдержав, существующих на земле, Океании, в эпоху английского социализма. Мир постоянных войн. Океания живет под неусыпным руководством партии во главе с Большим Братом, квази-божественным лидером, воплощением культа личности. Тотальный контроль над разумом и чувствами осуществляется ради грядущего блага.
о восстании против Большого Брата.“

„Кто-то скажет, что кавалерия, а другие утверждают -
пехота, или флот с длинными веслами
это взгляд всевышнего на черные земли.
Я говорю


это единственный кого любишь. И легко доказано.
Разве не Елена, намного превзошледшая всех
смертных красотой, пустыня наилучша для мужчин, его величество,


и отплыть в Трою и забыть
дочь и ее дорогих родителей? Только лишь
Взгляд Афродиты заставил ее охотно согнул
и далеко увел ее


с пути. Эти сказки напоминают мне сейчас
Анактории, которая не здесь,
пока я
единственная


предпочла бы увидеть ее теплый, податливый шаг
и сияние лица, чем наблюдать за всеми
колесницами в Лидии и пехотинцами, бронированными
сверкающей бронзой.“

„Риск-это поединок со смертью,"выиграть" его могут далеко не все,кто то наверняка станет ее добычей…“

„Мадам, все истории, если продолжать достаточно далеко, заканчиваются смертью, и он не рассказчик правдивых историй, который бы скрывал это от вас.“

„Концентрируясь на себе,мы часто теряем связь с внешним миром-выпадаем из реальности,которая порой в своем конструктивном ключе пропитана далеко небывалым презрением.“

„Мы далеко не первые,кому старость меняет биографию-делает человека невостребованным и опустошенным на последнем этапе жизни.“

„Зло далеко – человечество велико.“

„Нам всем нравится мир, где существа достаточно развиты для того, чтоб строгая социальная иерархия ощущалась, как равноправие. Мы все хотим мира, где ты искренне можешь уважать соседа своего, потому что сосед этого достоин. Он не претендует пустым говном на твое уважение, когда даже кола не заслуживает, а он способен на тепло, тепла не боится и открыт тебе, как ты открыт ему. Мы все хотим мира, населенного достойными существами. Только я в упор не могу увидеть, как деление по национальному признаку способно к такому привести. И если вы мне позволите, я считаю, что время, когда ты устанавливал законы лишь для своего королевства, осталось далеко в прошлом. Даже в тринадцатом веке это было уже не так. Сегодня, когда у нас есть трансатлантическая телефонная связь, самолеты, радио, кинематограф, ты должен устанавливать моральные законы для человечества в целом. Фюрер активно работает с Японией. Японцы тоже националисты. Они тоже убеждены, что высшая раса должна быть ростом не более метра шестидесяти, лунолика, узкоглаза и черна волосами, что уголь. Черные говорят: ты очень хорош для белого. Все – нацисты и расисты. Все – каждое человеческое существо, потому что каждый кулик будет орать, что его болото – единственно не болото. Если ты хочешь быть над этим всем, ты должен от них отличаться. Они должны мерить себя по тебе, они не будут этого делать, если ты такой же кулик, который так же истерично нахваливает свое болото.“

„Глаз, как, впрочем, у всех и всегда, здесь не было почти ни у кого.
Люди прячут свои глаза в анусе из ужаса, во-первых, увидеть себя – со всеми своими убожествами, во-вторых, людей – со всеми их убожествами. А запрятав глаза за сфинктер, эти двуногие лишаются последней возможности отличить уродство от красоты, зато мир их становится куда более «безопасен» и расплывчат, в таком мире они способны лишь смутно ощущать «флюиды», верить гороскопам и вести себя как последние дворняги: о! мне улыбнулись, а! кажется я ему/ей нравлюсь! Ой! тогда оно точно нравится мне, раз я нравлюсь ему!
И ведь если указать этой нездорово повернутой массе – эй! ты ведешь себя, как дворняжка, ты идешь не за тем, что красиво, и сильно, и чисто, ты скачешь хромоногой помойной псиной за первым, кто поманит тебя колбасой. Если сказать им, что они решают? Я отрою глаза, вытяну их из прямой кишки и буду смотреть в себя и в людей? Нет. Они пугаются и пищат – аааа, тогда я вообще ни за кем, ни к кому, тогда я буду один/одна – заявляют они с драматическим разворотом головы и надеждой, что найдется принц/принцесса на белом коне, которые их «спасут» из башни их гордыни и глупости. Принц/принцесса, что будут пробиваться вот к этой тле через все её зажатости, проблемности, уебищности, терпеть все истерики этой тли, чтоб однажды вот эта тля смогла сказать – ой, ты меня так любишь, ты любишь меня любой/любым, оооо, а я тоже, наверное, тебя люблю, раз уж ты единственный, кто так трахается со мной, конечно, невыносимым/невыносимой, но хорошим/хорошей внутри – где-то далеко-далеко внутри под всем моим нескончаемым дерьмищем, гордыней и тупостью.“

„Я историю расскажу. Притчу. О Ханселе. Вот Хансель, вот тринадцатый век, когда прусов орден крестил. Хансель очень любит орден, очень любит Христа, меня – ландмайстера своего очень любит. Я даю ему людей и отправляю отстроить мне на соединении двух рек крепость. Это очень важное место, прибыльное, можно хорошее богатство поднять на одной переправе только. Проходит время. Я не могу каждый день с Ханселем созваниваться. Допустим переправа эта очень далеко в языческих землях. Там не только крепость отстроить нужно, там всю инфраструктуру продумать надо, налогообложение, пошлины – вот это всё. Еще и прусы дикие нападают, их тоже надо усмирять. И ничего тут во времени не отодвинешь, ты не скажешь диким прусам, что прут резать тебя – подождите, я тут сейчас с пошлинами разберусь, потом повоюем. Торговцам ты тоже не скажешь – эй, вы тут пока заморозьтесь, я с прусами разберусь, и до вас руки дойдут. Проходит пять лет, я, наконец, добираюсь до Ханселя. Что я вижу? Четыре дохлые свиньи, сопливых теток и чахлый частокольчик. Почему? А потому что у Ханселя всё – фюрер, всё – мы. Мы – орден, мы – фюрер, но не я, Хансель, сделаю. Потому что он научиться хотел. А его что-то и не научили – как это крепости строить, налоги организовывать, людей собирать, он же в орден учиться пришел, а его не научили. Предложений от меня товарищи ждут? Вы когда об организации шестидесяти миллионов говорите, не о фюрере думать надо и не о партии, и не о том, что вас когда-нибудь фея крестная научит. Своей башкой думать надо. И если мне кто из вас говорить будет: нам с тобой, Франц, так там планы должны быть или хотя бы зачатки планов, а не энтузиазм пусть твердый, но голый. Не «мы с тобой, а теперь ну-ка давай, я жду от тебя предложений». Вот такое у меня предложение – это первый шаг. Потому что если я буду что-то строить, то не таких людях, не на Ханселях. Ясно?“

„Глаз, как, впрочем, у всех и всегда, здесь не было почти ни у кого.
Люди прячут свои глаза в анусе из ужаса, во-первых, увидеть себя – со всеми своими убожествами, во-вторых, людей – со всеми их убожествами. А запрятав глаза за сфинктер, эти двуногие лишаются последней возможности отличить уродство от красоты, зато мир их становится куда более «безопасен» и расплывчат, в таком мире они способны лишь смутно ощущать «флюиды», верить гороскопам и вести себя как последние дворняги: о! мне улыбнулись, а! кажется я ему/ей нравлюсь! Ой! тогда оно точно нравится мне, раз я нравлюсь ему!
И ведь если указать этой нездорово повернутой массе – эй! ты ведешь себя, как дворняжка, ты идешь не за тем, что красиво, и сильно, и чисто, ты скачешь хромоногой помойной псиной за первым, кто поманит тебя колбасой. Если сказать им, что они решают? Я отрою глаза, вытяну их из прямой кишки и буду смотреть в себя и в людей? Нет. Они пугаются и пищат – аааа, тогда я вообще ни за кем, ни к кому, тогда я буду один/одна – заявляют они с драматическим разворотом головы и надеждой, что найдется принц/принцесса на белом коне, которые их «спасут» из башни их гордыни и глупости. Принц/принцесса, что будут пробиваться вот к этой тле через все её зажатости, проблемности, уебищности, терпеть все истерики этой тли, чтоб однажды вот эта тля смогла сказать – ой, ты меня так любишь, ты любишь меня любой/любым, оооо, а я тоже, наверное, тебя люблю, раз уж ты единственный, кто так трахается со мной, конечно, невыносимым/невыносимой, но хорошим/хорошей внутри – где-то далеко-далеко внутри под всем моим нескончаемым дерьмищем, гордыней и тупостью.“

„Я историю расскажу. Притчу. О Ханселе. Вот Хансель, вот тринадцатый век, когда прусов орден крестил. Хансель очень любит орден, очень любит Христа, меня – ландмайстера своего очень любит. Я даю ему людей и отправляю отстроить мне на соединении двух рек крепость. Это очень важное место, прибыльное, можно хорошее богатство поднять на одной переправе только. Проходит время. Я не могу каждый день с Ханселем созваниваться. Допустим переправа эта очень далеко в языческих землях. Там не только крепость отстроить нужно, там всю инфраструктуру продумать надо, налогообложение, пошлины – вот это всё. Еще и прусы дикие нападают, их тоже надо усмирять. И ничего тут во времени не отодвинешь, ты не скажешь диким прусам, что прут резать тебя – подождите, я тут сейчас с пошлинами разберусь, потом повоюем. Торговцам ты тоже не скажешь – эй, вы тут пока заморозьтесь, я с прусами разберусь, и до вас руки дойдут. Проходит пять лет, я, наконец, добираюсь до Ханселя. Что я вижу? Четыре дохлые свиньи, сопливых теток и чахлый частокольчик. Почему? А потому что у Ханселя всё – фюрер, всё – мы. Мы – орден, мы – фюрер, но не я, Хансель, сделаю. Потому что он научиться хотел. А его что-то и не научили – как это крепости строить, налоги организовывать, людей собирать, он же в орден учиться пришел, а его не научили. Предложений от меня товарищи ждут? Вы когда об организации шестидесяти миллионов говорите, не о фюрере думать надо и не о партии, и не о том, что вас когда-нибудь фея крестная научит. Своей башкой думать надо. И если мне кто из вас говорить будет: нам с тобой, Франц, так там планы должны быть или хотя бы зачатки планов, а не энтузиазм пусть твердый, но голый. Не «мы с тобой, а теперь ну-ка давай, я жду от тебя предложений». Вот такое у меня предложение – это первый шаг. Потому что если я буду что-то строить, то не таких людях, не на Ханселях. Ясно?“

„Знаний далеко не всегда бывает достаточно. Порой они абсолютно бесполезны, как рудиментарный орган, если не уметь применять их в реальной жизни.“

„Желания имеют свойство сбываться, но далеко не всегда это делает нас счастливыми. Порой исполнение мечты может обернуться суровым наказанием.“

„Анализ моей коллекции пословиц показывает, что у всех народов мира есть пословицы о море, даже у тех, что живут далеко от побережья: у народов Средней Азии, Центральной части Африки, Центральной части России и Сибири. Можно было бы предположить, что у так называемых, «морских» наций – испанцев, англичан, голландцев, французов и других, морских пословиц будет больше, чем у «сухопутных», но в действительности это не так! Культура людей разных национальностей в равной степени обогащена поучительными фразами народной мудрости и поэтому смысл всех пословиц во много интернационален. Например, пословица «Капля за каплей - образуется море» есть практически на всех языках. Другое дело, что не во всех национальных сборниках эта пословица упоминается. В данном случае очень много зависит от того, как тщательно составителем были собраны и опубликованы подборки пословиц. Анализ тематических сборников это подтверждает. Так, в уже упомянутых книгах пословиц кашубов или майори количество морских пословиц больше чем удалось найти в португальских или датских изданиях. Это нисколько не умаляет образность фольклора этих наций, но показывает, что изучение этой темы может быть продолжено“

„Ты подарок, который далеко, а я далеко не подарок.“

„Не все мысли и далеко не каждый видит в словах, и не любые слова — выражение мысли.“

„Луч света в темном царстве — это как бы о гении сказано: в темноте ночи и огонь свечи далеко виден?“

„«Прекрасное далеко от чистого истока», остальных просим не беспокоиться.“

„Человек с чистой душой и светлым умом никогда не будет лишать себя жизни из-за материальных трудностей или отсутствия социального статуса. Такой человек понимает, что истинная ценность жизни заключается не в богатстве или успехе, а в способности ценить простые радости и находить удовлетворение в малом. Он искренне скажет: «Что с того, что я родился в бедной семье? Что с того, что у меня нехорошая память, мышление и логика? Что с того, что у меня нет водительских прав или дорогой машины? Что с того, что у меня нет возможностей, необходимых денег, чтобы путешествовать на самолёте по всему миру? Что с того, что природой не заложено во мне закончить школу на золотую медаль с красным аттестатом? Это не означает, что моя жизнь менее ценна или что мне не суждено быть богатым, успешным человеком. Если у меня нет особых способностей, я не буду терзать себя и считать, что лучше уйти из этой жизни по собственному желанию, чем жить с жизненными неудачами до конца своих дней. Я буду стойко переносить суровые испытания, не обременяя свою душу болезненной скорбью из-за жизненных неудач, невзгод, провалов. Судьба каждого человека уникальна, и успех измеряется не только материальными благами. Я пришёл в этот мир не ради роскошной жизни, а ради того, чтобы радовать своих родителей, быть любящим сыном, находить радость в простых вещах и ценить свою жизнь, каждое мгновение.» Для него не имеет значения, что он не обладает врождёнными талантами или исключительными способностями для достижения высоких результатов в жизни. Он принимает себя таким, какой есть, и не стремится соответствовать чужим ожиданиям или стандартам. Его душа наполнена благодарностью за то, что он здоров, что у него есть руки и ноги, что он может наслаждаться окружающим миром и общением с близкими людьми. Такой человек понимает, что истинное богатство заключается не в материальных ценностях, а в умении находить красоту и радость в простых вещах. Он ценит каждый момент жизни, каждую возможность проявить любовь и заботу, каждую мелочь, которая приносит ему удовольствие. Для него не существует «обычной» или «скучной» жизни, потому что он способен находить чудо и волшебство в повседневности. Человек с чистой душой живёт настоящим моментом, не загадывая слишком далеко и не сожалея о прошлом. Он принимает свою жизнь такой, какая она есть, и стремится наполнить её смыслом и радостью, не гонясь за иллюзорными целями или чужими стандартами успеха. Для него главное — сохранять душевное спокойствие, любить родных, хороших друзей и ценить каждое мгновение, проведённое на этой Земле.“

„Финансовое благополучие далеко не всегда является мерилом человеческой ценности. Напротив, материальные богатства зачастую служат лишь внешней оболочкой, скрывающей истинную суть. Настоящая ценность заключается в глубине человеческой души, в её моральных устоях и этических принципах. Недостаток денег, отсутствие роскошной недвижимости или дорогостоящего автомобиля не определяет сущность человека. Это всего лишь внешние проявления, которые не должны влиять на наше восприятие других. Обстоятельства жизни могут быть сложными и непредсказуемыми, что приводит к различным финансовым ограничениям, однако это не делает людей «недостаточно хорошими» или «плохими». По-настоящему важно то, что скрыто за видимым фасадом. Человек с красивой душой, независимо от материального положения, привносит в мир доброту, сострадание и сочувствие. Общение с такими людьми обогащает наши жизни, наполняя их смыслом и радостными моментами. С другой стороны, привлекательная внешность может оказаться лишь искусным прикрытием гнилой души. Те, кто манипулируют людьми с помощью своей красоты, не достойны уважения или любви. Их внешность служит лишь инструментом для достижения эгоистичных целей, зачастую за счёт благополучия других. Таким образом, финансовые ресурсы и материальные блага не должны служить критериями оценки человеческой сущности. Богатство и внешняя привлекательность могут быть обманчивыми, скрывая за собой пустоту и бессердечие. Истинным мерилом человека являются его внутренние качества, его способность сопереживать, быть добрым и бескорыстным. Именно эти черты делают человека ценным и достойным нашего внимания и уважения. Дополнительно: Кроме финансовых ограничений и сложной судьбы, на материальное благополучие человека могут влиять и другие факторы, такие как: * Социальное происхождение: Лица из социально неблагополучных семей имеют более ограниченные возможности для финансового роста. * Образование и навыки: Недостаток образования или профессиональных навыков может затруднить поиск работы с высоким заработком. * Здравоохранение: Хронические заболевания или инвалидность могут привести к существенным расходам на лечение, что в свою очередь ограничивает финансовые возможности. * Дискриминация: Люди, подвергающиеся дискриминации по признаку расы, пола, религии или сексуальной ориентации, часто сталкиваются с меньшими возможностями для заработка. Важно помнить, что финансовые трудности не являются результатом личного недостатка или лени. Напротив, многие трудолюбивые и достойные люди сталкиваются с материальными ограничениями по причинам, которые находятся вне их контроля.“

„В сельском хозяйстве можно управлять без тонкостей, но оно не терпит и глупостей.
Мнение большинства, что оно не требует никакого ума, далеко от истины.“

„Далеко не все желания стремятся захотеть.“

„Приходят времена, когда только близкие спасают от душевных страданий, страха, бессилия и пустоты. Близкие — это как ты сам для себя, только добрее. Это кто обнимает душою и чувствует сердцем, окутывая тебя любовью. Близкие — они всегда близко, даже когда далеко“

„Лучше далеко пойти, чем докатиться.“

„Далеко не все рукописи горят синим пламенем.“

„Гусеница на дереве,
Как ты можешь спрашивать, кем ты станешь?
Ты не уйдёшь далеко, но всегда можешь помечтать:
О том и об этом.
Не волнуйся, держись крепче!“

„Господин Энбо стоял у окна, когда вошел Ипполит, чтобы закрыть ставни, боясь, как бы не разбили камнями стекла. В нижнем этаже он уже это сделал. Слуга поднялся наверх: слышно было, как стукнули шпингалеты, как одна за другой спускались деревянные жалюзи.
К несчастью, невозможно было закрыть огромное кухонное окно в подвальном этаже - это вызывавшее беспокойство окно, через которое можно было видеть кастрюли и вертела, блестевшие на огне. Машинально, желая посмотреть на улицу, г-н Энбо поднялся на третий этаж, в комбату Поля: оттуда хорошо можно было видеть дорогу далеко влево, до самых, складов Компании. Стоя за ставней, он смотрел сверху на толпу.“

„Мистический искусственный интеллект так далеко шагнул вперед, что его и днем с огнем не сыщешь.“

„Далеко не все желающие способны захотеть.“

„Далеко не умен тот, кто пренебрегает умами других.“

„Без знания языков далеко не уйдешь. Не дальше ближнего зарубежья.“

„Теперь увидят отдачу во сто крат
Звучу как старая школа, но заметь неплохо
Лаки на столько, на лонгу минус 5 без скоупа
Вижу прекрасное далеко из калейдоскопа“

„Любовь, она словно птица,
Чье путешествие так далеко,
И что падает вниз с высоты.
Любовь, она словно ветер,
То теплый, то такой холодный,
Что кружится беспрестанно.“

„Если всю жизнь следовать далеко идущим выводам, то можно и не дойти.“

„Далеко идущие планы следует придерживать.“

„Деятельность фантазии, в том широком смысле, в каком я использую это слово, означает использование человеком символов для воспроизведения реальности в уменьшенном масштабе. Она основывается на реальности, поскольку сами символы первоначально возникают из реальности. Символы возникают как метки для объектов и процессов,
а позже развиваются в метки для меток и метки для меток для меток.
Символы могут в конце концов очень далеко уходить от реальности, даже вообще ей не соответствовать, но возникают они из реальности.“

„Мы — продукты природы, но природа же дала нам власть изменять мир, предвидеть и планировать будущее и принимать далеко идущие решения, за которые мы несем моральную ответственность.“

„Не взлетай с чёрной полосы, далеко не улетишь.“

„Как всё далеко для тех, у кого нет крыльев.“

„Далеко идущие планы всегда заходят куда-нибудь не туда.“

„Далеко не все холостяки - бывшие женоненавистники.“

„Каждый из нас давит какую-то бабочку, и прекрасное далеко не наступает.“

„Любую лошадь можно загнать, но далеко не каждую женщину.“

„Библия - свод далеко не нравственных нравоучений. Она прямо предписывает покупать рабов у других народов, и такие люди становятся собственностью, которая может быть передана в наследство и сохраняется за хозяином навечно.

Авраам, библейский праведник, согласно Ветхому Завету, имел множество рабов, в том числе и тех,которых приобрёл, отдав свою жену фараону Египта. Авраам вооружил 318 своих рабов. Жизнь раба оценивалась в тридцать сиклей серебра: столько необходимо заплатить его хозяину, если, например, раба до смерти забодал вол.

Отцы Церкви всегда допускали рабство. Новый завет прямо говорит о том, что если возможно человеку стать свободным, то лучше воспользоваться. Спасибо и на этом... Каноны Православной церкви запрещают принимать раба в клир или монашество без согласия господина, запрещают рабам уклоняться от служения господам и вступать в брак без воли господина.

И Слово Божие, и Вселенская Церковь в лице святых Отцов, никогда и ничего не говорили об уничтожении гражданского рабства. Нет ни слова против! Папы Римские (например, Николай V и Павел III) поощряли рабство военнопленных, захваченных в ходе «справедливой войны» и отказывающихся принимать христианство. Многие из пап имели личных рабов.

Вопросы есть? Разве не понятно, откуда вытекают духовные истоки рабства? Не из канонов ли типа: «Не давайте хазарам, но платите мне», «Не верьте Библии, но верьте мне»? Это и есть религия рабства.“

„Ты побеждаешь лишь тогда, когда прёшь до конца
Но у того, кого надо бояться, нет лица
Твой страх — твой друг, твой враг отныне
Кроме себя самого — тебя никто не поднимет
Но, надеясь на лучшее, приготовься к беде
Самые трудные пути — далеко не предел“