Цитаты о государственность

„…Те формы государственности, которые, по природе своей, не в ладах с логикой, вынуждены вести истребительную войну против молодёжи.“

„… и традиционные конфессии России, и ядерный щит являются теми составляющими, которые укрепляют российскую государственность, создают необходимые предпосылки для обеспечения внутренней и внешней безопасности страны.“

„Психологический признак кризиса государственности — это когда средний гражданин страны чувствует себя умней правительства.“

„Мы показали, что наши люди действительно в состоянии легко отличить желание к новизне, к обновлению от политических провокаций, которые ставят перед собой только одну цель – развалить российскую государственность и узурпировать власть. Российский народ сегодня показал, что такие варианты, сценарии на нашей земле не пройдут. Они не пройдут“

„Берегите офицера! Ибо от века и доныне он стоит верно и бессменно на страже русской государственности. Сменить его может только смерть.“

„Демократия универсальна. Демократия это право граждан избирать свою власть и выгонять, когда она не справилась. Демократия это право граждан критиковать свою власть. Демократия это право граждан на информацию и независимый суд. Демократия нужна нам, а не американцам. У нас своя традиция и своя история. Безусловно, российская государственность не должна никого копировать, но базовое право граждан влиять на жизнь в стране надо защищать.“

„Тысяча лет белорусской государственности – это тысяча лет белорусской культуры и тысяча лет военных сражений. Но среди этих сражений есть одна перманентная война, которая не прекращается никогда – это цивилизационная война с Россией.“

„Глубоко убежден, попытки проповедовать идеи построения русского «национального», моноэтнического государства противоречат всей нашей тысячелетней истории. Более того, это кратчайший путь к уничтожению русского народа и русской государственности. Да и любой дееспособной, суверенной государственности на нашей земле.“

„Палестинцы хотят государство, но взамен они должны предложить мир. Что они хотят сделать в ООН — это получить государственность, не давая Израилю мира, или мира и безопасности.“

„После августа 1991-го пробившиеся по всем окраинам к власти племенные вожди XX века повели себя по-хозяйски, будто сами развалили Союз. С бешеным энтузиазмом, не жалея сил и средств, они принялись обзаводиться всеми признаками государственности и старательно будили национализм своих подданных, дремавший в ментальных глубинах.“

„XVII век был веком упадка русской государственности.“

„Формула «царь и народ — единство» является нашим несомненным национальным принципом и, притом, принципом драгоценным, как создающим высшую форму государственности, чем западноевропейская, монистическую, а не дуалистическую, всегда заключающую в себе возможность глубоких конфликтов.“

„Разгул безнравственности, усиленная пропаганда насилия и разврата, осуществляемая либеральными СМИ, диктат Запада во главе с США, пробуждение огромного исламского мира, слабость российской государственности, расчленение русского народа, духовная агрессия инославия и одновременный рост религиозного фанатизма сектантов - все это свидетельствует об огромном конфликтном потенциале современного мира, об активизации темных сил мировой закулисы, готовящихся на волне разгорающейся смуты к решительной битве за мировое господство, описанной еще на заре христианской эры апостолом Иоанном Богословом в его знаменитом Апокалипсисе.“

„Несчастны мы все, что наша родная земля приготовила нам такую почву – для злобы и ссоры друг с другом. Все живём за китайскими стенами, полупрезирая друг друга, а единственный общий враг наш – российская государственность, церковность, кабаки, казна и чиновники – не показывают своего лица, а натравляют нас друг на друга.“

„Наше отношение к русским так же, как и к другим представителям национальных меньшинств, вполне вписывается в методологию, предложенную Степаном Бандерой: братское к тем, кто вместе с нами борется за государственность украинской нации; толерантное к тем, кто признает наше право быть хозяевами собственной судьбы на своей земле; враждебное к тем, кто это право отрицает.“

„Родина отвергла нас в 1944 году, выбросив с родной земли в ссылку. Родина отвергла в 1945 году, ликвидировав национальную государственность нашего народа. Родина отвергла нас в 1956 году, отобрав у нас имя крымского татарина и признав «укоренившимися» в местах ссылки. Родина отвергла нас и сегодня, посадив на скамью подсудимых только за то, что мы не смогли смириться с положением отверженных“

„Нация без государственности — покалеченный людской коллективный организм.“

„Россия не вправе безучастно взирать на повсеместное экономическое бедствие в зоне своей исторической ответственности. Если наши предки «приручили» целые народы, втянув их в орбиту российской государственности, то смеют ли потомки игнорировать сей факт?“

„Задача русской государственности — слить интересы царя и народа воедино; осуществить сие — дело таланта и гения русских государственных деятелей. Вне этого — царство междоусобий может упрочиться на нашей территории и дням его не видно конца.“

„Пришедшие к власти на Украине националисты могут полностью разрушить государственность Украины.“

„Мы, историки, являемся оруженосцами нашей государственности. Мы обязаны способствовать утверждению идеи государственности и появлению и совершенствованию гражданского организованного общества.“

„В общем курсе истории мимоходом упоминается, что Великое Княжение вместе с символами власти и государственно-церковными реликвиями из Киева во Владимир переносит Андрей Боголюбский — в 1169-м году. <…> По существу, с 1169 года Киев теряет значение общерусской столицы и общерусского центра государственности и больше никогда себе его не возвращает. <…> Те, кто сегодня на Украине и в России гадают, случится ли в Киеве «третий майдан» и не слишком ли это много за 12 лет, просто не знают старую Киевскую историю. Потому что за время от смерти Ярополка Владимировича в 1139 году до переноса столицы Андреем в 1169 году, то есть за тридцать лет, в Киеве произошло двадцать (!!!) государственных переворотов. Порой – по два либо три в один год. Андрей переносил столицу не потому, что чем-то ему не понравились киевские соборы, а потому, что понял — невозможно строить государство и править в нем в условиях постоянных бунтов и мятежей. <…> Двадцать государственных переворотов за тридцать лет – это пережить сложно. ДВАДЦАТЬ МАЙДАНОВ Древний Киев не пережил. Андрей, в целом пытаясь продолжить курс своего деда Мономаха, ориентированный на сохранение единства страны, решил отдать Киев во власть его «майданной судьбе» и стал собирать государство из нового центра. Хотя Киев, даже утратив статус столицы, не смог не справиться с этой судьбой, как не перестал и привлекать княжеские страсти. Перевороты и Майданы так и продолжались – практически до ордынского нашествия и падения Киева в 1240-м году. К этому времени за семьдесят лет в княжестве произошло еще четыре десятка переворотов – ЕЩЕ СОРОК МАЙДАНОВ. И с тех пор практически уже ни один из князей, формально занимавших киевский престол, собственно в Киеве уже и не правил.“

„Вопреки воле Мадрида в Каталонии утром 1 октября начался запрещенный референдум об отделении этой автономной провинции от испанской короны. <…> Больше 10 лет назад Европа стараниями чиновников ЕС (и при деятельной поддержке США) откорректировала международное право в пользу первичности принципа права наций на самоопределение, легитимировав и признав почти единогласно государственность Косово вопреки логике исторического развития. Тогда было крайне тяжело объяснить всем европейским народам, что «косовский прецедент — это исключение». <…> Сказать, что выход Великобритании из ЕС напугал Брюссель — ничего не сказать. Представляется, что, выйдя из ступора животного страха, евробюрократы прокляли само слово «референдум» и сегодня готовы, перешагнув через собственные риторические принципы, репрессивно защищать сохранение Европейского союза в том виде, в котором он есть, всеми доступными средствами, но руками национальных правительств.“

„Культура, язык, религия, история — сколько всего общего! Если брать это все во внимание, украинцы должны были бы стать русскими. А они не стали. По крайней мере, не все. Я не могу этого понять: были предпосылки, чтобы исчезла нация, а она сохранилась. А теперь, когда нация есть, она тяготеет к чужому. Это парадоксы идентичности украинцев и русских. В мире немного таких аналогий. Определенным объяснением этого является нехватка государственности. Когда не было государства, Украина не очень четко отличалась от России.“

„Армия – крепость нации, единственная твердыня, которою держится наша государственность.“

„У Николая I всё-таки ещё существовало то чувство «жеста», то чувство «стиля», которое так связано с чувством государственности (и которое позднее, у его преемников, окончательно выродилось в собственническое ощущение вотчины) <…>.
Но есть факт ужасный и незабываемый: незадолго до смерти, перед Севастопольской войной, Николай Павлович принимал в Зимнем дворце Дантеса, приехавшего с какой-то миссией от Наполеона III, и «любезно с ним разговаривал, вспоминая прошлое.»“

„Два полюса — крайняя государственность (империализм) и крайний анархизм — одинаково противны христианскому сознанию как два противоположных выражения некосмического, хаотического состояния мира, мирового распада и разъединения. Абсолютная государственность и абсолютный анархизм — две стороны одного и того же дефектного состояния мира. Государственность со своей внутренней диалектикой должна принять удары анархизма — они в одной плоскости и порождают друг друга. И неправда эксцессов государственности бессильна обличить неправду эксцессов анархизма — обе неправды рождены из одного хаоса.“

„Полноценная государственность Украине нужна для того,чтобы она, Украина, не растворилась окончательно в России. Трагедия Украины в том, что она очень близка к России и в то же время — не Россия. Украина не выдерживает русского напора. В мире интересно жить, пока в нем разнотравье, разноцветье, пока ковер пестр и красочен. Вот почему надо, чтобы зацвела своим цветом Украина. А это невозможно без ста иноземных послов в Киеве, говорящих по-украински.“

„Еще перед войной мы заметили: политика азиатских стран начинает меняться. Казалось, у некой пружины, приводившей в движение весь механизм, иссяк завод — и вот в игру вступили новые мотивы. Во времена наших отцов Восток, особенно Ближний Восток, все, что лежит по эту сторону Афганской границы, был постижим логически, более или менее однороден — и весьма прост. Персия, Турция, Египет и иже с ними были странами с давней традицией государственности, управляемыми султанами или князьями: права владык никто не подвергал сомнению, власть почиталась священной от Бога, законодательство же опиралось на диктат государственной религии. Подданные этих государств в первую очередь делились на мусульман, христиан и язычников. И только потом, коли была особая необходимость, они осознавали себя турками или арабами, однако в этом вопросе у них самих не было окончательной уверенности: главную роль играла вера…“

„Надо помнить, что в то время, когда в нескольких верстах от столицы и царской резиденции волновался Кронштадт, когда измена ворвалась в Свеаборг, когда пылал Прибалтийский край, когда революционная волна разлилась в Польше и на Кавказе, когда остановилась вся деятельность в южном промышленном районе, когда распространились крестьянские беспорядки, когда начал царить ужас и террор, Правительство должно было или отойти и дать дорогу революции, забыть, что власть есть хранительница государственности и целости русского народа, или действовать и отстоять то, что ей было вверено. Но, принимая второе решение, Правительство роковым образом навлекало на себя и обвинения. Ударяя по революции, Правительство, несомненно, не могло не задеть частных интересов. В то время Правительство задалось одной целью — сохранить те заветы, те устои, начала которых были положены в основу реформ Императора Николая II. Борясь исключительными средствами, в исключительное время, Правительство вело и привело страну во Вторую Думу. Я должен заявить и желал бы, чтобы мое заявление было слышно далеко за стенами этого собрания, что тут, волею Монарха, нет ни судей, ни обвиняемых, что эти скамьи (показывает на места министров) не скамьи подсудимых — это места Правительства. За наши действия в эту историческую минуту, действия, которые должны вести не ко взаимной борьбе, а к благу нашей родины, мы точно так же, как и вы, дадим ответ перед историей. […] В тех странах, где ещё не выработано определенных правовых норм, центр тяжести, центр власти лежит не в установлениях, а в людях. Людям, господа, свойственно и ошибаться, и увлекаться, и злоупотреблять властью. Пусть эти злоупотребления будут разоблачены, пусть они будут судимы и осуждаемы. Но иначе должно Правительство относиться к нападкам, ведущим к созданию настроения, в атмосфере которого должно готовиться открытое выступление; эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у Правительства, у власти, паралич воли и мысли. Bcе они сводятся к двум словам, обращенным к власти: «руки вверх». На эти слова, господа, Правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты, может ответить только двумя словами: «Не запугаете.»“