Цитаты о цыган

„В области импровизации музыка принадлежит цыганам, более чем кому-либо другому, без них она не будет иметь сил на существование.“

„Я понимаю, что в нашей стране и у наших людей нет особых традиций самоуправления. Это, кстати, самый распространенный аргумент тех, кто говорит, что это не нужно или не получится. Да, это правда, опыт небольшой. Но разве это причина, чтобы ничего не делать? Мы живем не в семнадцатом веке, когда Рязань казалась другой планетой и непонятно было, как ею управлять. Есть опыт других стран, он доступен, результаты понятны. Не надо мерить людей по себе. Если вам в Москве все равно, что происходит в деревне на Урале, то людям, которые живут в этой деревне, не все равно. И они точно знают, как им лучше. Возьмем нашумевшую историю в Сагре, когда из деревни выгнали цыгана, который торговал наркотиками, а потом туда приехала целая банда кавказцев и устроила бойню. Если бы у них был свой шериф, то до этого бы просто не дошло. А теперь жители, которые не получили помощи от милиции и встали на защиту своих семей, обвиняются в преступлении. Это очевидные вещи, я всегда был их сторонником, а в Кировской области получил хорошую возможность убедиться, что люди этого хотят и сами прекрасно справятся. У нас и при царизме, и при советской власти было, и сейчас никуда не делось такое отношение: есть государство, еще есть какая-то большая власть, а все остальные — это крепостные, которые живут для этого государства и для этой власти. О какой модернизации можно говорить, когда мы в самых основных вопросах живем по понятиям, которые устарели 100 лет назад. Все должно быть наоборот. Власть должна быть для людей, а там, где это возможно, то есть практически везде, сами люди и должны быть властью.“

„И вообще, — начал он о чем-то другом, — история нас ничему не учит. Ты представляешь, что такое танковая война? Это великое переселение народов. Вот представь себе этих простых немецких механиков, молодых ребят, большинство из которых впервые выбрались так далеко от дома. Скажем, ты родился и вырос в небольшом немецком городке, ходил там в церковь, в школу, познал первую любовь, без особого интереса следил за политикой, за сменой канцлера, скажем. Потом началась война и тебя забрали в армию. Там ты прошел подготовку и стал танкистом. И начал продвигаться на восток, всё дальше и дальше в восточном направлении, пересекая границы, занимая чужие города, уничтожая вражескую технику и живую силу противника. Но всюду, ты понимаешь, всюду это были примерно такие же точно города и такие же точно пейзажи, как у тебя на родине. И люди по большому счету, ну, если не иметь в виду коммунистов и цыган, тоже были такими же, как у тебя на родине, и женщины красивые, а дети — непосредственные и беззаботные. И ты занимал их столицы, не особо заботясь о том, что тебя ждет дальше и куда завтра проляжет твой путь. И вот таким образом ты прошел Чехословакию, потом — Польшу и наконец въехал на своем танке сюда, в страну развитого социализма. И сначала всё шло хорошо — молниеносная война, стратегический гений твоих генералов, быстрое продвижение на восток. Ты более-менее беспроблемно пересек Днепр. И тут начинается самое худшее — неожиданно ты попадаешь в такую местность, где исчезает всё — и города, и население, и инфраструктура. И даже дороги куда-то исчезают, в этой ситуации ты даже им радовался бы, но они тоже исчезают, и чем дальше на восток ты движешься, тем тревожнее тебе становится. А когда ты наконец попадаешь сюда, — Эрнст широко обвел рукой воздух вокруг себя, — тебе вообще становится жутко, потому что здесь, за последними заборами, стоит отъехать метров триста от железнодорожной насыпи, заканчиваются все твои представления про войну, и про Европу, и про ландшафт как таковой, потому что дальше начинается бескрайняя пустота — без содержания, формы и подтекста, настоящая сквозная пустота, в которой даже зацепиться не за что. А с той стороны пустоты — Сталинград. Вот такая танковая война, Герман …“

„ПОСЛЕДНИЙ ЧУЧМЕК
(из цикла «дебилизмы»)
«Помилуй Бог, мы — русские! Какой восторг!»
(Александр Суворов, русский Генералиссимус)


Уж дуба дал последний русский.
Мозги, как реки, повернулись вспять.
Исчезла совесть, честь и чувства,
и звёздам нечем просиять.

Намедни сдох последний русский.
Цыгане сперли Русский Дух.
И всей планете стало грустно?
С какой бы стати это, вдруг?

Не стало русского балета?
Пожухли русские поля?
Зато чучмекского поэта
сгноила русская земля!

Затихли звуки балалаек,
гармошек, дудок, бубенцов.
Не стало русских сказок, баек,
нет песен дедов и отцов.

Не защитил солдат российский
чужую слабую страну.
Зато вписали в списки русских
иуд, чертей и сатану.

Последним русский не бывает,
на край могилы уходя.
Душа то мечется, страдая,
то горько плачет как дитя.

Россия раны не залечит,
взяв за предательство калым.
Пусть знают все: никто не вечен
Ни Русский Дух, ни Крым, ни Рим.

Никто не ждет от русских Чуда.
Мир не спасется красотой.
Не тот советчик, кто дал дуба-
тому, кто всё ещё живой!

Бог не бывает на излете,
и не орёт на пустоту.
И красотою не считает
От «Самиздата» срамоту.“

„Да, у цыган есть генетическая склонность к миграции и к воровству. Из этого ведь не должно следовать, что каждого цыгана на лошади надо остановить и отвести в кутузку.“

„Бизнес-цыгане — это безработные, которые дают советы другим безработным как стать работящими.“

„Невозможно представить себе более полное слияние с природой, чем у цыган.“

„Цыганку <в опере «Трубадур»> нужно разукрасить цехинами и знаками зодиака; и лучше сразу же поставить на сцену кочевую кибитку, чем связывать хотя бы мельчайшей реалистической деталью эту цыганку с теми цыганами, что продают кляч на ярмарке в день св. Маргариты или содержат тир.“

„Те, кто выкидывал свой мусор, испарились из моей жизни. Не сами собой, конечно. Ускорение я им придала. Не без этого.
Новые персонажи не возникают.
Просто чётко понимают, что шансов нет.
Знаете, это как с цыганами, которые толпой на тебя идут, а ты изнутри себя чувствуешь так, что они расступаются, споткнувшись о твой взгляд.
Есть ещё те, кто совершает робкие попытки как-то пожить за мой счёт, но сразу же получают по башке звонкий щелбан.“

„Цыгане научили меня не держать дома ничего ценного.“

„при всех весьма значимых различиях наши мировоззрения базируются на общем принципе: обе идеологии по характеру детерминистские. Но у вас расовый детерминизм, а у нас — экономический, но детерминизм. И вы, и мы верим, что человек не выбирает судьбу, она навязана природой или историей, и делаем отсюда вывод, что существуют объективные враги, что отдельные категории людей могут и должны быть истреблены на законном основании, просто потому, что они таковы, а не из-за их поступков или мыслей. И тут разница только в том, кого мы зачисляем в категорию врагов: у вас — евреи, цыгане, поляки и, насколько мне известно, душевнобольные, у нас — кулаки, буржуазия, партийные уклонисты. Но, в сущности, речь об одном и том же: и вы, и мы отвергаем homo economicus, то есть капиталиста, эгоиста, индивидуалиста, одержимого иллюзиями о свободе, нам предпочтителен homo faber. Или, говоря по-английски, not a self-made man but a made man, [ведь коммуниста, собственно, как и вашего прекрасного национал-социалиста, надо выращивать, обучать и формировать. И человек сформированный оправдывает безжалостное уничтожение тех, кто не обучаем, оправдывает НКВД и гестапо, садовников общества, с корнем вырывающих сорняки и ставящих подпорки полезным растениям.“

„Первая книга, которая выйдет в серии ЖЗЛ в результате новой перестройки будет биография генерала Власова […] и я сделаю всё возможное для того, чтобы написать эту книгу. […] К сожалению, российская гражданская война сороковых годов включала в себя практически массовое истребление евреев, и те, кто собирался жить в свободой России, освобождённой гитлеровцами, вынужден был согласиться с тем, что на подконтрольной гитлеровцам территоии полностью истребляли евреев. Такой ценой покупать российское счастье, я думаю, никто не был готов. И это ещё одна роковая кривизна российской истории. Понимаете, я абсолютно уверен, что Гитлер бы той или иной, но всё-таки, популярности в России, если бы истребление евреев, и, как частный случай, цыган, не было бы его главной задачей. К сожалению, или к счастью, инфильтрация евреев в русскую культурную жизнь в тот момент была уже достаточно значительной. Такой ценой покупать независимость российский социум не был готов. […] Гитлеризм был в России побеждён в значительной мере благодаря советскому интернационализму. Советский интернационализм, явление Модерна, противостоял германской архаике. Если бы Гитлер был в тот момент чуть более модернизированнее, более интернационалистичен, но гитлеровский зоологический, совершенно чудовищный, примитивный антисемитизм, конечно, возбуждал недоверие и вражду со стороны русской ителлигенции, а тот, кто не дружит с интеллигенцией в России не победит никогда.“

„Как поэтически выразили интерес великие: «всего хочу, с душой цыгана… я жаден до всего вокруг».“

„Мера счастья: эх, раз, ещё раз, ещё много - много раз, за цыгана выйду замуж хоть родная мать убей.“

„Мечтала хоть раз сдаться соблазнам в плен. Впрочем, предпочитала цыганочку с выходом замуж: "Да эх, раз, ещё раз, ещё много-много раз, за цыгана выйду замуж, хоть родная мать убей!"“