Бертран Рассел цитаты

„Проблема этого мира в том, что глупцы и фанатики слишком уверены в себе, а умные люди полны сомнений.“

„Если бы мысли и силы человечества перестали тратиться на войну, мы за одно поколение смогли бы положить конец нищете во всем мире.“

„Нищие не завидуют миллионерам — они завидуют другим нищим, которым подают больше.“

„Когда собеседник подчёркивает, что говорит правду, можете не сомневаться: он лжёт.“

„Пересказ глупым человеком того, что говорит умный, никогда не бывает правильным. Потому что он бессознательно превращает то, что он слышит, в то, что он может понять.“

„Говорят, что человек — это разумное животное. Всю свою жизнь я искал хоть какие-то свидетельства в пользу этого утверждения.“

„Если какая-то точка зрения широко распространена, это вовсе не значит, что она не абсурдна. Больше того. Учитывая глупость большинства людей, широко распространённая точка зрения будет скорее глупа, чем разумна.“

„Диагностика достигла таких успехов, что здоровых людей практически не осталось.“

„Путь от амёбы к человеку кажется некоторым очевидным прогрессом, но неизвестно, согласна ли с этим мнением амёба.“

„Люди боятся мысли больше, чем чего-либо на земле: больше катастрофы, даже больше смерти. Мысль имеет подрывной и революционный характер, она деструктивна и ужасна; мысль безжалостна к привилегиям, установлениям, удобным привычкам; мысль анархична и беззаконна, безразлична к авторитетам, бесцеремонно обращается с проверенной веками мудростью. Мысль без страха заглядывает в глубины ада. Она видит человека — крохотную песчинку, окружённую невообразимыми глубинами молчания, но несёт себя гордо, непреклонная, словно повелительница Вселенной. Мысль величественна, быстра и свободна, она — свет мира, величайшая слава человека.“

„Я никогда не отдам жизнь за свои убеждения, потому что я могу заблуждаться.“

„Труднее всего в жизни запомнить, какой мост надо перейти, а какой надо сжечь.“

„Счастливая жизнь должна быть в значительной степени тихой жизнью, ибо истинная радость может существовать лишь в атмосфере тишины.“

„Те, кто живет благородно, хотя и незаметно, могут не бояться, что прожили жизнь впустую.“

„Бояться любви — значит бояться жизни, а тот, кто боится жизни, на три четверти мёртв.“

„Те, кто несчастлив, и те, кто плохо спит, привыкли этим гордиться.“

„Сознательная жестокость доставляет наслаждение моралистам. Вот почему они придумали Ад.“

„Наши эмоции обратно пропорциональны нашим знаниям: чем меньше мы знаем, тем больше распаляемся.“

„Патриотизм — это готовность убивать и быть убитым по самым тривиальным причинам.“

„Способность умно наполнить свободное время есть высшая ступень личной культуры.“

„Мудрость начинается с победы над страхом.“

„Из беседы с учёным мужем я всякий раз делаю вывод, что счастье нам не дано; когда же говорю с садовником, то убеждаюсь в обратном.“

„Философия — это когда берёшь нечто настолько простое, что об этом, кажется, не стоит и говорить, и приходишь к чему-то настолько парадоксальному, что в это просто невозможно поверить.“

„Многие готовы скорее умереть, чем подумать. Часто, кстати, так и случается.“

„В действительности человек хочет не знаний, а определенности.“

„В войне побеждает не тот, кто прав, а тот, кто остался в живых.“

„Идеология на самом деле одно из орудий образования стада.“

„В каждой стране пропаганда контролируется государством и представляет собой то, что нравится государству. А что нравится государству, так это ваша готовность совершить убийство, когда вам прикажут.“

„Тот, кто действительно имеет авторитет, не боится признать свою ошибку.“

„Я люблю математику за то, что в ней нет ничего человеческого, за то, что с нашей планетой, со всей вселенной её, по существу, ничего не связывает. За то, что любовь к ней… безответна.“

„Наука — то, что мы знаем, философия — то, чего мы не знаем.“

„Даже если все держатся одного мнения, все могут ошибаться.“

„Каждый человек окружает себя успокаивающими убеждениями, что вьются вокруг него, словно рой мух в жаркий день.“

„Человек доказывает свое превосходство перед животными исключительно способностью к занудству.“

„Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством.“

„Джентльмен — это человек, общаясь с которым, чувствуешь себя джентльменом.“

„Мышление требует усилий и подготовки. Политики слишком заняты составлением речей, чтобы мыслить.“

„Нет ничего более утомительного, чем нерешительность, и ничего более бесполезного.“

„Аристотель утверждал, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин. Хотя он был женат дважды, ему так и не пришло в голову проверить правильность этого утверждения, заглянув в рот собственной жене.“

„Будь я врачом, прописывал бы отпуск всем, кто считает, что их работа важна.“

„Сочувствие выражается в том, что становишься несчастным из-за страданий других.“

„Время, затраченное на удовольствия, — не потерянное время.“

„Три страсти, простые, но неодолимо сильные, я пронёс через всю жизнь: жажду любви, поиск знаний и непереносимое сострадание к людской боли. Эти страсти подобно могучим ветрам швыряли меня в разных направлениях, вынуждали блуждать в океанской пучине физических страданий, ставили меня на грань отчаяния.“

„Убеждённость, что ваша работа необычайно важна, — верный симптом приближающегося нервного срыва.“

„Патриоты всегда говорят о готовности умереть за отечество, и никогда — о готовности убивать за отечество.“

„Никто не сплетничает о тайных добродетелях других людей.“

„Чистая математика — это такой предмет, где мы не знаем, о чем мы говорим, и не знаем, истинно ли то, что мы говорим.“

„В нашем великом демократическом обществе по-прежнему бытует мнение, будто глупый человек большей частью честнее умного, и наши политики, используя этот предрассудок в своих интересах, притворяются ещё более глупыми, чем они родились на свет.“

„Мы любим тех, кто ненавидит наших врагов, поэтому, если бы у нас не было врагов, нам некого было бы любить.“

„К очень неприятным явлениям нашего времени относится то, что только ограниченные люди оказываются очень уверенными в правоте своего дела.“

„Стремление к власти порождено страхом. Те, кто не боится своих соседей, не видит необходимости властвовать над ними.“

„Побывав в Китае, я расцениваю лень как одно из самых главных достоинств человека. Верно, благодаря энергии, упорству человек может добиться многого, но весь вопрос в том, представляет ли это «многое» хоть какую-то ценность?“

„Искусство пропаганды в том виде, как его понимают современные политики, напрямую связано с искусством рекламы. Психология как наука во многом обязана рекламодателям.“

„Я так занят, что был вынужден перенести дату своей смерти.“

„От страха способен избавиться лишь тот, кто знает свое место; величия может достигнуть лишь тот, кто видит свое ничтожество.“

„Не старайся избегать искушений: со временем они сами начнут тебя избегать.“

„Религиозная терпимость достигнута только потому, что мы перестали придавать религии такое значение, как прежде.“

„Я всегда считал респектабельных людей подлецами, и теперь каждое утро с тревогой разглядываю в зеркале свое лицо — нет ли на нем признаков подлости.“

„Душа человека — своеобразный сплав бога и зверя, арена борьбы двух начал: одно — частичное, ограниченное, эгоистическое, а другое — всеобщее, бесконечное и беспристрастное.“

„Люди ненавидят скептиков гораздо больше, чем они ненавидят страстных защитников мнений, враждебных их собственным.“

„Нежелательно верить в гипотезу, когда нет решительно никаких оснований считать её верной.“

„Мир, в котором мы живём, может быть понят как результат неразберихи и случая; но если он является результатом сознательно избранной цели, то эта цель, видимо, принадлежит врагу рода человеческого.“

„Ненавидеть врагов легче и увлекательнее, чем любить друзей.“

„Всякая точная наука основывается на приблизительности.“

„Лишь очень немногие могут быть счастливы, обходясь без ненависти к каким-либо лицам, народам или.“

„Многие верующие ведут себя так, словно не догматикам надлежит доказывать общепринятые постулаты, а наоборот — скептики обязаны их опровергать. Это, безусловно, не так. Если бы я стал утверждать, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите вращается фарфоровый чайник, никто не смог бы опровергнуть моё утверждение, добавь я предусмотрительно, что чайник слишком мал, чтобы обнаружить его даже при помощи самых мощных телескопов. Но заяви я далее, что, поскольку моё утверждение невозможно опровергнуть, разумный человек не имеет права сомневаться в его истинности, то мне справедливо указали бы, что я несу чушь. Однако если бы существование такого чайника утверждалось в древних книгах, о его подлинности твердили каждое воскресенье и мысль эту вдалбливали с детства в головы школьников, то неверие в его существование казалось бы странным, а сомневающийся — достойным внимания психиатров в просвещённую эпоху, а ранее — внимания инквизиции.“