Джек Лондон цитаты

„Не стоит ждать вдохновения, за ним надо гоняться с дубинкой.“

—  Джек Лондон

„Я должен раз и навсегда запомнить, что каждый человек достоин уважения, если только он не считает себя лучше других.“

—  Джек Лондон

«Ночь на Гобото»
Короткие рассказы

„Не зная никакого бога, я сделал человека предметом своего поклонения. Конечно, я успел узнать, как низко он может пасть. Но это лишь увеличивает моё уважение к нему, ибо позволяет оценить те высоты, которых он достиг.“

—  Джек Лондон

„Заведите записную книжку, путешествуйте с ней, ешьте с ней, бросайте в неё каждую мысль, ненароком завернувшуюся в вашу голову. Дешёвая бумага всё же прочнее серого мозгового вещества, а карандашные заметки хранят мысль лучше памяти.“

—  Джек Лондон

„Я предпочел бы стать пеплом, а не прахом. Я хочу, чтобы искра моей жизни сверкнула, подобно молнии, а не задохнулась над кучей гнили. Лучше быть роскошным метеоритом, каждый атом которого излучает великолепное сияние, чем сонной и косной планетой. Человек должен жить, а не существовать. Я не собираюсь тратить свои дни на то, чтобы продлить их. Лучше я потрачу отпущенное мне время на жизнь.“

—  Джек Лондон

„В конце концов человеку дана всего одна жизнь – от чего же не прожить ее как следует?“

—  Джек Лондон

„Жизнь всегда даёт человеку меньше, чем он от неё требует.“

—  Джек Лондон

„Цель жизни - добыча. Сущность жизни - добыча. Жизнь питается жизнью. Все живое в мире делится на тех, кто ест, и тех, кого едят. И закон этот говорил: ешь, или съедят тебя самого.“

—  Джек Лондон

„Начало пути — рюмка, середина — выпивающая компания, легкая выпивка, пара рюмок за обедом. Конец — в тюрьме за убийство в пьяном виде, за растрату, в психиатрической больнице, в могиле от случайной легкой болезни. Немало переутомленных людей умственного труда и чернорабочих, поддавшись заблуждению, становятся на путь, по которому алкоголь ведет их к смерти.“

—  Джек Лондон

„Только жизнь заставляет страдать. Умереть не больно. Умереть — уснуть. Смерть — это конец, покой. Почему же тогда ему не хочется умирать?“

—  Джек Лондон

«Любовь к жизни»
Короткие рассказы

„Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке… нет! У неё есть своя душа, своя жизнь…“

—  Джек Лондон

„Красота — абсолютна. Человеческая жизнь, вся жизнь покоряется красоте. Красота уже существовала во Вселенной до человека. Красота останется во Вселенной, когда человек погибнет, но не наоборот. Красота не зависит от ничтожного человека, барахтающегося в грязи.“

—  Джек Лондон

„Дайте мне взглянуть правде в лицо. Расскажите мне, какое лицо у правды.“

—  Джек Лондон

„Ну… вы… бедняги! — обратился Месснер к собакам, которые тяжело упали на лед — отдохнуть. Голос его прерывался от усилий, с которыми он колотил онемевшей рукой по шесту. — Чем вы провинились, что двуногие запрягают вас в нарты, подавляют все ваши природные инстинкты и делают из вас жалких рабов?“

—  Джек Лондон

Короткие рассказы

„Социалисты — это революционеры, стремящиеся разрушить современное неразумное общество, чтобы на его развалинах построить новое, разумное.“

—  Джек Лондон

Вариант: Социалисты — это революционеры, стремящиеся разрушить современное неразумное общество, чтобы на его развалинах построить новое, разумное.

„Бывало ли такое, чтобы две молчаливые души, такие непохожие, так подошли друг другу? Конечно, мы часто чувствуем одинаково, но даже когда мы ощущаем что-то по-разному, мы все таки понимаем друг друга, хоть у нас нет общего языка. Нам не нужны слова, произнесенные вслух. Мы для этого слишком непонятны и загадочны.“

—  Джек Лондон

Любовное письмо к Анне

„Чтобы изобрести смертные грехи, нужен был человек, с его воображением и его властью над материей.“

—  Джек Лондон

„- Нам повезло, почти все в сборе,- шепнул Бриссенден Мартину,- Вот Нортон и Гамильтон. Пойдемте к ним. Стивенса, к сожалению, пока нет. Идемте. Я начну разговор о монизме, и вы увидите, что с ними будет.
Сначала разговор не вязался, но Мартин сразу же мог оценить своеобразие и живость ума этих людей. У каждого из них были свои определенные воззрения, иногда противоречивые, и, несмотря на свой юмор и остроумие, эти люди отнюдь не были поверхностны. Mapтин заметил, что каждый из них (независимо от предмета беседы) проявлял большие научные познания и имел твердо и ясно выработанные взгляды на мир и на общество. Они ни у кого не заимствовали своих мнений; это были настоящие мятежники ума, и им чужда была всякая пошлость. Никогда у Морзов не слыхал Мартин таких интересных разговоров и таких горячих споров. Казалось, не было в мире вещи, которая не возбуждала бы в них интереса. Разговор перескакивал с последней книги миссис Гемфри Уорд на новую комедию Шоу, с будущего драмы на воспоминания о Мансфилде. Они обсуждали, хвалили или высмеивали утренние передовицы, говорили о положении рабочих в Новой Зеландии, о Генри Джемсе и Брандере Мэтью, рассуждали о политике Германии на Дальнем Востоке и экономических последствиях желтой опасности, спорили о выборах в Германии и о последней речи Бебеля, толковали о последних начинаниях и неполадках в комитете объединенной рабочей партии, и о том, как лучше организовать всеобщую забастовку портовых грузчиков.
Мартин был поражен их необыкновенными познаниями во всех этих делах. Им было известно то, что никогда не печаталось в газетах, они знали все тайные пружины, все нити, которыми приводились в движение марионетки. К удивлению Мартина, Мэри тоже принимала участие в этих беседах и при этом проявляла такой ум и знания, каких Мартин не встречал ни у одной знакомой ему женщины.
Они поговорили о Суинберне и Россетти, после чего перешли на французскую литературу. И Мэри завела его сразу в такие дебри, где он оказался профаном. Зато Мартин, узнав, что она любит Метерлинка, двинул против нее продуманную аргументацию, послужившую основой "Позора солнца".
Пришло еще несколько человек, и в комнате стало уже темно от табачного дыма, когда Бриссенден решил, наконец, начать битву.
- Тут есть свежий материал для обработки, Крейз, -сказал он, - зеленый юноша с розовым лицом, поклонник Герберта Спенсера. Ну-ка, попробуйте сделать из него геккельянца.
Крейз внезапно встрепенулся, словно сквозь него пропустили электрический ток, а Нортон сочувственно посмотрел на Мартина и ласково улыбнулся ему, как бы обещая свою защиту.
Крейз сразу напустился на Мартина, но Нортон постепенно начал вставлять свои словечки, и, наконец, разговор превратился в настоящее единоборство между ним и Крейзом. Мартин слушал, не веря своим ушам, ему казалось просто немыслимым, что он слышит все это наяву - да еще где, в рабочем квартале, к югу от Мар-кет-стрит. В этих людях словно ожили все книги, которые он читал. Они говорили с жаром и увлечением, мысли возбуждали их так, как других возбуждает гнев или спиртные напитки. Это не была сухая философия печатного слова, созданная мифическими полубогами вроде Канта и Спенсера. Это была живая философия спорщиков, вошедшая в плоть и кровь, кипящая и бушующая в их. речах. Постепенно и другие вмешались в спор, и все следили за ним с напряженным вниманием, дымя папиросами.“

—  Джек Лондон

Martin Eden

„Дело не в том, как выглядит ландшафт, а в том, как мы его воспринимаем. Если бы нас не было, то ландшафт остался бы тот же, что и раньше, но потерял бы всякое значение для людей. Важно то, чем мы его наделяем.“

—  Джек Лондон