Чарльз Диккенс цитаты

страница 4

„Если бы не было плохих людей, не было бы хороших адвокатов.“

„Пусть у тебя будет сердце, которое никогда не ожесточится, и характер, который никогда не испортится, и прикосновение, которое никогда не ранит.“

„Я не знаю ни одного американского джентльмена. Да простит меня Бог, что я употребил эти два слова вместе.“

„Лучшая часть праздника — рассказ о том, как прошел праздник.“

„Любовь — интереснейшая и самая простительная из всех человеческих слабостей.“

„В этом мире пользу приносит каждый, <…> кто облегчает бремя другого человека.“

„Живой человек, лишенный разума, — страшнее, чем мертвец.“

„Моя вера в людей, которые правят, говоря в общем, ничтожна. Моя вера в людей, которыми правят, говоря в общем, беспредельна.“

„Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая … которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями.“

„Великие люди редко бывают чрезмерно скрупулезны в одежде.“

„Укротите свой аппетит, дорогие мои, и вы победите человеческую природу.“

„…Чересчур хорошая жизнь часто портит характер так же, как чересчур обильная еда портит желудок, и в этих случаях как тело, так и душу с успехом исцеляют лекарства не только неприятные, но даже противные на вкус.“

„Никогда не полагайся на видимость, всегда принимай в расчет только факты. Лучшего правила нет.“

„Ложь откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.“

„Правда всегда отважна.“

„Не всегда высоко то, что занимает высокое положение, и не всегда низко то, что занимает положение низкое.“

„Годовой доход 20 фунтов при расходе 19 фунтов 96 пенсов — это счастье. Годовой доход 20 фунтов при расходе 20 фунтов 6 пенсов — это нищета.“

„Слёзы — дождь, смывающий земную пыль, что покрывает наши заскорузлые сердца.“

„Первое правило бизнеса — поступай с другим так, как он хотел бы поступить с тобой.“

„Трудолюбие — душа всякого дела и залог благосостояния.“

„Нам дана жизнь с непременным условием храбро защищать ее до последней минуты.“

„Из всех изобретений и открытий в науке и искусствах, из всех великих последствий удивительного развития техники на первом месте стоит книгопечатание.“

„И хотя родина есть только имя, только слово, — оно сильно, сильней самых могущественных заклинаний волшебника, которым повинуются духи.“

„Цивилизация и варварство ведут на поводу наш хвастливый мир.“

„Я никогда бы не смог достичь того, чего достиг, без привычки к пунктуальности и порядку, без прилежания и без решимости полностью сосредоточиться на одной цели.“

„Поддерживай внешний вид, что бы ни делал.“

„Лучшие поручители – это, вне всякого сомнения, деньги и товары.“

„…Литература… обязана быть верной народу, обязана страстно и ревностно ратовать за его прогресс, благоденствие и счастье.“

„Я никогда бы не смог достичь того, чего достиг, без привычки к пунктуальности и порядку, без прилежания и без решимости полностью сосредоточиться на одной цели.“

„Есть моменты, когда невежество есть благо.“

„Когда-то джентльмен и всегда джентльмен.“

„Я ожидаю суждения. Вскоре.“

„Сегодняшняя дорога ничем не отличалась от той, по которой мы ехали вчера. Все те же болота, кустарник и несмолкаемый хор лягушек, невиданно буйная растительность, дышащая гнилостными испарениями земля.“

„День выдался под стать членам адвокатуры при Верховном Канцлерском суде, – в такой-то вот день и подобает им здесь блуждать, как в тумане, и они в числе примерно двадцати человек сегодня блуждают здесь, разбираясь в одном из десяти тысяч пунктов некоей донельзя затянувшейся тяжбы, подставляя ножку друг другу на скользких прецедентах, по колено увязая в технических затруднениях, колотясь головами в защитных париках из козьей шерсти и конского волоса о стены пустословия и по-актерски серьезно делая вид, будто вершат правосудие.“

„На полу огромной грудой, напоминающей трон, были сложены жареные индейки, гуси, куры, дичь, свиные окорока, большие куски говядины, молочные поросята, гирлянды сосисок, жареные пирожки, плумпудинги, бочонки с устрицами, горячие каштаны, румяные яблоки, сочные апельсины, ароматные груши, громадные пироги с ливером и дымящиеся чаши с пуншем, душистые пары которого стлались в воздухе, словно туман.“

„Каким превосходным доказательством могущества одеяния явился юный Оливер Твист! Закутанный в одеяло, которое было доселе единственным его покровом, он мог быть сыном дворянина и сыном нищего; самый родовитый человек едва ли смог бы определить подобающее ему место в обществе. Но теперь, когда его облачили в старую коленкоровую рубашонку, пожелтевшую от времени, он был отмечен и снабжен ярлыком и сразу занял свое место — приходского ребенка, сироты из работного дома, смиренного колодного бедняка, проходящего свой жизненный путь под градом ударов и пощечин, презираемого всеми и нигде не встречающего жалости.“

„Что, если мы прибережём Ничтожество для памятников, звёзд и орденов, отдадим ему чины, звания, пенсии без заслуг, а настоящее дело поручим Человеку?“

„Печальная правда состоит в том, что даже у великих людей имеются бедные родственники.“

„Что касается моего искусства, то я наслаждаюсь им так же, как самый восторженный из моих читателей; и чувство ответственности овладевает мною всякий раз, когда я беру в руки перо.“

“Ask no questions, and you'll be told no lies.”

“(Carmine Crocco) In such a crowd, so numerous and composed of such heterogeneous elements, it might have appeared almost absurd to look for discipline; but perfect discipline there was, for, whatever his other qualities might be, Crocco most undoubtedly was a "ruler of men". His word in that band was law, and the punishment of disaffection was death.”

“That vague kind of penitence which holidays awaken next morning.”

“You are a human boy, my young friend. A human boy. O glorious to be a human boy!… O running stream of sparkling joy To be a soaring human boy!”

“I have known a vast quantity of nonsense talked about bad men not looking you in the face. Don't trust that conventional idea. Dishonesty will stare honesty out of countenance, any day in the week, if there is anything to be got by it.”

“Minerva House … was "a finishing establishment for young ladies," where some twenty girls of the ages from thirteen to nineteen inclusive, acquired a smattering of everything and a knowledge of nothing.”

“She's the ornament of her sex.”

“in a private letter to letter to Emile de la Rue on 23 October 1857”

“Under an accumulation of staggerers, no man can be considered a free agent. No man knocks himself down; if his destiny knocks him down, his destiny must pick him up again.”

“In the little world in which children have their existence whosoever brings them up, there is nothing so finely perceived and so finely felt, as injustice. It may be only small injustice that the child can be exposed to; but the child is small, and its world is small, and its rocking-horse stands as many hands high, according to scale, as a big-boned Irish hunter.”

“To conceal anything from those to whom I am attached, is not in my nature. I can never close my lips where I have opened my heart.”

“Well, every one for himself, and Providence for us all--as the elephant said when he danced among the chickens.”

“He had a cane, he had an eye-glass, he had a snuff-box, he had rings, he had wristbands, he had everything but any touch of nature; he was not like youth, he was not like age, he was not like anything in the world but a model of deportment.”

“My experience teaches me, Lady Dedlock, that most of the people I know would do far better to leave marriage alone. It is at the bottom of three fourths of their troubles.”

“If you could see my legs when I take my boots off, you'd form some idea of what unrequited affection is.”

“Not to put too fine a point upon it.”

“The system here, is rigid, strict, and hopeless solitary confinement… I believe that very few men are capable of estimating the immense amount of torture and agony which this dreadful punishment, prolonged for years, inflicts upon the sufferers… I hold this slow and daily tampering with the mysteries of the brain, to be immeasurably worse than any torture of the body: and because its ghastly signs and tokens are not so palpable to the eye and sense of touch as scars upon the flesh; because its wounds are not upon the surface, and it extorts few cries that human ears can hear; therefore I the more denounce it, as a secret punishment which slumbering humanity is not roused up to stay”

“O let us love our occupations,
Bless the squire and his relations,
Live upon our daily rations,
And always know our proper stations.”

“It is a melancholy truth that even great men have their poor relations.”

“[T]he evil of it is that it is a world wrapped up in too much jeweller’s cotton and fine wool, and cannot hear the rushing of the larger worlds, and cannot see them as they circle round the sun. It is a deadened world, and its growth is sometimes unhealthy for want of air.”

“I had been to see Macbeth at the theatre a night or two before and she reminded me of the faces rising out of the witches' cauldron.”

“The appearance presented by the streets of London an hour before sunrise, on a summer’s morning, is most striking even to the few whose unfortunate pursuits of pleasure, or scarcely less unfortunate pursuits of business, cause them to be well acquainted with the scene.  There is an air of cold, solitary desolation about the noiseless streets which we are accustomed to see thronged at other times by a busy, eager crowd, and over the quiet, closely-shut buildings, which throughout the day are swarming with life and bustle, that is very impressive.”

“Cows are my passion.”

“Don't leave a stone unturned. It's always something, to know you have done the most you could.”

“She was more than human to me. She was a Fairy, a Sylph, I don’t know what she was - anything that no one ever saw, and everything that everybody ever wanted. I was swallowed up in an abyss of love in an instant. There was no pausing on the brink; no looking down, or looking back; I was gone, headlong, before I had sense to say a word to her.”