Эдуард Аркадьевич Асадов цитаты

„Тот, кто давным-давно
Курит, пьет и таскается,
Тот быстренько превращается,
И пусть он не обижается,
Простите, в говным-говно.“

„Рыба портится с головы.
Истина эта мудра и проста.
Но слишком шутить не спеши. Увы,
Хоть рыба и портится с головы,
Однако чистят её с хвоста.“

„Кто в ссоре, прошу вас, идите мириться!
Милые люди! Давайте учиться
В собственном доме бороться за мир!“

„Случайностей не существует: люди даны нам или как пример правильной жизни, либо как предупреждение.“

„…Что было потом? А потом был госпиталь и двадцать шесть суток борьбы между жизнью и смертью. «Быть или не быть?» — в самом буквальном смысле этого слова. Когда сознание приходило — диктовал по два-три слова открытку маме, стараясь избежать тревожных слов. Когда уходило сознание, бредил.
Было плохо, но молодость и жизнь все-таки победили. Впрочем, госпиталь был у меня не один, а целая обойма. Из Мамашаев меня перевезли в Саки, затем в Симферополь, потом в Кисловодск в госпиталь имени Десятилетия Октября (теперь там санаторий), ну а оттуда — в Москву. Переезды, скальпели хирургов, перевязки. И вот самое трудное — приговор врачей: «Впереди будет всё. Всё, кроме света». Это-то мне предстояло принять, выдержать и осмыслить, уже самому решать вопрос: «Быть или не быть?» А после многих бессонных ночей, взвесив все и ответив: «Да!» — поставить перед собой самую большую и самую важную для себя цель и идти к ней, уже не сдаваясь. Я вновь стал писать стихи. Писал и ночью и днем, и до и после операции, писал настойчиво и упорно. Понимал, что еще не то и не так, но снова искал и снова работал. Однако какой бы ни была твердой воля у человека, с каким бы упорством ни шел он к поставленной цели и сколько бы труда ни вложил в своё дело, подлинный успех ему еще не гарантирован. В поэзии, как и во всяком творчестве, нужны способности, талант, призвание. Самому же оценить достоинство своих стихов трудно, ведь пристрастнее всего относишься именно к себе. … Никогда не забуду этого 1 мая 1948 года. И того, каким счастливым я был, когда держал купленный возле Дома ученых номер «Огонька», в котором были напечатаны мои стихи. Вот именно, мои стихи, а не чьи-то другие! Мимо меня с песнями шли праздничные демонстранты, а я был, наверное, праздничнее всех в Москве!“

„В любви излишен, друзья, совет.
Трудно в чужих делах разбираться.
Пусть каждый решает, любить или нет?
И где сходиться и где расставаться?“

„Боритесь, спорьте, наступайте,
И лишь любви не отдавайте,
Не отдавайте никогда!“

„Кто умеет в буднях быть счастливым,
Тот и впрямь счастливый человек!“

„Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить! Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту «отредактировать», что ли! Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.“

„Слова, что это — кара за грехи,
Кого всерьез, скажите, убедили?
Ну хорошо, пусть взрослые плохи,
Хоть и средь них есть честны и тихи,
А дети? Чем же дети нагрешили? Кто допускал к насилью палачей?
В чью пользу было дьявольское сальдо,
Когда сжигали заживо детей
В печах Треблинки или Бухенвальда?!“

„Трещат сухие камыши…
Жара – хоть не дыши!
Как хищный беркут над землей,
Парит тяжелый зной.“

„А вы смиряли строгую гордыню,
Пытаясь одолеть свои пути?
А вы любили так, что даже имя
Вам больно было вслух произнести?“

„Студент всегда отчаянный романтик!
Хоть может сдать на двойку романтизм.“

„Когда приходит беда и разрушается дом, что происходит на месте развалин? Сначала… кажется, что никакая жизнь здесь уже не сможет родиться. И все-таки жизнь всегда сильнее беды! В этом я убежден твердо. После личной драмы я был одинок, очень одинок. Знакомые у меня были, приятели тоже, девушки, которым я был приятен, тоже встречались не раз и не два. Но вот только надежной руки, честного сердца и плеча, на которое можно опереться в трудную минуту и знать, что не предаст и не подведет, никогда — такого плеча долгое время не было.“

„Ах, как бурен цыганский танец,
Бес цыганка: напор, гроза!
Зубы — солнце, огонь — румянец
И хохочущие глаза!“

„И ведь вот как странно получается:
Человек при силе и красе
Часто самобытности стесняется,
А стремится быть таким, как все. Честное же слово — смех и грех:
Но ведь мысли, вкусы и надежды,
От словечек модных до одежды,
Непременно только как у всех!“

„Ты вдруг шепнёшь мне трепетное слово,
Которое лишь мне, быть может, ново,
Но прежде было сказано не мне.“

„У стариков веселье тихое,
Чтоб не спугнуть воспоминаний.“

„В юности вам сердце обжигали
Музыка и сотни лучших книг.
А теперь вам говорят: — Отстали!
И понять вам, видимо, едва ли
Модерновой модности язык. Кто эти «премудрые» гурманы,
Что стремятся всюду поучать?
Кто набил правами их карманы?
И зачем должны мы, как бараны,
Чепуху их всюду повторять?“

„Давят без малейшего смущения,
Ибо модник бесхребетно слаб
И, забыв про собственное мнение,
Всей душой — потенциальный раб!“

„Да, раз выходит, что без Высшей воли
Не упадет и волос с головы,
То тут права одна лишь мысль, увы,
Одна из двух. Одна из двух, не боле: ОН добр, но слаб и словно бы воздушен
И защитить не в силах никого.
Или жесток, суров и равнодушен,
И уповать нелепо на Него!“

„Ко всем нашим датам домчит нас память,
Быстрей, чем любая машина времени.“

„И вы поспешили-то, в общем, зря
Шуметь про «сверхновые отношения»,
Всегда на земле и при всех поколениях
Были и лужицы и моря. Были везде и когда угодно
И глупые куры и соловьи“