Николай Степанович Гумилёв цитаты

„Меж острых кактусов и пальм“

„Ты будешь мне мужем, я буду тебе женою“

„Правдива смерть, а жизнь бормочет ложь…“

„Нет конца обетам и изменам,
Нет конца веселым переменам,
И отсталых подгоняют вновь
Плетью боли Голод и Любовь.“

„Бедность воображения обнаружит тот, кто эволюцию личности будет представлять себе всегда в условиях времени и пространства.“

„Первое, что привлекает внимание читателя и, по всей вероятности, является важнейшим, хотя часто бессознательным, основанием для создания стихотворения — это мысль или, точнее, образ, потому что поэт мыслит образами.“

„Болеть — это такое безобразие, что даже фамилия не должна в нём участвовать.“

„И клялся старый павиан
Седою гривою своей,
Что есть цари у всех зверей,
И только нет у обезьян.“

„Как сладко жить, как сладко побеждать моря и девушек, врагов и слово.“

„Обнявшись и рука в руке“

„Пусть любви её просят князья и владыки“

„Под платанами спорил о Боге учёный“

„Так провожают женщины героя, идущего на смерть!“

„Павиан стал на четвереньки и хрипло залаял. Его гнев был удовлетворён смертью коня, и он уже хотел спешить за своей целебной травой, но, случайно взглянув на девушку, остановился. Ему вспомнилась молодая негритянка, которую он поймал недавно одну в лесу, и те стоны и плач, что вылетали из её губ в то время, как он бесстыдно тешился её телом.
И по-звериному острое желание владеть этой девушкой в красной одежде и услышать её мольбы внезапно загорелось в его мозгу и лёгкой дрожью сотрясло уродливое тело.“

„Из глубины ущелья повалило стадо павианов. Мы не стреляли. Слишком забавно было видеть этих полусобак, полулюдей, удирающих с той комической неуклюжестью, с какой из всех зверей удирают только обезьяны. Но позади бежало несколько старых самцов с седой львиной гривой и оскаленными жёлтыми клыками. Это уже были звери в полном смысле слова, и я выстрелил. Один остановился и хрипло залаял, а потом медленно закрыл глаза и опустился на бок, как человек, который собирается спать. Пуля затронула ему сердце, и, когда к нему подошли, он был уже мёртв.“

„Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.“

„Я требую повторного выстрела.“

„Мы поймём, что в этой книге, как в «Новой жизни» Данте, «Сонетах» Ронсара, «Вертере» Гёте и «Цветах зла» Бодлера, нам явлен новый лик любви; любви, которая хочет ослепительности, питается предчувствиями, верит предзнаменованиям и во всём видит единство, потому что видит только самоё себя; любви, которая лишний раз доказывает, что человек — не только усовершенствованная обезьяна.“