Огюст Ренуар цитаты

страница 2

„Сегодня людям хочется всё объяснить. Но если можно объяснить картину, значит это уже не искусство.“

„Сегодня у нас у всех талант, разумеется, но что правда, то правда, мы не умеем рисовать руки, и мы не знаем своего ремесла.“

„В искусстве, как и в природе, всякая новизна есть, в сущности, лишь более или менее видоизменённое продолжение прошлого.“

„Они предпочитают объяснить неправильность неумением.“

„Когда я нарисовал низ женщины так, что я хочу прикоснуться к нему, тогда живопись закончена.“

„Искусство не для забавы!“

„Впрочем, нечего и говорить, что я не так наивен, чтобы утверждать, что в искусстве бывают течения абсолютно новые.“

„Но если ремесло основа и опора искусства, то это не всё, есть ещё нечто другое в искусстве древних, что делает его прекрасным, это ясность, никогда нас не утомляющая и внушающая представление о вечности произведения.“

„Сверх ремесла в искусстве необходимо ещё нечто, секрет чего не откроет никакой профессор: тонкость, очарование, а это надо иметь в себе самом.“

„В Париже едва ли пятнадцать коллекционеров произведений искусства, способных понравиться художнику без поддержки Салона. Из них восемьдесят тысяч не купят вещи у художника, которого нет в парижском салоне. Я не собираюсь быть настолько глупым, чтобы осуждать что-либо только из-за того, где это происходит. Короче говоря, я не собираюсь тратить свое время на злобу на Салон - я даже не хочу выглядеть так, как будто делаю. На мой взгляд, нужно просто рисовать так хорошо, как только возможно - и все.“

„Я никогда бы не занялся живописью, не будь у женщин груди.“

„Я не признаю прогресса в живописи, ни в идеях, ни в технике, никакого прогресса!“

„Только владея ремеслом, древние могли достичь этого чудесного вещества живописи и этих ясных красок, секрет которых мы тщетно ищем, боюсь, что теории не помогут нам овладеть этим секретом.“

„Теперь преуспевающий торговец, которому хочется иметь свой портрет, попросту отправляется к фотографу, тем хуже для нас, разумеется, но тем лучше для живописи.“

„И даже изображая, персонажи такими, каковы они есть, художник, обладающий темпераментом живописца, может доставить своей живописью бесконечное удовольствие.“

„Самая искусная рука, всего лишь служанка мысли.“

„Иногда самые значительные веши, открываются последними.“

„Вы обращаетесь к природе с вашими теориями, природа же всё опрокидывает.“

„Мода, всесильная штука, она не позволяет видеть того, что вечно.“

„Только владея ремеслом, можно дать впечатление, что вещь сделана в один приём.“

„Во время работы, я чувствую себя пробкой, которую несёт по волнам, и мне остаётся лишь отдаться на их волю.“

„Важнее всего точно определить то, что ты можешь сделать, и чего нет, никогда не следует ударяться в амбицию.“

„Уж они-то не работали, чтобы выставляться в салоне!“

„Трудное дело скульптура, живописцы ещё изредка встречаются, литераторов и музыкантов, этих хоть лопатой греби.“

„Но чтобы быть скульптором, надо быть святым, надо найти в себе силу не попасться в западню сноровки и, с другой стороны, не оказаться в ловушке ложной безыскусственности.“

„Было бы чересчур большой удачей наперёд угадывать то, что получится.“

„Впрочем, вполне достаточно яблока на краю стола.“

„Очень мило, разумеется, вздыхать по поводу прошлого.“

„Возьмите, например, готическую колоннаду, главный мотив которой капустный лист, и вот вы ни за что не найдёте ни одного листа, который был бы вполне похож на другой и так же рас положен.“

„Чтобы сохраниться в репродукции, надо быть недюжинно сильным.“

„Хорошо время от времени увлечься чем-нибудь, не имеющим отношения к собственному коньку.“

„Я убеждён в том, что картина должна быть приятной, весёлой и привлекательной, да, привлекательной!“

„Я преуспел, как ни один живописец при жизни, отовсюду сыплются почести, художники хвалят мои работы, стольким людям моё положение должно казаться завидным, и я не могу приобрести ни одного настоящего друга!“

“Berthe Morisot was a painter full of eighteenth-century delicacy and grace; in a word, the last elegant and 'feminine' artists since Fragonard.”

“Give me that palette.... those two woodcocks.... turn this one's head to the left.... give me back my palette.... I can't paint that beak.... Quick, some paint.... change the position of those woodcocks…”

“There is something in painting which cannot be explained, and that something is the essential. You come to Nature with your theories, and she knocks them all flat.”

“It [his participating in the 7th exhibition of the Impressionists, combined with showing his work on the official Salon] isn't exactly a joy, but as I have said, it lets me out of the revolutionary side of the business, which I'm nervous of... It's a little weakness which I hope will be forgiven me [by the other impressionists]... Delacroix used to say, quite rightly, that a painter should win as many honours as possible.”

“He Corot was always surrounded by a crowd of fools and I didn't want to get caught up in it. I admired him from a distance.”

“One morning one of us had run out of black; and that was the birth of Impressionism.”

“Alas I shall very probably not be able to dine with you [madame Charpentier who frequently had receptions in Paris which Renoir frequently visited]. I began a portrait this morning; I begin another this evening, and it is extremely likely that I shall have a third to do afterwards. If I have to stay for dinner, and begin tomorrow, all these people will go away, and my head is in a complete muddle with them.”

“There are scarcely fifteen art-collectors in Paris capable of liking a painter without the backing of the Salon. There are eighty thousands of them who wouldn't buy a thing from a painter who is not in the [Paris'] Salon. I am not going to be so foolish as to condemn a thing just because of where it happens to be. In short, I'm not going to waste my time bearing a grudge against the Salon – I don't even want to look as if I do. To my mind, one must simply paint as well as one possibly can – and that's all.”

“The artist who uses the least of what is called imagination, will be the greatest!”

“They've found fault with me enough, in all conscience, for putting violet shadows on bodies.”

“What are we supposed to do [reacting furiously on art-critic Jules Castagnary who proclaimed the so-called new School of Impressionism, 29 April 1874 in the Paris journal 'Le Siècle'] about these stupid literary people who will never understand that painting is a craft! You make it with materials, not ideas! The ideas come afterwards, when the painting is finished.”

“[ Bazille.. ] had not died romantically, galloping over a Delacroix' battlefield…. but stupidly, during the retreat, on a muddy road…. that pure-hearted gentle knight.. [quote, shortly after 1870, on the death of Bazille].”

“He [ Richard Wagner ] was very happy but very nervous [Renoir proposed him to paint his portrait]... In short, I think I spent my time well, thirty five minutes is not long, but if I had stopped sooner it would have been better, because my model [Wagner] ended up by losing some of his good humor, and he became stiff. I followed these changes too closely [in the portrait]... At the end Wagner asked to see it. He said 'Ah! Ah! It's true that I look like a Protestant minister.”