Шарль Бодлер цитаты

страница 5

„Гений - это ни что иное как детство, возвращенное по желанию.“

„Нужно всегда быть пьяным. Это главное... Но чем? Вином, поэзией или добродетелью, как вам угодно. Но быть пьяным.“

„Книга - это сад, фруктовый сад, сокровищница, вечеринка, компания, с которой тебе по пути, наставник, множество наставников.“

„Всегда будь поэтом, даже в прозе.“

„Прекрасное всегда причудливо.“

„В Декларации прав человека забыты два права: право противоречить себе и право уходить из жизни.“

„Три тысячи шестьсот секунд, все ежечасно:
«Все вспомни!» шепчут мне, как насекомых рой;
Вдруг Настоящее жужжит передо мной:
«Я — прошлое твое; я жизнь сосу, несчастный!»“

„Женщина — это приглашение к счастью.“

„Меня всегда удивляло, что женщинам разрешают входить в церковь. О чём они могут говорить с Богом?“

„Бог — это единственное существо, которому для того, чтобы править, даже не нужно существовать.“

„Самая изощренная хитрость дьявола состоит в том, чтобы уверить вас, что его не существует.“

„Настоящие художники не обращают внимания на современников. Они выпендриваются перед вечностью.“

„Самая тяжёлая работа — та, которую мы не решаемся начать: она становится кошмаром.“

„Лишь тот равен другому, кто это доказывает, и лишь тот достоин свободы, кто умеет завоевывать ее.“

„Танец может выявить все тайны, которые кроются в музыке.“

„Духовный голод — подавленные амбиции… порой следы мстительного холода, иногда мистика и несчастья. Я не говорю, что радость чужда красоте, но радость — один из самых вульгарных нарядов красоты, в то время как меланхолия — её лучший спутник, и я с трудом представляю себе красоту без печали.“

„Те, кто знают меня, поймут всё; для тех же, кто не хочет или не может меня понять, я стал бы лишь бесполезно нагромождать свои объяснения.“

„Величайшая уловка дьявола состоит в том, чтобы убедить вас, что он не существует.“

„Допустимо ли так низко пасть, чтобы вообразить себя счастливым?“

„Я не знаю, вызовет ли десятилетнее отравление гашишем столь же глубокие разрушения, как десятилетнее употребление опиума: я утверждаю только, что действие гашиша, по отношению к данному моменту и к следующему за ним, является гораздо более ужасным; опиум – это тихий обольститель, гашиш – это необузданный демон.“

„Я не могу себе представить красоты, не связанной с несчастьем.“

„Возлюбленная девушка — это бутылка вина, а жена — это бутылка из-под вина.“

„Работать — значит работать беспрестанно; это значит не предаваться более ни чувствам, ни мечтаниям, а быть чистой волей в непрерывном движении.“

„В любви бесит то, что в этом преступлении не обойтись без помощника.“

„Если же говорить о сне, этом зловещем и своенравном хозяине наших ночей, то смелость, с какой люди раз за разом отдают себя в его власть, была бы достойна великого удивления, не будь она результатом простого неведения и непонимания опасности.“

„А может быть, и ты — всего лишь заблужденье
Ума, бегущего от истины в мечту?“

„Я — нож, проливший кровь, и рана“

„Смерть утешает — увы! — и заставляет жить.“

„Он переходит от предположения к предположению, и в заключение утвердительно доказывает, что обезьяна совершила преступление.“

„Наши пейзажисты — чересчур травоядные животные.“

„Если некоторая совокупность деревьев, гор, вод и строений, называемая пейзажем, представляется мне красивой, то дело не в нем самом, но во мне, в данной мне благодати, в образе или чувстве, которое я с ним связываю. Я яснее выражу свою мысль, сказав, что пейзажист,не умеющий передавать своих чувств посредством изображения растительного или минерального царства, не является художником.“

„Как ты ему верна, так он тебе будет верен и не изменит до конца.“

„Бывают такие сильные соблазны, которые поневоле превращаются в добродетели.“

„Работать не так скучно, как развлекаться.“

„Через неизвестное мы находим новое.“

“Genius is only childhood recovered at will, childhood now gifted to express itself with the faculties of manhood and with the analytic mind that allows him to give order to the heap of unwittingly hoarded material.”

“All beauties, like all possible phenomena, have something of the eternal and something of the ephemeral — of the absolute and the particular.”

“To glorify the cult of images (my great, my only, my earliest passion).”

“There is no sweeter pleasure than to surprise a man by giving him more than he hopes for.”

“What is that sad, black island like a pall?
Why, Cytherea, famed in many a book,
The Eldorado of old-stagers. Look:
It's but a damned poor country after all!”

“Modernity is the transitory, fugitive, contingent, is but one half of art, of which the other half is the eternal and immutable.”

“God is the only being who need not even exist in order to reign.Whatever is created by the spirit is more alive than matter.”

“These tall and handsome ships, swaying imperceptibly on tranquil waters, these sturdy ships, with their inactive, nostalgic appearance, don’t they say to us in a speechless tongue: When do we cast off for happiness?”

“There, there is nothing else but grace and measure,
Richness, quietness, and pleasure.”

“I'm like the king of a rain-country, rich
but sterile, young but with an old wolf's itch,
one who escapes his tutor's monologues,
and kills the day in boredom with his dogs;
nothing cheers him, darts, tennis, falconry,
his people dying by the balcony;
the bawdry of the pet hermaphrodite
no longer gets him through a single night;
his bed of fleur-de-lys becomes a tomb;
even the ladies of the court, for whom
all kings are beautiful, cannot put on
shameful enough dresses for this skeleton;
the scholar who makes his gold cannot invent
washes to cleanse the poisoned element;
even in baths of blood, Rome's legacy,
our tyrants' solace in senility,
he cannot warm up his shot corpse, whose food
is syrup-green Lethean ooze, not blood.”

“What matters an eternity of damnation to someone who has found in one second the infinity of joy?”

“For the merchant, even honesty is a financial speculation.”