Терри Пратчетт: Актуальные цитаты

„Акула думала недолго. Акулы вообще недолго думают. В целом весь их мыслительный процесс можно выразить знаком «=». Ты это видишь = ты это ешь“

„Ненависть — это любовь, повернувшаяся спиной.“

„Говорят, что вся ваша жизнь проносится перед вашими глазами перед самой смертью. Это правда, это называется Жизнь.“

„Да, – мечтательно произнесла одна из них, – такого солнца, как раньше, уже не увидишь.
– Вы совершенно правы, – подтвердила вторая муха. – Вот раньше солнце было настоящим. Оно было желтым, а не каким-то там красным, как сейчас.
– И оно было выше.
– Именно так, именно так.
– А личинки и куколки выказывали к старшим куда больше уважения.
– Именно так, именно так, – горячо подтвердила другая муха-однодневка.
– Это все от неуважения. Думаю, если бы нынешние мухи вели себя как подобает, солнце осталось бы прежним.“

„Он всегда недолюбливал людей, которые «никого не хотели обидеть». Удобная фраза: произнес ее — и обижай кого хочешь.“

„То, что нас не убивает, делает нас сильнее!
— А то, что убивает, делает нас мертвыми!“

„Стены были завешаны картинами. Преобладающим цветом был грязный, и почти на всех полотнах изображался унылый скот, стоящий на затянутом туманом болоте.“

„Стены были завешаны картинами. Преобладающим цветом был грязный, и почти на всех полотнах изображался унылый скот, стоящий на затянутом туманом болоте.“

„Стук лошадиных копыт замер вдали, оставив воздух гудению пчел и шелесту крыльев изредка пролетающих бабочек. Периодически раздавался еще какой-то звук, очень необычный для этого ясного полуденного часа. Он был похож на стук игральных костей.“

„Привет, личинки, добро пожаловать на шоу!“

„На буфете, сплошь закутанном в кружевные салфеточки, стояли три сундука: в центре – большой, по сторонам его – сундучки поменьше.
«Вероятно, те самые пресловутые сокровища», – подумал Билл.“

„На буфете, сплошь закутанном в кружевные салфеточки, стояли три сундука: в центре – большой, по сторонам его – сундучки поменьше.
«Вероятно, те самые пресловутые сокровища», – подумал Билл.“

„Мы в доках, – объявил он. – Вы только вдохните этот морской воздух!
– О, – сказала Бетан, прислоняясь к стенке. – Да.
– Это озон, вот что, – объяснил Ринсвинд. – Воздух с характером, не хухры-мухры.
Он сделал глубокий вдох.“

„Не всякое имя клеится к человеку. Имя должно быть таким, чтобы в нем было удобно мыть полы.“

„Ну что за жизнь, — простонал он. — Я женщина не больше десяти минут, а вас, сволочных мужиков, уже ненавижу!“

„Всегда помни, что толпа, рукоплещущая твоей коронации — та же толпа, которая будет рукоплескать твоему обезглавливанию. Люди любят шоу.“

„Запомните! С кошачьей точки зрения животный мир делится на:
1) тех, кто ест кота;
2) тех, кого ест кот;
3) тех, кого кот может съесть, но тут же об этом пожалеет; и, наконец,
4) других котов.“

„Кроме того, аристократы не допустят, чтобы какой-нибудь барчук умер с голоду. Всегда подыщут для него глупую работу за серьезную зарплату…“

„Ты уверен, что все это правда? — Я уверен, что все это журналистика. — И что это значит?“