Цитаты о машина

страница 5

„К людям мы испытываем чувства уважения, любви, презрения, стыда, страха, гордости, симпатии, унижения и так далее. А к
машинам? Нет, они тоже вызывают эмоции: с хорошей машиной приятно работать, если попусту испортили машину или прибор — жалко; а уж как, бывает, изматеришься, пока найдешь неисправность… Но это совсем другое. Это, собственно, чувства не к машинам, а к людям, которые их делали и использовали. Или могут использовать: даже боязнь атомных бомб — лишь отражение нашего страха перед людьми, которые их сделали и намереваются пустить в ход.“

„Я инженер — этим все сказано. За десять лет работы в мою психику прочно вошли машины, с ними я чувствую себя уверенно. В машинах все подвластно разуму и рукам, все определенно: да — так «да», нет — так «нет». Не как у людей: «Да, но…»“

„это песня о нашем распаде, который к тому времени стал уже неминуем. Смысл ее прост: случается, что и в безоблачный день вдруг начинает лить дождь. Группа разваливалась на глазах. «Ну почему, почему это происходит именно сейчас, — мучался я,- когда, казалось бы, нужно жить и радоваться солнцу?» Конфликт зародился в самом начале. Когда записывался «Green River», все слушались меня беспрекословно. Но пришло время начинать работу над второй пластинкой («Born on The Bayou»), и — каждый вдруг захотел петь, сочинять, создавать собственные аранжировки. И это — после десяти лет борьбы, после первой маленькой победы? Что же, выпрыгнули на поверхность, ухватили каждый свои «пятнадцать минут славы», и снова — в тину? «Вы только представьте себе, — говорю, — малейший просчет — и все рухнуло: под лучами юпитеров кто-то другой, Eagles, например. Хотите снова идти мыть машины? Я лично — нет. В общем, сейчас мы выпустим альбом, который будет сильнее первого, а для этого будем работать на пределе возможностей и делать все, как скажу я». Проглотили пилюлю, голубчики — что им еще оставалось. Года два держались, потом стало невмоготу. Так что бомба замедленного действия тикала под нами с самого начала. Конечно, с точки зрения интересов группы я был абсолютно прав. Был ли я прав по-человечески — не уверен. Выяснилось, что я популярен где угодно, только не в своем собственном ансамбле. Как говорится в том старом фильме, „надевая генеральский мундир, не жди солдатской любви“. В конце концов я устал, а они этого только и ждали…»“

„Меньше ненависти и жадности - это то, что нам нужно, И больше служения, правда; Больше людей полюбят Флаг выше И держи его в поле зрения. Меньше хвастайся и хвастайся О флаге, Больше веры в то, что это значит; Больше головы, Больше самоуважения, Меньше разговоров о военных машинах.“

„Я не помню как случилась авария, но судя по телевизионной картинке, я вышел широко из второго поворота, чтобы набрать больше скорости на прямой. Машины соприкоснулись… и я был выброшен на большой столб, что обрамлял ворота в третьем повороте. На этом мой день закончился. И список травм оказался достаточно большим. Я сломал грудную клетку, спинные позвонки, тазобедренную кость в нескольких местах, раздробил лодыжки и пару ребер – но это врачи обнаружили спустя две-три недели. Сразу после аварии это было не так важно. Доктор на трассе собирал части моей левой лодыжки в пластиковую коробку, которую потом отправил вместе с вертолетом, который доставил меня в госпиталь.“

„Он знал, что машинам чуждо понятие нравственности; они сами по себе ни плохи, ни хороши. Они никакие. Но от того, как и для чего вы будете создавать их, зависит преобладание добра или зла в людях. Например, автомобиль, эта жестокая сила, не способная мыслить куча металла, вдруг стал самым страшным в истории человечества растлителем душ. Он превращает мальчика-мужчину в фанатика, обуреваемого жаждой власти, безотчетной страстью к разрушению, и только к разрушению. Разве те, кто создавал автомобиль, хотели этого? Но так получилось.“

„Солидное положение, шикарная квартира, машина и прочие статусные игрушки для взрослых – ничто по сравнению с каплей простого человеческого чувства.“

„Человек всегда стремится быть собственником. Людям необходимо иметь дома, оформленные на их имя, машины с правом владельца, собственные

компании и супругов, прикованных невидимыми наручниками – штампом в паспорте.“

„Все это такие пустяки, честное слово. И директорское кресло, и пентхаус в центре столицы, и три машины в подземном гараже (не считая служебной), и возможность в любой момент устроить себе каникулы в любой точке земного шара — все это ничего не стоит. Все это — суррогат, замена. Замена того, чего нет.“

„Роскошь – это искусство, жена моя. Изобилие начинается не с денег, но с головы. Колин приучил меня к изобилию. Колин, родившийся в рыбацкой лачуге в жопе Ирландии, до двадцати лет и ста фунтов в руках не державший, научил меня изобилию. И знаешь Нора, Рудольфу оно не известно, он умеет жить хорошо, но не может роскошно. Роскошь и изобилие, как божественность, тяжелы и, как божественность, неприемлемы. Ими овладевают, милая, через кровь, как бесстрашием. Я хочу, чтоб ты, Нора, на такое была способна. Я хочу, чтоб ты видела разницу в автомобилях потому, что когда ты не получаешь удовольствия от того, что тебя окружает, когда не хочешь этого всё лучше и изящнее, ты его не достоин. И тогда всему этому дОлжно быть отнятым, ты поняла? Леа твоя состояние не с идиотичной болтовни о фюрере потеряла, но потому что дура, слепа, глуха, неразборчива и лучшего, чем занюханной квартирки, вздрагивающей каждый раз от трамвая, она не достойна. Разбирайтесь в моих машинах, фрау Вертфоллен.“

„Виски, лёд, черное пятно Централ-парка из окон, белый рояль,
захмелевшая Элис мяукает под переборы клавиш,
ты снимаешь с меня галстук, запонки,
пахнешь сигарами,
голова пустая,
голова расслабленная –
we have more than all –
always had it.
We’re blessed.
И это как ртуть, как свинец – попав в кровь – никогда и ничем – не вывести больше.
Не вывести это счастье.
Влажный Бейрут на моих ключицах.
Случайно – опять квартал «фонарей».
Ползти по извилистой улочке, «бабочки» облепляют машину – дешевый парфюм, надежда в глазах.
Лунная ночь.
Опьяненность Нью-Йорком в Бейруте.
I might have loved you, Alice.
I might even love you now.
I might.

— Франц Вертфоллен, "Заметки для Штази. Ливан"“

„Виски, лёд, черное пятно Централ-парка из окон, белый рояль,
захмелевшая Элис мяукает под переборы клавиш,
ты снимаешь с меня галстук, запонки,
пахнешь сигарами,
голова пустая,
голова расслабленная –
we have more than all –
always had it.
We’re blessed.
И это как ртуть, как свинец – попав в кровь – никогда и ничем – не вывести больше.
Не вывести это счастье.
Влажный Бейрут на моих ключицах.
Случайно – опять квартал «фонарей».
Ползти по извилистой улочке, «бабочки» облепляют машину – дешевый парфюм, надежда в глазах.
Лунная ночь.
Опьяненность Нью-Йорком в Бейруте.
I might have loved you, Alice.
I might even love you now.
I might.

— Франц Вертфоллен, "Заметки для Штази. Ливан"“

„Бессонница научила меня определять время по шуму машин“

„Уж лучше плохая дорога и хорошая машина, чем плохая машина и хорошая дорога.“

„Приехали на фронт мы, а тут чото стрёмно
Жрать не дают, в окопе холодно и вши
Нас диверсанты убивают ночью тёмной
Родная, ты давай почаще мне пиши
Ты говоришь, что хочешь новую машину
Желательно, чтоб Лада Гранта белая
А что там сзади у тебя там за мужчина?
Ты говоришь, чтоб посмелее был бы я
Я буду смелым и отважным, о родная
Меня во взводе назовут все - храбрый барс
Меня по телеку покажут все узнают,
Что я…. ой что это летит - да епт Хаймарс…“

„Сказали нам, что нас щас всех мобилизуют
Отправят нас щас как героев всех на фронт
Задачи все они там щас реализуют
И мы с наградами вернёмся все домой
Мы будем все с ног до голов в больших медалях
Нам будут женщины кидать свои трусы
Мы им стиральные машины всем подарим
И привезём себе трофейные часы“

„В молодости мы допускаем глупые ошибки из-за своего легкомыслия, по-серьёзному не задумываясь о том, что прошлого не вернуть. Если мы будем пробовать листать календарь назад, пытаясь таким образом что-то исправить, это ничего нам не даст. Время линейно, оно идёт только вперёд, а машину времени пока ещё никто не придумал. Не каждый человек может быстро созреть в период юности, а упущенные часы не вернуть. Такова реальность жизни. Однако в наших силах изменить настоящее и будущее!“

„Попытка быть счастливой - это попытка построить машину, не имеющую других спецификаций, кроме той, что она будет работать бесшумно.“

„Страсти делают видимым то, что должно оставаться невидимо для того, чтобы эти власти сохранялись, – то есть механизм козла отпущения.
Разоблачая этот механизм и весь окружающий его миметизм, Евангелия сооружают единственную текстуальную машину, которая способна прекратить заключение человечества в темнице систем мифологической репрезентации, основанных на ложной трансцендентности сакрализованной (поскольку единодушно признанной виновной) жертвы.
Эта трансцендентность прямо названа в Евангелиях и вообще в Новом Завете. У нее много имен, но главное ее имя – Сатана, который бы не мыслился одновременно как «человекоубийца от начала», «отец лжи» и «Князь мира сего», если бы он не был един с ложной
трансцендентностью насилия. И точно так же не случайно, что из всех пороков Сатаны очевиднее всего зависть и ревность. Можно было бы сказать, что Сатана воплощает миметическое желание, не будь это желание прежде всего развоплощением. Именно оно опустошает всякое бытие, все вещи и все тексты, изымая оттуда их содержание.
Когда имеется в виду ложная трансцендентность в ее фундаментальном единстве, Евангелия говорят «диавол» или «Сатана», но когда она же имеется в виду в ее множественности, то речь заходит о бесах и бесовских силах. Слово «бес» может быть и попросту синонимом Сатаны, но в первую очередь прилагается к низшим формам «властей мира сего», к вырожденным проявлениям, которые мы бы назвали психопатологическими.
Уже потому, что эта трансцендентность предстает множественной и фрагментируется, она теряет часть силы и обычно впадает в чистый миметический беспорядок. Таким образом, в отличие от Сатаны, который воспринимается одновременно и как принцип порядка и как принцип беспорядка, бесовские силы упоминаются в тех случаях, когда преобладает беспорядок.“

„Восприятие и всё, что от него зависит, необъяснимо причинами механическими…Итак, именно в простой субстанции, а не в сложной и не в машине нужно искать восприятия.“

„Можно с уверенностью сказать, что аналитическая машина вышивает алгебраические узоры так же, как станок Жаккара вышивает цветы и листья.“

„Стекло обеспечивает прекрасную видимость, тонкие листы отвердевшего воздуха, сдерживающие воздушные потоки снаружи и внутри. Стеклянные поверхности можно модифицировать так, чтобы получать совершенный обзор на любом расстоянии.
Традиция не дает никаких данных, касающихся этого материала как средства превосходной видимости; поэтому суть стекла — его прозрачность — еще не вошла в архитектуру как ее поэзия. Все достоинства цвета и качества другого материала можно больше не принимать в расчет с той неизменностью,с какой мы привыкли. Светотень составляла “искусство” архитектора прошлого.Позволим же Современности теперь работать со светом, световой диффузией, отражением света — свет ради света, тени же получатся сами.
Машина делает современными эти удивительные новые возможности стекла.“

„Человек с чистой душой и светлым умом никогда не будет лишать себя жизни из-за материальных трудностей или отсутствия социального статуса. Такой человек понимает, что истинная ценность жизни заключается не в богатстве или успехе, а в способности ценить простые радости и находить удовлетворение в малом. Он искренне скажет: «Что с того, что я родился в бедной семье? Что с того, что у меня нехорошая память, мышление и логика? Что с того, что у меня нет водительских прав или дорогой машины? Что с того, что у меня нет возможностей, необходимых денег, чтобы путешествовать на самолёте по всему миру? Что с того, что природой не заложено во мне закончить школу на золотую медаль с красным аттестатом? Это не означает, что моя жизнь менее ценна или что мне не суждено быть богатым, успешным человеком. Если у меня нет особых способностей, я не буду терзать себя и считать, что лучше уйти из этой жизни по собственному желанию, чем жить с жизненными неудачами до конца своих дней. Я буду стойко переносить суровые испытания, не обременяя свою душу болезненной скорбью из-за жизненных неудач, невзгод, провалов. Судьба каждого человека уникальна, и успех измеряется не только материальными благами. Я пришёл в этот мир не ради роскошной жизни, а ради того, чтобы радовать своих родителей, быть любящим сыном, находить радость в простых вещах и ценить свою жизнь, каждое мгновение.» Для него не имеет значения, что он не обладает врождёнными талантами или исключительными способностями для достижения высоких результатов в жизни. Он принимает себя таким, какой есть, и не стремится соответствовать чужим ожиданиям или стандартам. Его душа наполнена благодарностью за то, что он здоров, что у него есть руки и ноги, что он может наслаждаться окружающим миром и общением с близкими людьми. Такой человек понимает, что истинное богатство заключается не в материальных ценностях, а в умении находить красоту и радость в простых вещах. Он ценит каждый момент жизни, каждую возможность проявить любовь и заботу, каждую мелочь, которая приносит ему удовольствие. Для него не существует «обычной» или «скучной» жизни, потому что он способен находить чудо и волшебство в повседневности. Человек с чистой душой живёт настоящим моментом, не загадывая слишком далеко и не сожалея о прошлом. Он принимает свою жизнь такой, какая она есть, и стремится наполнить её смыслом и радостью, не гонясь за иллюзорными целями или чужими стандартами успеха. Для него главное — сохранять душевное спокойствие, любить родных, хороших друзей и ценить каждое мгновение, проведённое на этой Земле.“

„Жилая машина, несомненно, представляет собой девальвацию символа устойчивости, коим является дом, в пользу «абсолютной подвижности мира».“

„Что же, позволь мне спросить тебя кое-что… О чем говорят мужчины, когда собираются вместе?
— Я не знаю. Спорт? Машины? Их карьеры?
— Конечно, они говорят о подобных вещах… Но это отнюдь не всё. О чём же ещё между собой говорят мужчины?
— Конечно же о женщинах.
— Верно. Мужчины говорят о женщинах постоянно. Не переставая. Но… Как насчёт женщин? Когда они собираются вместе, о чем они предпочитают говорить?
— О мужчинах.
— Верно, о чем еще?
— Правильнее сказать, о наших отношениях с мужчинами.
— Несомненно, но о чем еще говорят женщины?
— О женщинах.
— Именно так. Женщины говорят о женщинах столь же часто, как это делают мужчины. Может быть, даже чаще. Подумай об этом… мужчины говорят о вещах, которые обычно интересуют мужчин, а женщины говорят о вещах, которые обычно интересуют женщин, но единственная тема, которая объединяет нас всех, единственное, о чем мы все говорим не переставая, — это женщины. Только обрати внимание на абсолютно любую журнальную стойку. Мужские журналы без исключения, размещают на своих страницах женщин. Как насчет женских журналов? И там женщины на обложке и женщины на каждой странице.
— Это забавно, поскольку это действительно так.
— Вот именно поэтому… Эта книга о женщинах.“

„Человека в пишущей машине выдаёт изобилие грамматических ошибок.“

„За лето я перетаскивал в подвал столько бесконечных связок дров, что постепенно у меня начинало мутиться в голове, и в дрова превращалось всё: облака в небе, машины на улице и даже коты.“

„Вот ещё миленькая девушка, просто прелесть, - говорил Джордж, кивая на некую Сюзанну,
проезжавшую мимо в машине.
- Это цветок без аромата, - замечали старики. - Нынче многие девушки похожи на такие цветы. Дотронешься - а они бумажные, никуда не денутся.“

„Современная цивилизация, характеризующаяся огромным увеличением объема производимых механизированных знаний с помощью газет, книг, радио и кино, породила состояние оцепенения, удовольствия и самодовольства, равное, пожалуй, только веселящему газу (оксид азота - один из первых анестетиков, побочно вызывал смех). Говоря словами Оскара Уайльда, мы продали свое первородство за беспорядочную кучу фактов. Требования машины ненасытны. Опасность вывести людей из состояния усыпления механизированными знаниями подобна попытке разбудить пьяного человека или того, кто принял передозировку снотворного. Необходимые насильственные меры не понравятся. Профессорам университетов угрожали потерей должности и за меньшее.“

„Обществом управляют социальные, машиной - технологические, а человеком - исключительно гормональные процессы.“

„Думаю, моя жизнь относительно спокойна. Ну, лично на мой взгляд. Если поставить рядом человека, "нормального" по общественным меркам, мою жизнь наверняка можно счесть совершенно сумасшедшей. И все же я думаю, у меня все нормально. Ну, знаешь, двое детей, пара собак. Я выношу мусор, мою свою машину. Все ок, короче.“

„Плюс падение цен на недвижимость гуляет ныне меж деревьями, как туман без запаха и цвета,
оседающий в тихом воздухе, и все мы им дышим, все ощущаем его, хотя последние наши достижения, коим полагалось бы цену повышать, — новые патрульные машины, новые пешеходные переходы, опрятно подстриженные деревья, упрятанные под землю электрокабели, подновлённая оркестровая раковина,планы парада 4 июля — делают всё возможное, чтобы угомонить наши тревоги, убедить, что это и не тревоги вовсе или, по крайней мере, не наши, а общие, то есть ничьи, а наша задача — не сбиваться с верного пути, держать оборону и помнить о цикличности всего сущего,ведь это и есть главные достоинства нашей страны, и думать как-то иначе значит отступаться от оптимизма, быть параноиком и нуждаться в дорогом «лечении» где-нибудь за пределами штата.“

„Как теперь удобно стало жить, я имею ввиду интернет и социальные сети - самое главное никаких затрат, ни на цветы, ни на подарки,- завалят и цветами и подарками, на море пригласят, секс предложат и накормят виртуально и напоят, и дом и квартиру тебе предоставят, и машину самой новой модели, здорово! Иногда эдакую вкуснятину сбросят, экзотическую! И самое главное все происходит на любимом диване, кресле или кровати! Ура!!! До здравствует цивилизация!“

„Без достойной женщины мужчина, что машина без бензина.“

„Во всех других городах, где Моррису Калишеру доводилось жить, он всегда старался снять квартиру с балконом,но в Нью-Йорке балконов фактически не существовало, а если где-нибудь и найдется один, что увидишь с шестнадцатого этажа?
Люди выглядят как муравьи, а машины — как игрушки.“

„Думающая машина оказалась умнее создателя — честно призналась в том, что ничего не понимает, не умеет, не знает, не хочет и не собирается.“

„В конце XX века уместно спросить себя, действительно ли за эти сто лет мы изобрели много нового. Ведь все предметы, которыми мы пользуемся в повседневной жизни, появились еще в XIX веке. Вот некоторые из них: поезд (но паровая машина появилась веком раньше), автомобиль (с сопутствующей индустрией нефтепереработки), паровые суда с винтовым движителем, сооружения из железобетона и небоскребы, подводная лодка и метрополитен, динамо-машина, турбина, работающий на солярке дизель, аэроплан (решающий эксперимент братьев Райт произойдет через три года после конца века), пишущая машинка, граммофон, диктофон, швейная машинка, холодильник… лифт, стиральная машина, электроутюг,вентилятор, пылесос (1901), диван-кровать, парикмахерское кресло и вращающийся стул,велосипед с надувной камерой, стальными спицами и цепной передачей, автобус и электрический трамвай, монорельс,универмаги, чтобы продавать все это, и, если позволите, – электрическое освещение, телефон, телеграф, радио, фотография и кинематограф.“

„• Без машины прожить можно, без алкоголя тоже, а как же скажите без женщин прожить?“

„Думающая машина обладает интеллектом, если работает по предписанию вышестоящей организации и никогда не берет ответственность за недомыслие на себя.“

„Машина вступает в интеллектуальное соперничество с человеком, а затем - и в симбиоз с ним, а инженерная психология и физиоанатомия выявляют «слабые звенья», неудачные параметры человеческого организма; отсюда - прямой путь к «улучшению» этих параметров. Начинают подумывать о киборгах (людях, у которых какие-то органы заменены искусственными) - для исследований в космосе и освоения планет; а потом - и о прямом подключении мозга к машинной памяти, о сращивании человека с машиной - механическом и интеллектуальном. Все это грозит разрушением биологической однородности человека. Не только единая, общечеловеческая культура, но и единый, универсальный телесный облик человека может стать реликтом мертвого прошлого. Общество превращается в мыслящую разновидность муравейника.“

„И я стою на берегу этой реки. И рядом со мной, и дальше направо и налево громоздятся некие гигантские… «явления», что ли?.. Стоят конструкции, железо, бетон, стекло… какие-то турфирмы, какие-то рекламные полотна, предлагающие роскошные путешествия… зазывающие скорее покупать автомобили именно «Volvo», а никак не «BMW»… и другая реклама, настаивающая именно на «BMW», и ни в коем случае не «Volvo». Стоят один за другим небоскребы, раскинулись вдали оффшорные зоны, грозовыми облаками проносятся над всем этим лихие дефолты… А река течет мимо всего этого, бесконечно грязная, по которой мусор идет потоком, в которую стекают какие-то нечистоты, химия, отходы заводов, отбросы, рыба мертвая…
И вот течет все это. И к великому моему удивлению, поперек всему, плывет пароходик,
на котором какие-то флажки (издалека не разобрать) и песня доносится довольно дружная, хоть и ветром звук сносит. Пароходик покрашен. Мачта нормальная, из крепкого дерева. И паруса есть. И даже машина есть — старая, видимо, но пыхтит. Идет кораблик! Мимо всей грязи. И к изумлению моему, даже вода вокруг пароходика — чистая! Там не видно ни мусора, ни химии, ни отбросов. Некоторое пространство чистоты вокруг есть. И прет он против течения.“

„Это — кладбище машин.
Как огромная постель.
Змеи вырванных пружин.
Свалка бывших скоростей.“

„«Выберите себе работу по душе, и вам не придётся работать ни одного дня в своей жизни», - говорил Конфуций. Благородное понятие «труд» – это заблуждение, навязанное государственной машиной. Оно построено на принципе принудительной эксплуатации человека человеком и присвоения прибавочной стоимости результатов труда. Труд, принуждение к труду ради корки хлеба – это аморальная категория насилия, эксплуатации и безнравственности. Парадигма «необходимости» труда древняя, как этот мир. Вся история человечества – это история рабства и насильственной эксплуатации трудом. «Труд» совсем не похож на удовольствие. Скорее, это деяние похоже на каторгу.

Судя по успехам и темпам развития технического прогресса, искусственный интеллект (своего ума трудящимся явно не хватает!) полностью заменит «труд», как «философскую категорию». Всем известен справедливый лозунг – ПУСТЬ РАБОТАЮТ ДУРАКИ! Дураки всегда работали на умных. Будут это делать и впредь, пока не одумаются с помощью искусственного интеллекта. Работа, которая не кормит, называется «хобби», а трудовая повинность на работе, которая кормит, но не радует, называется «каторга».“