Цитаты о мягкость

Коллекция цитат на тему мягкость, мужчины, человек, жизнь.

Цитаты о мягкость

Брюс Ли фото

„Мягкость нельзя сломить.“

Брюс Ли (1940–1973) киноактёр, популяризатор и реформатор боевых искусств
Теодор Рузвельт фото
Александра Фёдоровна (жена Николая II) фото
Симона де Бовуар фото
Гилберт Честертон фото

„Благородные люди позвоночные: мягкость у них сверху, твердость — глубоко внутри. А нынешние трусы — моллюски: твердость у них снаружи, внутри мягко.“

Гилберт Честертон (1874–1936) английский христианский мыслитель, журналист и писатель

эссе «Доисторический вокзал»
Brave men are vertebrates; they have their softness on the surface and their toughness in the middle. But these modern cowards are all crustaceans; their hardness is all on the cover and their softness is inside.

Франсуа де Ларошфуко фото
Анджелина Джоли фото
Виталий Лазаревич Гинзбург фото
Эрнст Юнгер фото
Губерначук, Сергей Григорьевич фото
Этот перевод ждет рассмотрения. Правильный ли перевод?
Клайв Стейплз Льюис фото
Этот перевод ждет рассмотрения. Правильный ли перевод?
Джидду Кришнамурти фото
Саади фото
Генрих Гиммлер фото

„Ах, Керстен, я ведь совсем не собирался уничтожать евреев. У меня в отношении их были другие планы. Это все на совести чёртова Геббельса… Ещё несколько лет тому назад я получил приказ фюрера выслать евреев из Германии. Им разрешалось взять с собой ценности и движимое имущество. Я начал осуществление этой акции и даже наказал некоторых из своих людей за излишнее усердие и злоупотребления. Для меня было ясно лишь одно: евреи должны быть выдворены из Германии. До весны 1940 года евреи могли свободно выезжать за границу, потом победил Геббельс… Геббельс придерживался мнения, что еврейский вопрос можно решить лишь путём уничтожения всех евреев. Покуда будет жив хоть один еврей, он будет продолжать оставаться врагом национал-социалистической Германии. Поэтому никакая гуманность и мягкость в отношении их неприемлемы.“

Генрих Гиммлер (1900–1945) один из главных политических и военных деятелей Третьего рейха

Из беседы с личным врачом

Николай Васильевич Шелгунов фото

„Не спрашивай, как тебе называть меня. Имя лишь случайный штрих, привычная пустота звуков на губах. Не спрашивай, как тебе называть меня, придумай мне имя. Смешай случайный блеск глаз с падающим за окном снегом, добавь поющее тепло между нами и мягкость первых слов. Наложи оттенки собственных мыслей, раскрась огромным размахом чувств, таким свойственным тебе. Придумай мне имя, которое для тебя будет значить что-то большее, чем условность пропечатанных букв. Которое будет значить что-то только для тебя. Придумай мне имя, в котором только ты увидишь мой усталый взгляд сквозь дым сигареты, наши улыбки на расстоянии одного выдоха, первый, ещё неуверенный поцелуй, соприкосновение душ в череде холодных дней. В котором ты прочтешь историю одной жизни, такой, какой ты видишь её. Придумай мне имя, только ты, и оно станет по-настоящему, всерьез, до надрыва глупого сердца, до легкой дрожи касающихся твоей кожи пальцев моим.“

Джером Клапка Джером фото
Пьер Корнель фото

„Когда тщетна мягкость, тогда насилие законно.“

Пьер Корнель (1606–1684) французский поэт и драматург XVII века
Николай Иванович Бухарин фото
Ярослав Александрович Евдокимов фото
Роберт Шуман фото
Абдуррахман аль-Аузаи фото
Жанна Фриске фото
Алексей Константинович Толстой фото

„К этому присоединяется некоторая мягкость сердца, не чуждая сильному характеру, но всегда вредная для достижения политических целей.“

Алексей Константинович Толстой (1817–1875) русский писатель, поэт, драматург

Из статьи "Проект постановки на сцену трагедии "Царь Федор Иоаннович".

„Так чувствуется Рождество.

Выходишь на улицу – огни,
суматоха,
двери глинобитных домов распахнуты,
пахнет лавашем, сладостями, молоком –
праздником.

Свадьба.

На скорую руку, не по обычаям – вообще ужас – правоверная за неизвестно
кого, но ведь и отец – бербер, наркоман, и девка – страшна.

Худосочна:

никаких ямочек на щечках, никаких боков и извилин – кости одни, только
европейцам, как собакам, их и глодать.

Всё равно – праздник.

Европейцы же видели в девочке – мягкость: ровную-ровную кожу, медную,
чудом пока еще солнцем в грязно-пятнистое нечто не превращенную. Глаза – на все лицо. Еще полгода и было бы поздно: лицо потеряло бы свежесть,
покрылось пятнами, глаза уменьшились, а черты обрели ту вульгарность арабских баб.
Пока глаза были распахнуты
и пусты,
замечательно пусты –
без малейшего признака обитаемости.

Обитаемые острова предсказуемы, как люди.

Необитаемые – автоматически заселяются мозгом всем не случившимся.

Хорошо сидеть на телеге и бездумно смотреть в древнее-древнее небо.

Пока воздух пахнет лавашем…“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги «Заметки для Штази. Ливан»