Цитаты о поцелуе

„Я хотел бы поцеловать тебя.
А цена этого поцелуя — моя жизнь.
И теперь моя любовь бежит к моей жизни
С криком: «Как дешево, давай купим!»“

—  Джалаледдин Руми персо-таджикский поэт-суфий 1207 - 1273

„Я работал помощником адвоката по бракоразводным делам. <…> В ее офис стучала куча людей делить имущество, они все были разных возрастов, социальных положений, достатка, но все с одинаковой историей — резкая вспышка страсти, любовь, амбиции, обещания родителей поставить их на ноги, пышная свадьба, очень часто вся в кредит, год-два, ненависть, ссоры, скандалы и, конечно же, развод. Любимая стадия для юриста — некогда бывшие влюбленные отдают любые бабки, чтобы их любимый муж или жена гнили у помойки. Отсуживают детей, машины, квартиры, мебель, кольца. Было дело, молодожены делили посуду. Помните, они тоже когда-то нежились на лавочке, держались за руки. Первый поцелуй, романтика, вино, любовь, а теперь — делят, сука, тарелки!“

—  Алексей Шевцов (itpedia) Украинский стример и блогер

„Хороший поцелуй стоит ещё одного.“

—  Мэрилин Монро американская киноактриса, певица и секс-символ 1926 - 1962

„Поцелуй без любви — лишь взаимный обмен слюнями.“

—  Мэрилин Монро американская киноактриса, певица и секс-символ 1926 - 1962

„Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю. Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.
Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами — это потеря шестидесяти секунд света. Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят. И как бы я наслаждался шоколадным мороженым! Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу. Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал, читая стихи Бенедетти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков. Боже мой, если бы у меня было немного жизни… Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью. Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить! Ребенку я дал бы крылья и сам научил бы его летать. Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения. Я ведь тоже многому научился у вас, люди. Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске. Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда. Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги. Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.“

—  Джонни Уэлч

„Любовь… восторг и упоение первым поцелуем, неземное счастье, которое охватывает тебя, когда любимая отвечает: «Я согласна» и это непередаваемое, ни с чем не сравнимое ощущение полного единения душ, когда близкий… нет, больше того — родной человек понимает тебя без слов — это все любовь.“

—  Олег Рой 1965

„Поцелуй — это когда две души встречаются между собой кончиками губ.“

—  Иоганн Вольфганг Гёте немецкий поэт 1749 - 1832

„Такие слишком медовые эти луны, такие звезды — острые каблуки, меня трясет от каждого поцелуя, как будто губы — голые проводки, а мне бы попивать свой чаек духмяный, молиться молча каждому вечерку, меня крутили, жили, в ладонях мяли и вот случайно выдернули чеку, за это даже в школе бы физкультурник на год освободил от своей физры, меня жует в объятьях температурных, высинивает, выкручивает навзрыд, гудит волна, захлестывает за борт, а в глазах тоска, внутри непрерывный стон, но мне нельзя: апрель — у меня работа и курсовик пятнадцатого на стол.
Играю свои безвьшгрьшгные матчи, диктую свой отточенный эпилог, чтоб из Москвы приехал прекрасный мальчик и ткнулся носом в мой обожженный лоб. А дома запах дыма и вкус ванили, а дом-то мал и грязен, как я сама, а мне не написали, не позвонили, не приоткрыли тайные закрома. Таскаюсь по проспектам — как будто голой, да вот любой бери меня не хочу — и город цепко держит клешней за горло, того гляди задушит через чуть-чуть, приду под вечер, пью, залезаю в ванну, как тысячи таких же, как я, девиц, а что у вас немедленно убивало, здесь даже не хватает на удивить.
И это не любовь — а еще покруче, все то, что бьет наотмашь, издалека. Такие слишком синие эти тучи, такие слишком белые облака.
Ребята, мой плацдарм до травинки выжжен, разрытые траншеи на полдуши. Ребята, как же я вас всех ненавижу, всех тех, кто знает, как меня рассмешить. Вы до конца на мне затянули пояс, растерли закостенелое докрасна, а после — все, свободна, билет на поезд, и поезжай в свой Питер. А в нем весна.
Но мне в большом пакете сухпай на вынос отдали, нынче кажется, все на свете, мне б успокоить это, что появилось, хоть выносить, оставить в себе до смерти. Да вы богатыри — ведь пробить непросто махину эту — а по последней версии, сто шестьдесят четыре живого роста, полцентнера почти неживого веса. Да, я вернусь когда-нибудь, да, наверно, опять вот так, минуточкой, впопыхах, но у тебя очки и немножко нервно, и волосы — специально, чтоб их вдыхать.
И как я научилась при вас смущаться и хохотать до привкуса на губах, как вы так умудряетесь помещаться в моей башке, не большей, чем гигабайт? В моих руках, продымленных узких джинсах, в моих глазах, в прожилочках на висках — как удалось так плотно расположиться и ни на миг на волю не отпускать? А жизнь совсем иначе стучит и учит — не сметь считать, что где-нибудь ждут-грустят. Как вы смогли настолько меня прищучить, что я во сне просыпаюсь у вас в гостях? Ведь я теперь не смогу уже по-другому, закуталась в блестящее волокно. Такие слишком длинные перегоны, такой свистящий ветер через окно.
Уйдите и отдайте мое хмельное, земное одиночество, мой фетиш. А может быть, я просто немножко ною, чтобы проверить, все ли ты мне простишь.“

—  Аля Кудряшева 1987

„Женщина всё ещё помнит первый поцелуй, в то время, как мужчина уже давно забыл о последнем.“

—  Реми де Гурмон французский писатель, эссеист, художественный критик 1858 - 1915

„мне нравится с ней:
— взахлёб какой-то нелепый спор
— переходить альпы и переплывать босфор
— обедать, ужинать, завтракать = просто есть
— шёпотом едким болтать про чужих невест
— кататься по городу, чайников матеря
— осознавать, что уже одиннадцатое октября
— кофе варить с поцелуями пополам
— на антресоли сваливать какой-то ненужный хлам
— обсуждать военные действия плана бэ
— делать горячие бутерброды и канапе
— в кинотеатрах смущать и охрану, и темноту
— слизывать кровь, размазанную по рту
— хлопать дверью (от ревности) и в ладоши (от сча)
— делать зарубки ножом на обоих плечах
— играть в дурака, но проигрывать каждый раз
— пить: чаще — бароло и кьянти, реже — шираз
— шипеть друг на друга, как змеи, тайком от всех
— малину искать в разбухшем за ночь овсе
— читать порносказки, которые я пишу
— считать, что лучше тормоза, чем парашют,
никто пока (даже ангелы) не сочинил
— машинку стиральную то ломать, то чинить
— заставлять её надевать: очки и кольцо
— смотреть в окошко = видеть то снег, то сон
— читать: афиша, афиша-еда и афиша-мир
— в самолётах рот ей крепче сжимать: «не шуми…»
— знакомиться с теми, кто «был до неё с тобой»
— носить погоны *бабник* и *пиздобол*… — любить её так, что сердце крошится в хлам
— да! кофе? варить!
с поцелуями.
пополам.“

—  Яшка Казанова московская интернет писательница и поэтесса 1976

„Одиноких видно по глазам. По больному, воспалённому взгляду, ищущему что-то, на миг замирающему и соскальзывающему с чужих лиц, как вода, как талый снег… Одиноких видно в сети, отчаянно впечатывающими своё тепло в затёртые клавиши, когда другие, счастливые, любят друг друга, смеются в тёплых обьятиях, разукрашивают поцелуями кожу, сверкают бокалами под бой курантов… Одиноких видно по рукам. Нервно дрожащим пальцам, меняющим сигарету за сигаретой, чертящим по поверхности пустоты чьи-то имена… Одиноких видно по словам. Горьким, надрывным, спрятанным за напускными улыбками и наигранным равнодушием… Одиноких видно… И глядя в них, в эту холодную печаль, в эту звенящую пустоту, в эту неуспокоенность сердец, так не хочется вдруг оказаться одним из…“

—  Аль Квотион 1983

„Если ты не знаешь, целовать девушку или нет, на всякий случай поцелуй.“

—  Янина Ипохорская польская художница, журналистка, писательница и переводчик 1914 - 1981

„Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по-французски, по-немецки и по-латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное — мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина — почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой — заметной в ребенке в самой первобытной форме — потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его.“

—  Лев Николаевич Толстой русский писатель и мыслитель 1828 - 1910

«Война и мир»

„Улыбка — поцелуй души.“

—  Минна Антрим 1861

„Жизнь действительно удивительная штука, и она, действительно, похожа на коробку конфет, — иногда эти конфеты горькие, и дарят только боль, иногда — сладкие, как поцелуй любимой женщины… Но эта коробка никогда не пуста. Я совершенно точно понял одно — если и есть Бог, то он очень любит меня.“

—  Алексей Воробьёв российский музыкант, актёр, режиссёр 1988

„Жизнь – это глупая штука. Всё в ней пошло и ничтожно. Ничего в ней нет святого, один сплошной сгущенный хаос разврата. Все люди живут ради чувственных наслаждений. Но есть среди них в светлом облике непорочные, чистые, как бледные огни догорающего заката…
Я – один, и никого на свете, который бы пошёл мне на встречу такой же тоскующей душой; будь это мужчина или женщина, я всё равно бы заключил его в свои братские объятия и осыпал бы чистыми жемчужными поцелуями, пошёл бы с ним от этого чуждого мне мира, предоставляя свои цветы рвать дерзким рукам того, кто хочет наслаждения.“

—  Сергей Александрович Есенин русский поэт 1895 - 1925

„Это музыка, страсть, другие прекрасные вещи, мода,
виски, чтобы притворятся взрослым. Ну, мамочка, поцелуй меня.“

—  Ким Нам Джун (Рэп-Монстр) 1994

„Закрой глаза, и я поцелую тебя, Завтра я буду скучать по тебе.“

—  Пол Маккартни британский рок-музыкант, певец, композитор, мультиинструменталист и продюсер, один из основателей группы The Beatles 1942

„— Вам приписывали романы с партнершами по фильмам?
— Наверняка. Без этого не обходится биография ни одной публичной персоны, но я такого не припомню. Не мое это дело — держать в голове то, что выдумала пресса. Ну, расскажи, с кем у меня были романы? Было бы любопытно послушать. Вот я сейчас тебя поцелую, и мне припишут роман с русской журналисткой.“

—  Ален Делон французский актёр 1935

из интервью газете "Известия".