Цитаты о некого

страница 4

„Гора стоит прочно. Но когда столетия сотрут ее, она исчезнет.Цвет вечен.
Он как некий дух преследует время. Он приходит и уходит. Но когда приходит, он тот же самый цвет.“

„Если у человека есть уверенность в неких качествах своей личности, у него не появляется необходимость доказывать их наличие. Если человек чувствует свою силу, он не нуждается в постоянном подкреплении своей уверенности.“

„Человек в обществе занимает безопасную нишу, в которой ему не грозит вероятность наступления неприятностей и которая характеризуется одобрением неких правил, установленных сильными мира сего, и все из рассуждения: а мне то за что может прилететь, если я как все и одобряю их правила? Это как если вы знаете, где безопасный брод, и обходите проблемные участки, теперь зная заведомо о них и загодя.“

„Нам, без сомнения, радостно, что Анатолий Кузичев имеет некое отношение к космическим войскам, тем более, что Королев в свое время не мог афишировать тот факт, что имеет отношение к Космостроению.“

„Заблуждается тот, кто привычку к некому порядку и образу мыслей принимает за знание.“

„Человека не интересует естественность поведения, если окружающее требует соблюдения некой формальности. Дружить с людьми хорошо, но никто, будучи в здравом уме, не подаст ключ от дома и не скажет без формального повода: вот вам ключ от моего дома и приходите туда в любое время, даже без меня.“

„Журналист побуждает гласным словом к некой реакции и определенному поведению общества и власть интересна тем, что заинтересовывает общество. Отсутствие интереса — развал государства.“

„Завидуют тем, кому некому завидовать.“

„Свобода составляет противоположность двойным стандартам; чтобы отличить, что есть добро и что есть зло, достаточно ответить себе на вопрос: если все без исключения и повсеместно станут поступать неким образом (воровать, убивать, грабить, совершать всякое иное насилие, жить за чужой счет, подставлять, подсиживать и т. д.), какие будут последствия, каким станет мир?“

„В органической архитектуре замысел здания как здания начинается с основного и развивается к внешней выразительности, но не начинается с некой внешней выразительности, чтобы затем идти на ощупь в обратном направлении. Это — современно.“

„В современном обществе, одержимом внешним лоском, всё чаще встречаются расчётливые и циничные особы женского пола, ловко эксплуатирующие свою привлекательность для достижения материальных благ. Их главная цель — использование своей красивой внешности как средства для удовлетворения эгоистичных желаний. Не стремясь к самореализации или вкладу в общество своими талантами, эти молодые девушки манипулируют богатыми и влиятельными мужчинами, используя свой имидж как оружие. Искусно создавая иллюзию идеала, они тщательно подбирают одежду, макияж и украшения, скрывая за безупречным фасадом чёрствость и расчётливость. Умело играя на слабостях состоятельных мужчин, они изображают влюблённость и преданность, руководствуясь при этом исключительно меркантильными соображениями. Не брезгуя хитростью, обманом и лицемерием, эти расчётливые девушки достигают своих целей, жертвуя истинным предназначением. Они пренебрегают развитием интеллектуальных, творческих и духовных способностей, тратя драгоценное время и ресурсы на поддержание искусственного образа. Подобное поведение наносит ущерб не только самим девушкам, но и всему обществу. Культ внешности и материальных ценностей ведёт к девальвации истинных человеческих качеств — доброты, ума, сострадания. Погоня за красотой и богатством искажает восприятие реальности, заставляя людей ценить обёртку выше сути. Эти девушки, искусно маскирующие свою алчность и эгоизм за маской привлекательности, представляют собой некий социальный парадокс. Их стремление к внешнему совершенству контрастирует с духовной опустошённостью, а их манипуляции и расчётливость подрывают основополагающие ценности человеческого общения. К сожалению, подобный тип поведения всё чаще встречается в сегодняшнем обществе, где внешность играет первостепенную роль. И, если мы хотим сохранить наши истинные ценности и пресечь распространение этого пагубного явления, нам необходимо заново переосмыслить понятие красоты и переориентироваться на внутренние качества, которые делают человека по-настоящему замечательным, ценным и достойным уважения.“

„Представления, называемые коллективными… могут распознаваться по следующим признакам, присущим всем членам данной социальной группы: они передаются из поколения в поколения, они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них, сообразно обстоятельствам, чувства уважения, страха, поклонения и т.д. в отношении своих объектов. Они не зависят в своем бытии от отдельной личности. Это происходит не потому, что представления предполагают некий коллективный субъект, отличный от индивидов, составляющих социальную группу, а потому, что они проявляют черты, которые невозможно осмыслить и понять путем одного только индивида как такового.“

„Ахматова всегда была близка мне. Всегда чувствовала некую связь. Будто бы я и вправду являлась ее реинкарнацией!“

„Вот ещё миленькая девушка, просто прелесть, - говорил Джордж, кивая на некую Сюзанну,
проезжавшую мимо в машине.
- Это цветок без аромата, - замечали старики. - Нынче многие девушки похожи на такие цветы. Дотронешься - а они бумажные, никуда не денутся.“

„Но может быть, что-то изменится в лучшую сторону
Может и легче будет, кто-то заживет по новому
Кому дороги кажутся, уже давно закрытыми
И некуда больше идти и некого просить“

„Вся наша удовлетворенность состоит в одном только внутреннем сознании того, что нам предстоит обрести некое совершенство.“

„В преисподней сейчас, наверное, некому работать. Все бесы повылазили на землю. Неужели мир потонет во зле?“

„Для меня картины - это ворота, и через них - когда мне это удаётся - я могу прорваться в мир,
который одновременно очень близок к нам и очень от нас далёк; это мир, в который у нас нет доступа; мир, где мы находим самих себя, но который мы не можем постичь; мир противопоставляемый реальному миру. Наш параллельный мир, от которого, в определённом смысле этого слова, мы отчуждаем себя. И это рай. Мы внутри него, мы заключены в нём, однако некая необъяснимая сила отказывает нам в доступе туда. Я сумел распахнуть некоторые окна в этот мир. Трудно объяснить, как мне удалось это сделать. Разумеется, это было сделано без насилия, без выбора, без разума, но почти наверняка в своего рода лунатическом сне.
Работа художника очень сложна именно потому, что её нельзя делать насильно, усердно или разумно. Я хочу сказать, всё в жизни можно сделать, используя силу, старание и разум, но в искусстве всё это не приносит абсолютно никакого результата.“

„По людским понятиям, сооружение размером с целую планету не могло быть искусственным.
Но настолько странной и сложной была форма таинственного объекта, настолько очевидным было в нем некое загадочное предназначение, что нельзя было сомневаться – только разум мог породить колоссальный неправильный многогранник, усыпанный миллионами чашевидных нашлепок, что кружил по полярной орбите вокруг иссиня-белой звезды. Каждая чаша была устремлена в определенную точку неба. Не было забыто ни одно созвездие. Таинственное дело свое планета-многогранник творила не эры – эоны. Планета была терпелива. Она могла ждать вечно…“

„Бог — в мире, а мир в Боге. Это происходит в «Этике», а я полагаю, что «Этика» построена на первой великой теореме, какую можно назвать спекулятивной или теоретической.
Спекулятивная теорема Спинозы такова: не существует даже одной-единственной абсолютно бесконечной, то есть обладающей всеми атрибутами субстанции, а то, что мы называем тварями, — не твари, а модусы, или способы бытия этой субстанции. Стало быть, некая субстанция, имеющая все атрибуты, а продукты ее суть модусы, способы бытия. Коль скоро это так, если способы бытия субстанции обладают всеми атрибутами, то эти модусы существуют в атрибутах субстанции. Они берутся в атрибутах. Если мысль является атрибутом Бога, и протяженность — атрибутом Бога, или субстанции, то между мыслью и протяженностью не будет ни малейшей иерархии. Все атрибуты будут иметь одинаковую ценность с того момента, как станут атрибутами субстанции.“

„И я стою на берегу этой реки. И рядом со мной, и дальше направо и налево громоздятся некие гигантские… «явления», что ли?.. Стоят конструкции, железо, бетон, стекло… какие-то турфирмы, какие-то рекламные полотна, предлагающие роскошные путешествия… зазывающие скорее покупать автомобили именно «Volvo», а никак не «BMW»… и другая реклама, настаивающая именно на «BMW», и ни в коем случае не «Volvo». Стоят один за другим небоскребы, раскинулись вдали оффшорные зоны, грозовыми облаками проносятся над всем этим лихие дефолты… А река течет мимо всего этого, бесконечно грязная, по которой мусор идет потоком, в которую стекают какие-то нечистоты, химия, отходы заводов, отбросы, рыба мертвая…
И вот течет все это. И к великому моему удивлению, поперек всему, плывет пароходик,
на котором какие-то флажки (издалека не разобрать) и песня доносится довольно дружная, хоть и ветром звук сносит. Пароходик покрашен. Мачта нормальная, из крепкого дерева. И паруса есть. И даже машина есть — старая, видимо, но пыхтит. Идет кораблик! Мимо всей грязи. И к изумлению моему, даже вода вокруг пароходика — чистая! Там не видно ни мусора, ни химии, ни отбросов. Некоторое пространство чистоты вокруг есть. И прет он против течения.“

„Угадайте с трех раз: если человеку предложат вместо работы отдых, что он выберет? Вот именно! Все, чем оперирует «физиологический разум» человека можно разместить на некой шкале мотиваций, удовольствий, желаний или рефлексивного приоритета намерений. Остальное - пустая болтовня, агитка барина поработать на него «на шару». А кто такой «барин»? А ничего особенного - обыкновенная алчная сволочь, которая за копеечный труд раба по найму готова всю кровь у него выпить.“

„Гравитация, столкновения материальных частиц, метеоритов и планет существенно изменяют скорость, значит, и "течение" времени. Это — раз. Во-вторых, пространство реально, а время, как продукт перцептивного сознания — абстрактно. В-третьих, время вообще не физический параметр и в природе "само по себе" не существует. При этом, в традиционном понимании, время бежит "вперед". Это куда, простите за любопытство? Где "перед" находится? Неужели там, где вы подумали?

Возьмите для примера любой график в функции времени и увидите, что в одной общей системе координат одновременно присутствует объективная реальность — физическая величина (масса, давление, температура и т.д.) и некий фантом в виде шкалы времени (абсцисса и ордината). Что это за процесс с вещественной и мнимой частью? Соединение души с телом? О каком адекватно "реальном управлении" материальными процессами и технологиями может идти речь? В таком представлении Декартовой системы координат время на абсциссе левее нуля времени и пространство ниже общего нуля обозначено со знаком минус. Что это? Отрицательное пространство и время? Это как прикажете понимать? Вопрос: а когда началось время? Ноль ("начало") пространства не совпадает с нулем ("началом") времени, так как "время" существовало и до "большого взрыва". И после этого мы заявляем, что управляем процессами в "реальном" масштабе времени? Абсурд! Вопрос в том, где этот глюк возник — в природе или в сознании? Понятно, что в природе доминирует гармония, а хаос царит у человека в голове.“

„Мы вечно забываем, что и счастье, и красота для каждого свои, и, мысленно подменяя их некой условностью, созданной из усредненного воспоминания обо всех лицах, что нравились нам в жизни, обо всех известных нам удовольствиях, получаем какие-то отвлеченные образы, чахлые и блеклые, потому что им недостает новизны, отличий от того, что нам уже известно, характера, свойственного красоте и счастью. И мы судим о жизни пессимистически, и нам кажется,
что мы правы, потому что воображаем, будто знаем, что такое счастье, что такое красота, а на самом деле отбросили их, заменили обобщениями, в которых нет ни единого атома красоты и счастья.“

„Очевидностью в самом широком смысле слова называется всеобщий прафеномен интенциональной жизни; в противоположность другим способам осознания,
которые могут быть a priori пустыми, предположительными, непрямыми, неподлинными, это совершенно особый способ, при котором некая вещь, положение вещей, некая всеобщность, ценность и т. д. выступают в явлении, в представлении, в данности сами по себе,
в конечном модусе самой вещи, данной в этом непосредственном созерцании, originaliter.“