Цитаты о писатель

страница 4

„Весь талант писателя, в конце концов, состоит лишь в выборе слов.“

„Писатель-графоман проживал за чертой творческой бедности.“

„Это же не секрет, что первую книжку писатель пишет, потому что хочет. Вторую — потому что ему осталось что сказать. А следующие — потому что контракт.“

„Если вы посмотрите на историю научной фантастики, на то, что, по мнению писателей, должно было случиться и на то, что произошло на самом деле — дела очень плохи. Мы почти всегда ошибаемся. В основе нашей репутации провидцев лежит способность людей изумляться когда нам удаётся что-то угадать. <…“

„Ничего не значит больше для писателя, чем получить письмо от читателя, который глубоко прочувствовал одну из его книг.“

„Кларк полагает, что будущее фантастической литературы — в космосе, что это единственная для неё тема. А я убежден, что нельзя написать ничего серьезного, если не обращаться к современному социальному опыту большого числа писателей и читателей.“

„«У хорошего писателя должны быть хорошие рефлексы и чистые руки», — думал Черницкий, моя клешни хозяйственным мылом после блистательного убийства мухи.“

„Несмотря на то, что в Германии Эрих Мария Ремарк давно уже не пользуется популярностью, — о нём помнят лишь как об авторе «На Западном фронте без перемен», у нас, в России, Ремарк до сих пор — самый любимый немецкий писатель. <…“

„Сколько людей сможет жить без прикрытия фильма? Сколько сможет забыть что вы были полицейскими священниками писателями бросить всё о чем вы когда-либо думали всё что вы когда-либо делали и говорили и просто выйти из фильма? Больше идти некуда. Кинотеатр закрыт.“

„Публика больше всего любит тех писателей, в произведениях которых она может дивиться своей собственной мудрости.“

„Пробовать писать должны тысячи, чтобы один стал писателем.“

„Баллард — самый значительный писатель, который вышел из фантастики в «большую литературу».“

„Писатели, как и зубы, бывают передними и коренными.“

„Ле Гуин — квинтэссенция американского писателя, <…> для которого поиски Царства мира непрерывны.“

„Мне нельзя писать. У писателя, как сказал Лесков, должны быть все страсти в сборе.“

„У писателей ушки в мерлушке
и остатки еды на бровях,
возле дуба им строят кормушки,
чтоб не вздумали рыться в корнях.“

„Честно говоря, многие годы я считал, что откровенный разговор о Солженицыне до времени неуместен, ибо он не просто отдельная личность или один из писателей, но и в определённой мере персонификация современной литературы, а может быть, и более того — всей нашей современной истории. По этой причине любой, даже сугубо эстетический разговор вокруг его творчества неизбежно перерос бы в идеологическую полемику, где внелитературные страсти, по естественной инерции сложившейся в современном обществе ситуации, возобладают над профессиональной сутью обсуждаемого предмета. Разрушительные последствия для русской литературы трудно себе вообразить<…“

„Категоричность оценок наших либеральных ультрас, нетерпимость в отношении несогласных выдаёт в них сторонников крутого и наглого тоталитаризма. Тех, кто не с ними, они готовы чуть ли не проглотить. Показателен в этой связи скандал в Русском ПЕН-центре, где, по словам его президента, писателя Андрея Георгиевича Битова, произошел «рейдерский захват». Скандал ждёт развязки. Следим. Как стоит следить и за более широкой дискуссией об отношении к России и свободам у нас, которая так ярко и свободно разворачивается в кругах, которые принято считать интеллектуальными. Впрочем, ничего нового. Продолжение русской традиции.“

„Говоря о составе архивов писателей отбираемых для хранения, мы должны зафиксировать новый этап в выявлении и собирании такой важной части писательского архива, как переписка. Архивисты помнят, сколь велика была всегда или почти всегда разница в объёме писем самого писателя и адресованных ему, многими писателями (например А.П. Чеховым) заботливо сохраненными.“

„Сегодня мы можем поставить некоторые новые вопросы, относящиеся к самому характеру творческой работы одновременно писателя и имеющие, пожалуй, отношение к проблеме состава архива.
Если каждый усердный читатель русской классики твёрдо знал (и верил даже априори), что в прозе Бунина или Чехова два слова нельзя поменять местами без ущерба для художественного эффекта, то в последние пятнадцать лет проза совсем не бесталанных писателей такую процедуру не пропускает. Внимание автора и читателя сместилось на какие-то иные пласты текста, анализ которых вывел бы нас за пределы обозначенной темы. Отметим, однако, что в дальнейшем изучение этих новых творческих явлений, возможно, пойдёт параллельно с изучением технических возможностей сохранения разных этапов работы автора над текстом.
Вопрос, как как собирать отпечатки разных этапов работы автора над тем или иным его сочинением, для нас остаётся открытым; надеемся на конструктивное внимание к нему архивистов-практиков.“

„… быть рядом с писателем — тяжкое бремя для женщины: он очень силен в области идей, но весьма непрактичен в повседневной жизни. Писатель поступает не совсем честно. На самом деле ему нужно, чтобы кто-то из любви к искусству состоял при нем в сиделках!“

„Критик зачастую превращается в бациллоносителя, а болезнь, которой он заражает писателя, есть калечащая и иногда смертельная зараза, известная под названием «принимать себя всерьёз».“

„Когда случают лошадей, это очень неприлично, но без этого лошадей бы не было, то часто кобыла нервничает, она переживает защитный рефлекс и не дается. Она даже может лягнуть жеребца. Заводской жеребец не предназначен для любовных интриг, его путь должен быть усыпан розами, и только переутомление может прекратить его роман. Тогда берут малорослого жеребца, душа у него, может быть, самая красивая, и подпускают к кобыле. Они флиртуют друг с другом, но как только начинают сговариваться (не в прямом значении этого слова), как бедного жеребца тащат за шиворот прочь, а к самке подпускают производителя. Первого жеребца зовут пробник. <…> Русская интеллигенция сыграла в русской истории роль пробников. <…> Вся русская литература была посвящена описаниям переживаний пробников. Писатели тщательно рассказывали, каким именно образом их герои не получали того, к чему они стремились.“

„Разумный писатель никого не читает.
Читать тех, кто пишет хуже него, нет смысла.
Читать тех, кто пишет лучше, – только расстраиваться.“

„— Есть ли что-то такое, чего вы хотите, но еще не получили в жизни?
— Существует много всего, за чем мы гоняемся в жизни. Творческий процесс не должен прерываться. Без творческой энергии мы умрем. Я говорю не о писателях, актерах или художниках. Мы все — творцы, мы все ежедневно творим наш собственный фильм, длиною в жизнь.“

„У меня не было сомнений в моём таланте писателя — я просто не считаю себя таковым и не претендую на жизнь «в веках». У меня не было сомнений в том, что есть огромное количество людей, которым эта книга нужна, а я физически не могу объять необъятное. Мои сомнения, мой страх были в том, что я могу сделать больно. И поэтому, прежде чем сказать «да» издателю, я нашла возможность дать прочитать «Исповедь мачехи» тем, кого я так боялась ранить.
Реакция тех, за кого по-прежнему болит моя душа, была такой, что я смело на одной из первых страниц книги написала: «Любое сходство с реальными людьми и событиями — не более, чем случайность».“

„(Вопрос: считаете ли Вы, что хороший писатель должен страдать?)
— Нет, жизнь и так тяжела. Идею, что «хороший писатель должен страдать», придумали мужчины. Флобер ходил и ныл, ах, как ему тяжело живется, как он страдает, пока какая-то женщина неплохо его обслуживала в быту. Женщин же никто в быту не обслуживает. Женщины выполняют всю реальную работу, а не придумывают себе страдания.“

„«Всю жизнь я старался избежать мелодрамы, — подчеркнул он в интервью 1991 года. — Я сидел в тюрьме три раза и в психиатрической больнице два раза, но это никак не повлияло на то, как я пишу… Это — часть моей биографии, но биография ничего общего не имеет с литературой, или очень мало». В разговорах со мной он выразился еще более афористично: «Нельзя стать заложником собственной биографии», или: «Нельзя продолжить злую действительность собственными словами». А в эссе об Одене он утверждает, что «для писателя упоминать свой тюремный опыт — как, впрочем, трудности любого рода — все равно что для обычных людей хвастаться важными знакомствами».“

„Только для очень верующих и очень чистых сердцем брак может представляться до конца таинством. С точки зрения общественной мыслимо теоретическое отрицание брака и семьи, как ячеек чистейшего эгоизма и антисоциального обособления всяческих интимных интересов, противных всеобщему альтруизму. Можно, как это сделал великий писатель, усомниться в преобладании нравственного элемента в самой основе брачного сожития и его физиологических осложнений. Но невозможно отрицать могущество одной стороны брачного сопряжения — стороны психологической. Под старость, говорят, супруги усваивают одинаковый почерк (хотя бы и учились у разных каллиграфов), становятся даже наружно похожими друг на друга. Каковы же должны быть размеры внутренней духовной ассимиляции личностей, связанных подобным неразрывным союзом? Сглаживаются все резкие контрасты характеров, точно спаиваются два живых существа. Разрубите по прошествии некоторого времени такой союз — получатся уже не две прежние особи, а две половины чего-то целого. Такова психологическая основа брака, и процесс этот совершается роковым образом. Бессознательно, мучительно и больно по большей части протекает он, но от него не избавлено ни одно брачное сопряжение.“

„По большому счёту я писатель. Вот кто я. Конечно, я и режиссёр, и мне нравится снимать фильмы. Но я сделал уже 17 картин, и люди не говорят обо мне: «Давайте позовём Гарри, он снимет эту сцену с вертолёта». Они говорят: «Нужен Гарри. Он исправит сценарий».“

„Невозможно рассказать о сегодняшнем дне так, как это делали Толстой и Достоевский, – да и не нужно. Классики – это те, кто смог в литературе создать универсальные образы и понять вечные законы человеческой жизни. Но связать эти универсалии с нашей, текущей жизнью мы можем только благодаря современной литературе. Лучших живущих писателей хочется читать, чтобы понять себя и свою жизнь – такими, какими они даны нам не в эпопее из школьной программы, а прямо сейчас.“

„Оставаться холостяком я вам не рекомендую, но это полезно, если вы желаете стать писателем.“

„Из интервью:
— У вас никогда не было ощущения, которое часто мучает молодых писателей, — что все уже названо и писать после Шекспира вообще нет смысла? — Нет. Это говорит о скудости души, о малодушии. В каком-то смысле до меня ничего не было! Я родилась, и это моя вселенная. Я умру, со мной она закончится. Нельзя говорить, что есть семь нот — и уже все сыграно. Тогда иди водить автобус. А зачем водить автобус, до тебя же водили? Чем более ты душевно богат и разнообразен, тем больше к тебе приходит слов. Ты же их не на аркане цепляешь, они сами в тебя вливаются, когда ты открыт и когда ты хочешь этого.“

„Единственный писатель, с которым я чувствую родство, — это Кафка. Я в него действительно врубаюсь. Если бы он написал детективный сценарий, я бы охотно снял по нему кино.“

„… Быть неоригинальным писателем — это быть мошенником. Талант посмотрит на любую вещь — и в каждой он найдет новую черту, новую сторону, старое чувство он перечувствует по-новому. Поэтому неталантливый писатель, который является в мир только для того, чтоб изложить в стихотворной форме прописи, — может сидеть и не рипаться. Гг. читатели знали это и до него. За прописи может и должен браться только талант. Пошлость и скука — скверные вещи — это мы станем выслушивать от Чехова, а если Митницкий возьмется пропагандировать те же вещи, то нам покажется, что он над нами смеётся, издевается. Ведь всё дело художника — побороть привычку. <…> Всё дело художника — заявить мне про известную знакомую вещь так, чтобы мне показалось, что я только первый раз встречаюсь с ней, чтобы все мои прежние, обычные представления о вещи не заслонили бы её истинного смысла и значения. Ко всему привыкает человек, ко всему приспособляется — откиньте следствия этих привычек и приспособлений, и вы заставите трепетать наши сердца от истинного познания вещей, от так называемого художественного чувства. Только художник умеет откинуть эти обычные, привычные представления или, лучше сказать, — он не умеет не откидывать их.“

„Как большинство писателей, я пишу о том, что произошло со мной, поскольку это требует минимального количества исследований.“

„Есть люди, которые читают лишь для того, чтобы находить у писателя ошибки.“

„Все мы — взрослые и дети, писатели и читатели — должны мечтать. Мы должны выдумывать. Легко притвориться, что никто ничего не может изменить, что мы живём в мире, где общество огромно, а личность меньше чем ничто, атом в стене, зёрнышко на рисовом поле. Но правда состоит в том, что личности меняют мир снова и снова, личности создают будущее, и они делают это, представляя, что вещи могут быть другими.“

„Лично я считаю, что американского писателя любой успех расхолаживает, сбивает с курса. Неудача — вот единственный устойчивый успех.“

„Свободный писатель – это истинный ученый, который предлагает результаты своих знаний и плоды своих исследований; он приносит пользу народу во всех его делах, охраняя вместе с тем благородство науки и честь литературы. Он говорит свое слово, хотя бы оно и шло вразрез с пристрастиями простого народа или противоречило личным вкусам и симпатиям стоящих у власти. Кто пишет для будущего, тот получает воздаяние в настоящем; кто пишет для настоящего, о том не сохранится память в будущем.“

„— А почему же современного эпоса нет или почти нет?
— А потому, что у всех кишка тонка. Потому что мы все более и более тяготеем к малым формам: все это естественно. Ну, нет времени у людей — у писателя, у читателя.“

„Господа Хорошие, Ответственные вы наши, Хватит Рассуждать! Проблемы надо решать, а не заниматься, как еще говорил, давным-давно личный секретарь Генерала Ермолова писатель Грибоедов, «одним барабанным просвещением». Времена генерала Ермолова давно закончились.
Короче говоря, повторюсь. В Москве, начиная с Кремля и кончая обычным москвичом, самое время сосредоточиться. Это и будет самым достойным ответом террористам.“

„Я потерял много друзей-писателей. Все они давали мне свои работы со словами «Прочти и скажи, что думаешь». Ну я и говорил.“

„Писатели, пишите не чернилами, а кровью. Но не чужой.“

„Все писатели пишут на чужих книгах. Но одни на полях, а другие поверх текста.“

„У писателей секса не бывает в принципе, так что всё их творчество на эту тему, по сути, строится на одних догадках.“

„Каждому талантливому писателю нужен талантливый читатель.“

„Бог — писатель, а мы все — герои и читатели одновременно.“

„В телефильме «Семнадцать мгновений весны» режиссёр Лиознова предложила мне роль Клауса. Играть такую гадость-провокатора — поначалу возникло желание сразу, с ходу отказаться. А потом думаю: а что это за явление — провокатор, откуда такие люди берутся? Нас же мамы не рождают ни героями, ни преступниками. Стал разгадывать, раскручивать… Клаус очень словоохотлив, болтлив, и Штирлиц спрашивает его: «Вы никогда писать не пробовали?» У Семёнова написано: «Нет». Я подумал: стоп, вот в чём дело. Клаус, наверное, хотел стать писателем, но не хватило таланта. И он решил мстить человечеству за свою несостоятельность. А так очень часто бывает. Разве нет среди вашего окружения людей, которые вымещают на нас с вами свою несостоятельность? А сколько ущемлённых самолюбий в театре: «Ах, он играет эту роль, а мне не дали». Почему же не сделать блистательно то, что тебе дают? Только блистательно! И тогда будет гордость, и личная, и за профессию. Но, как правило, тот, кто больше всего требует, кто ущемлён, когда ему говорят: «пожалуйста», ничего и не может.“

„Господа писатели! Больших читателей становится все меньше и меньше. Их надо ценить. Их надо беречь. Большие, серьезные читатели постепенно становятся штучным явлением, настолько штучным, что я начинаю узнавать их в лицо в толпе и метро, как узнаю русских за границей. У этих людей не совсем обычные лица. Даже если в руках у них в это время нет книги. У них необычные глаза. Они смотрят на жизнь иначе. Через прочитанное.“

„Мы очень неуверенны в себе. Не только молодые, все мы. Когда я что-то пишу, то никогда не перечитываю сразу. Уверен, у писателя есть гормон ненависти к только что написанному. А через день посмотришь на текст и скажешь: «О, неплохо».“

„Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным.“

„Когда писатели заметили, что жизнь подражает плохим романам, они ударились в чистый вымысел.“

„Великие детские писатели были настоящими писателями, они никому не подражали, они не ставили своей целью заработать много денег или навязать какую-то идею. Они просто писали о своих мечтах.“

„Две вещи есть, которые может приобрести человек от древних писателей: умение, во-первых, говорить, а во-вторых действовать надлежащим образом, стремясь к лучшему и убегая от худшего. И когда оказывается, что некто ни в том, ни в другом отношении не умеет ими воспользоваться, — что он, собственно, тогда покупает?“

„Что самое важное для писателя? Это иметь злобное, омраченное, ревнивое и завистливое эго. Если оно есть, то всё остальное приложится.“

„Писатель — это тот, кто всегда что-то упускает.“

„Поисками внеземных цивилизаций человечество занято не первый век. А что мы там ищем? Нам эти цивилизации зачем?
— Как зачем?! Для того, чтобы самим себе объяснить смысл своего существования. Что с нами будет после смерти? Кто такой Бог? Что это за звёзды над нами? Что такое бесконечность? Что значит время, которое никогда не кончается? Мы как-то разговаривали с писателем Андреем Битовым, и он сказал потрясающую фразу: «Для меня стопроцентным подтверждением существования Бога является то, что на тему смерти поставлено табу». Кто-то его в самом деле нам поставил, это табу. Мы не знаем, что будет Там. Хотя мы знаем, кажется, уже всё — наука раскрывает тайну за тайной. Поэтому страсть человечества узнать, что происходит там, на других планетах, — это попытка заглянуть в своё будущее. И попытка выяснить: ты вообще что-то значишь на этой Земле? Твоя жизнь — она для чего-то предназначена или это просто вспышка, никем не замеченная? Прошла и прошла… К тому же космос — это так красиво! Как в фильме «Пассажиры», где герои выходят на крыло космического корабля, а вокруг — эта бездна чёрная со светящимися звёздами. Я понимаю, что всё это мультфильм, графика. Но, слушайте, всё равно дух захватывает! И не у меня одного. Когда мы смотрим вверх, что-то же в нас начинает шевелиться. Мыслить начинаем яснее, чище становимся, когда видим звёздное небо над нами.“

„Но есть великолепные писатели, о которых почти никто не знает, кроме самих литераторов. Для СМИ и крупных издательств они неформат. Но, кажется, именно этот неформат и есть настоящая литература.“

„Интересоваться жизнью писателя, потому что вам нравиться его книга — все равно что интересоваться жизнью уток, потому что вам нравится фуа-гра.“

„Английский писатель, достигший успеха, может позволить себе сменить пишущую машинку; американский писатель, достигший успеха, может позволить себе сменить жизнь.“

„Когда я пишу роман, у меня всегда в душе живёт образ яйца, которое разбивается о высокую прочную стену. «Стеной» могут быть танки, ракеты, фосфорные бомбы. А «яйцо» — это всегда невооружённые люди, их подавляют, их расстреливают. Я в этой схватке всегда на стороне яйца. Есть ли прок в писателях, которые стоят на стороне стены?“

„Любить писателя и потом встретить его — все равно что любить гусиную печенку и потом встретить гуся.“

„Настоящие писатели всегда пишут для себя.“

„Для чего Вы пишите Ваши книги?
— Для того, что я писатель.“

„Писатель должен всегда иметь позицию, должен уметь ее донести, быть готовым ее отстаивать и в этом процессе быть правдивым. Ну и не скучным, конечно!“

„Мысль летит, а слова идут шагом. В этом вся драма писателя.“

„Когда умирает писатель, после него остаются его книги. А что остается от актера, кроме нескольких пластинок, запечатлевших его голос, да фотографий, в какой-то мере сохраняющих его внешний облик? Память актера должна быть увековечена воспоминаниями людей, которым посчастливилось видеть и слышать его.“

„Мне понадобилось полвека, чтобы понять, что у меня нет литературного дара. Увы, к тому времени я уже был известным писателем.“

„Все писатели стремятся понять дух своего народа.“

„Как-то раз Раневскую остановил в Доме актера один поэт, занимающий руководящий пост в Союзе писателей.
— Здравствуйте, Фаина Георгиевна! Как ваши дела?
— Очень хорошо, что вы спросили. Хоть кому-то интересно, как я живу! Давайте отойдем в сторонку, и я вам с удовольствием обо всем расскажу.
— Нет-нет, извините, но я очень спешу. Мне, знаете ли, надо еще на заседание…
— Но вам же интересно, как я живу! Что же вы сразу убегаете, вы послушайте. Тем более что я вас не задержу надолго, минут сорок, не больше.
Руководящий поэт начал спасаться бегством.
— Зачем же тогда спрашивать, как я живу?! — крикнула ему вслед Раневская.“

„Ради создателя, бросьте и скобки, и кавычки!.. Кавычки употребляются двумя сортами писателей: робкими и бесталанными. Первые пугаются своей смелости и оригинальности, а вторые, заключая какое-нибудь слово в кавычки, хотят этим сказать: гляди, читатель, какое оригинальное, смелое и новое слово я придумал!“

„Проблема писателей, как мне кажется, состоит в том, что мы вещаем, словно имеем на то какое-то особое право, а при этом литературе недостает точности, чтобы ухватить ту реальность, которую мы пытаемся представить. Мы впадаем в бессвязность и нечленораздельность, но не приближаемся ни на шаг к цели. Правда, порой в метафоре или в стихотворении удается точным ударом вызвать дрожь понимания, передать читателю ощущение особой реальности, особого мироустройства — а ведь ради этого, по-моему, и затевается вся охота. Мы должны попытаться понять, что такое та реальность, которую мы беремся описывать. Китайские афоризмы подходят к ней гораздо ближе, чем мы, европейцы, со всей нашей литературой, — индийские и китайские.“

„В основе творчества лежит поведение писателя. Он должен соблюдать в поступках величайшую осторожность.“

„Русские писатели за границей вообще очень редко переходили на иностранную тематику. <…> Даже у Набокова, заметьте, русские персонажи — живые, а иностранцы — условно-декоративные. Единственная живая иностранка у него — Лолита, но и она по характеру — типично русская барышня.“

„Ты можешь написать отличную книгу, но это не будет значить, что ты — отличный писатель. Ты — лишь автор одной отличной книги. По-моему, автор должен объять широкую ширь и покорить бездонные бездны, чтобы стать великим писателем.“

„С чего начать писать книгу?
По-моему, важная и простая вещь прежде всего — определить вашу травму. Писатель — это всегда преодоление травмы. Если ее нет — писать не о чем и незачем. Пока вы не выйдете на контакт со своей черной язвой, как это Ахматова называла, не прикоснетесь к своей черной язве, пока вы… Не обязательно ее исцелять. Пока вы не назовете главный сюжет, главный конфликт своей биографии, у вас ничего не получится. Как только вы начнете, сразу все пойдет.“

„Слух — единственный настоящий писатель и единственный настоящий читатель.“

„По-хорошему вообще у каждого писателя должен быть свой собственный редактор — вы срабатываетесь, притираетесь друг к другу, и в результате получается действительно то, что надо.“

„Большинство писателей считают правду наиболее ценным своим достоянием — вот почему они так экономно ею пользуются.“

„Для нас, писателей, ругань ничего не значит, мы живём для того, чтобы о нас кричали; одно только молчание нас губит.“

„Перо не инструмент, а орган писателя.“

„Союз писателей не нужен. Я верю только в один союз писателей, когда один писатель женится на другом, тогда у них есть общие задачи.“

„Писатели одержимы своими персонажами, как суеверная крестьянка-фигурами Иисуса, Марии и Иосифа, а безумец — дьяволом.“

„Эллен. Моя жена: я чувствую, что понимаю ее хуже, чем иностранного писателя, умершего сто лет назад. Это аберрация или это нормально? Книги говорят: она сделала это, потому что… Жизнь говорит: она сделала это, потому что сделала. Книги — это где вам все объясняют; жизнь — где вам ничего не объясняют. Я не удивляюсь, что некоторые люди предпочитают книги. Книги придают жизни смысл. Единственная проблема заключается в том, что жизни, которым они придают смысл, — это жизни других людей, и никогда не ваша собственная.“

„То, что писатель хочет сказать, он должен не говорить, а писать.“

„Когда я читаю прозу, меня интересует не сюжет, не новеллистика, а просто литература, писание. Всегда следует разграничивать, с кем вы имеете дело — с автором романа или с писателем. В счастливых случаях имеет место совпадение. Но слишком часто роман становится целью писателя. В то время как целью писателя должно быть нечто иное: выражение мироощущения посредством языка. А вовсе не посредством сюжета.“

„Будь у меня сейчас какая-то власть, я заставил бы все «Правды» и «Известия» печатать Пруста, чтобы его мог прочесть каждый. Пруста, а потом еще Музиля — писателя, гениального в своем умении сомневаться. Это было бы куда лучшим воспитанием чувств для страны, чем бесконечные речи, произносимые моими соотечественниками.“

„Видел Бориса Лавренёва. Он сетует по поводу того, что Нижний переименовали в Горький. Беда с русскими писателями: одного зовут Михаил Голодный, другой Демьян Бедный, третьего Приблудный – вот и называй города.“

„В Америке я цветной и роли предлагали латиноамериканцев, но я стараюсь бороться с этим. Я не хочу быть в каких-то рамках и не хочу однообразных ролей. Для меня роль – это изложение хорошей истории, написанной великим писателем.“

„«Всю жизнь я старался избежать мелодрамы, — подчеркнул он в интервью 1991 года. — Я сидел в тюрьме три раза и в психиатрической больнице два раза, но это никак не повлияло на то, как я пишу… Это — часть моей биографии, но биография ничего общего не имеет с литературой, или очень мало». В разговорах со мной он выразился еще более афористично: «Нельзя стать заложником собственной биографии», или: «Нельзя продолжить злую действительность собственными словами». А в эссе об Одене он утверждает, что «для писателя упоминать свой тюремный опыт — как, впрочем, трудности любого рода — все равно что для обычных людей хвастаться важными знакомствами».“

„Одно и то же слово звучит по-разному у разных писателей. У одного за словом волочатся внутренности. Другой вынимает его из кармана пальто.“

„В жизни ученого и писателя главные биографические факты — книги, важнейшие события — мысли.“

„Есть писатели, непереводимые на другие языки. Их спокойно можно пропагандировать за границей.“

„Запрещать писателей – показывать свою импотенцию.“

„Тот, кто пытается стать писателем, подобен не окончившему автомобильной школы шоферу, который на полной скорости гонит по улице машину.“

„Какое место Вы себе отводите среди писателей ныне живущих и писателей недавнего прошлого?
— Я часто думаю, что должен существовать специальный типографский знак, обозначающий улыбку, — нечто вроде выгнутой линии, лежащей навзничь скобки, именно этот значок я поставил бы вместо ответа на ваш вопрос.“

„В мире нет нехватки в прекрасных писателях, но есть недостаток в надежных читателях. Поэтому я предлагаю, чтобы всем безработным выдавали очередной чек на получение пособия в обмен на список прочитанных книг.“

„Профессора литературы склонны придумывать такие проблемы, как: «К чему стремился автор?» или еще гаже: «Что хочет книга сказать?» Я же принадлежу к тем писателям, которые, задумав книгу, не имеют другой цели, чем отделаться от нее.“