Цитаты о предшественник

„Изучай природу своего инструмента. Начни с мысли о том, что ты знаешь его не до конца. Свойства скрипки гораздо богаче нежели об этом думали, думают и будут думать все наши предшественники и последователи. И всегда помни-твой бог говорит с тобой языком твоего инструмента.“

„Мужчина ревнует к своим предшественникам, женщина — к тем, кто придёт после неё.“

„Всегда мечтайте и стремитесь к большему, чем вы знаете, что можете достигнуть. Не трудитесь быть лучше своих предшественников или современников. Старайтесь быть лучше самих себя.“

„По масштабу деятельности Путин-политик из своих предшественников ХХ века сопоставим лишь со Сталиным. Методы — принципиально другие. Цена сталинского прорыва неприемлема, но масштаб задач по обустройству страны таков. После Сталина каждый следующий кремлёвский лидер снижал планку амбиций, и к смене тысячелетий Россия подошла обескровленной, деморализованной и разорванной… В результате загнём пальцы: боеспособность армии восстановлена, ядерный баланс подтверждён, территориальная целостность сохранена, зарплата россиян выросла в рублях в 13 раз, пенсия — в 10. Россия при этом свободна как никогда в своей истории.“

„«Электронные энциклопедии уже опередили по популярности своих печатных предшественников» «Бизнес со скоростью мысли», с. 73“

„Путин – подонок. Так же, как и предшественники, участвует в развале страны. Усугубляет ельцинские реформы.“

„Наши предшественники не делали отличие между иманом и действием, действие от имана и иман от действия!“

„К памяти предшественника будь справедлив и почтителен, ибо иначе этот долг наверняка отдадут ему после тебя.“

„Отличавшийся большой богобоязненностью, неустанно строивший церкви Дракула говорил, что «Моя заслуга его перед Всевышним исключительно велика — ни один его предшественник не послал к Богу столько святых и великомучеников».“

„Толстой — непревзойденный русский прозаик. Оставляя в стороне его предшественников Пушкина и Лермонтова, всех великих русских писателей можно выстроить в такой последовательности: первый — Толстой, второй — Гоголь, третий — Чехов, четвёртый — Тургенев. Похоже на выпускной список, и разумеется, Достоевский и Салтыков-Щедрин со своими низкими оценками не получили бы у меня похвальных листов.
Читая Тургенева, вы знаете, что это — Тургенев. Толстого вы читаете потому, что просто не можете остановиться. Идеологическая отрава — пресловутая «идейность» произведения (если прибегнуть к понятию, изобретенному современными критиками-шарлатанами) начала подтачивать русскую прозу в середине прошлого века и прикончила её к середине нашего. Поначалу может показаться, что проза Толстого насквозь пронизана его учением. На самом же деле его проповедь, вялая и расплывчатая, не имела ничего общего с политикой, а творчество отличает такая могучая, хищная сила, оригинальность и общечеловеческий смысл, что оно попросту вытеснило его учение. В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник.“

„Толстой — непревзойденный русский прозаик. Оставляя в стороне его предшественников Пушкина и Лермонтова, всех великих русских писателей можно выстроить в такой последовательности: первый — Толстой, второй — Гоголь, третий — Чехов, четвёртый — Тургенев. Похоже на выпускной список, и разумеется, Достоевский и Салтыков-Щедрин со своими низкими оценками не получили бы у меня похвальных листов.
Читая Тургенева, вы знаете, что это — Тургенев. Толстого вы читаете потому, что просто не можете остановиться. Идеологическая отрава — пресловутая «идейность» произведения (если прибегнуть к понятию, изобретенному современными критиками-шарлатанами) начала подтачивать русскую прозу в середине прошлого века и прикончила её к середине нашего. Поначалу может показаться, что проза Толстого насквозь пронизана его учением. На самом же деле его проповедь, вялая и расплывчатая, не имела ничего общего с политикой, а творчество отличает такая могучая, хищная сила, оригинальность и общечеловеческий смысл, что оно попросту вытеснило его учение. В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник.“

„Я хочу сохранить исполнительную силу Президента не только для себя, но и для всех моих будущих предшественников.“

„…Коммунисты-державники <…> сегодня отличаются от своих чванливых и косных номенклатурных предшественников. Они отвергли экстремистские тезисы о классовой борьбе…“

„Абу Абдуллах Мухаммад ибн Умар ибн аль-Хусейн ибн аль-Хасан ибн Али ‎ат-Тайми аль-Бакри ат-Табарастани ар-Рази, с псевдонимом Фахруддин, известный как Ибн аль-Хатиб, факих шафиитского мазхаба. Единственный в своем веке, который превзошел людей своего времени в науке калям, рациональных и базовых науках. У него имеются полезные книги по многочисленным наукам. Например тафсир Благородного Корана, в котором он собрал все удивительное. Он очень огромный, однако он не завершил его.… Все его книги интересные.

Его книги распространились по всем странам, и в них было вложено большое счастье. Люди начали заниматься его книгами и оставили на стороне книг предшественников. Это первый человек, который ввел этот порядок в своих книгах, и написал в них то, что не было раньше. В наставлении у него было добро. Он читал проповеди на арабском и неарабском языках. Когда он читал проповедь, то его вовремя проповеди захватывало волнение и заставляло плакать. На его собраниях присутствовали в городе Герат основоположники мазхабов и статей. Они спрашивали у него, а он отвечал каждому спросившему хорошим ответом. Из-за него многие люди из числа карамитской секты вернулись на путь Ахлю Сунна валь-Джама’а. Его нарекали в городе Герат Шейхуль Ислам… Ученые приезжали к нему с разных стран и местностей…“

„Энгельке был маляром, художником, солдатом. Вышел из низов. Должен был сам завоевывать, сам исследовать каждый гран роста своего «Я» в глубину и ширину, познать ритм Вселенной, найти свое мироощущение; он должен был сам пробиваться сквозь нагромождение традиционного, сквозь путаницу привычного, сквозь символику предшественников и неподвижную фалангу слов, — к неповторимому переживанию своего «Я», которое, словно река в море, впадает в неизмеримые просторы космоса. Из каменоломни жизненных тайн его дрожащие от нарастающего экстаза руки выламывали глыбы темных, первородных чувств и под ударами молота мысли и творческой воли превращали их в слова-кубы и картины-здания, поражающие мощью, смелостью и первозданностью. Тобой овладевает стремление творить, с блеском, криком и звоном оно обрушивается на тебя ураганом, круговоротом вселенского «Я.»“

„За годы работы в Нижегородской области Валерий Шанцев продемонстрировал достойный пример того, как можно эффективно развивать экономику. Если вспомнить 2005 год, то по консолидированному бюджету у нас был доход 370 миллиардов рублей, а по итогам 2016 года этот показатель составил триллион 210 миллиардов рублей. Вы сами можете оценить, какой качественный рост экономики региона произошел за эти годы.
В этом большая заслуга губернатора, который очень активно работал с промышленностью региона, с Нижегородской ассоциацией промышленников и предпринимателей, с руководителями бюджетообразующих предприятий. В Нижегородской области реализовано много инвестиционных проектов, которые позволили экономике региона выйти на качественно новый уровень — и губернатор был участником и активным генератором всех этих процессов.
Я не понаслышке знаю, что Валерий Шанцев всегда очень глубоко погружался в проблему, вспомним кризисные явления в экономике 2008-2009 годов. Он очень здорово поддерживал, помогал предприятиям, которые испытывали дефицит ресурсов, лично организовывал работу по их поддержке. И Арзамасский приборостроительный завод был в их числе.
Результативность работы Шанцева нельзя сравнивать с его предшественниками — этой принципиально иной уровень. За эти годы в регионе реализовано много достойных масштабных проектов — это и Южный, и Северный обход, это и метромост, Борский мост... Задачи, которые он брал на себя, — это задачи федерального уровня. Я считаю, Валерий Шанцев поднял планку эффективности работы губернаторов очень высоко“

„Он был аскетом, ограничившимся на пути саляфов (праведных предшественников), повелевающим благое, и запрещающим порицаемое, и постоянствовал в этом пока не умер“

„Таким образом, если вы хотите понять мир, насколько это возможно в теоретическом плане, то должны получить значительные познания в области математики. Если вы имеете практические интересы и хотите лишь действовать в мире — независимо от того, для своего блага или во благо человечества, — то можете, не вдаваясь в тонкости математики, достичь многого, опираясь на то, что сделали ваши предшественники. Однако общество, посвящающее себя лишь такого рода работе, будет в определенном смысле паразитировать на том, что было открыто в прошлом“