Йозеф Геббельс цитаты

страница 5

„Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм.“

„Складывается впечатление, что через каждые четверть века Америка обязательно участвует в какой-нибудь войне в Европе, чтобы иметь возможность беспрепятственно и по дешёвке поживиться здесь всем, чем придётся, например, достижениями культуры.“

„Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой.“

„Всё гениальное просто, и всё простое гениально. Маленькому человечку нравится скрывать свою ничтожность за сложными вещами.“

„Если вы произнесёте достаточно большую ложь и будете её повторять, то люди в итоге в неё поверят.“

„Народ без религии — это как человек без дыхания.“

„Любой значительный человек чего-нибудь хочет и, более того, готов использовать любые средства для достижения своей цели.“

„Не станем даже упоминать так называемые социальные достижения Советской власти, которые по сравнению с нашими могут вызвать только смех или шок. Это едва ли дело вкуса, однако можно удивиться тем фактом, что большевистская пропаганда значительно преуспела в изолировании большинства русских рабочих и крестьян от внешнего мира, глупо и методично убеждая их, что они живут в раю земном. Независимое суждение требует возможности сравнения. Для них это было исключено. Рабочие и крестьяне Советского Союза подобны человеку, заточённому на четверть века в тёмное подземелье, которого не стоит труда убедить, что керосиновая лампа на самом деле является Солнцем.“

„Приходишь к горькому выводу, что военное руководство Советского Союза состоит из людей классом выше, чем наше собственное.“

„На евреев обрушивается кара, которая, будучи варварской, полностью ими заслужена. Пророчество фюрера о том, что они развяжут новую мировую войну, начинает сбываться самым ужасным образом. В этих вопросах нельзя быть сентиментальным. Если мы не будем бороться с евреями, они уничтожат нас. Это борьба не на жизнь, а на смерть между арийской расой и еврейской бациллой.“

„Целью национальной революции должно быть тоталитарное государство, проникающее во все сферы общественной жизни“

„Средние слои создают посредственных политических деятелей, об их политическом калибре говорить не приходится. Все мелкие буржуа остались в пивной «Бюргербройкеллер», где, собственно, всегда и пребывали. Что касается той капельки интеллекта, которая привела их в движение, то они ее полностью пропили за 12 лет сладкой жизни.“

„Я не боюсь потерять голову: я опасаюсь потерять лицо.“

„Большевизм — это диктатура худших.“

„Мы добиваемся не правды, а эффекта.“

„Критик должен быть готов и способен в любой момент и по первому требованию занять место критикуемого им и выполнять его дело продуктивно и компетентно; в противном случае критика превращается в наглую самодовлеющую силу и становится тормозом на пути культурного прогресса.“

„Юриспруденция — продажная девка политики (17 января 1930 года).“

„Пропаганда должна быть популярной, а не приятной интеллектуально. Поиск интеллектуальной правды не входит в задачи пропаганды.“

„Англичане во всём мире известны отсутствием совести в политике. Они знатоки искусства прятать свои преступления за фасадом приличия. Так они поступали веками, и это настолько стало частью их натуры, что они сами больше не замечают этой черты. Они действуют с таким благонравным выражением и такой абсолютной серьёзностью, что убеждают даже самих себя, что они служат примером политической невинности. Они не признаются себе в своём лицемерии. Никогда один англичанин не подмигнёт другому и не скажет: „но мы понимаем, что имеем в виду“. Они не только ведут себя как образец чистоты и непорочности — они себе верят. Это и смешно, и опасно“

„Имей мужество жить в опасности!“

„Пропаганда утрачивает силу, как только становится явной.“

„Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся.“

„Страна населена смесью рас, которую не назовёшь народом.“

„Америка выросла на том, что привозили из Европы, и к тому же американцы одержимы страстью к деньгам; вот они и стараются завладеть здесь результатами научных исследований и творчества, не заплатив за это ни цента. У них есть всего один приличный оперный театр на всю страну — Метрополитен-опера, да и тот стоит закрытым, а их руководители еще имеют наглость заявлять, что мы (и в нашем лице — европейская культура) им угрожаем! Они тащат свой народ к дикости! Между тем нам приходится жить вместе с ними в этом безумном мире!“

„Я ищу учителя, который достаточно прост, чтобы быть великим, и достаточно велик, чтобы быть простым.“

„Денежные свиньи капиталистической демократии... Деньги сделали нас рабами ... Деньги - проклятие человечества. Они душит семя всего великого и хорошего. Каждый пенни липкий от пота и крови.“

„Ночь - мой лучший друг. Это успокаивает бурю в моей душе и позволяет путеводным звездам подняться.“

„Один народ, одна страна, один вождь!“

„Собственность обязывает и крепко привязывает.“

„Достоевский на несколько дерзких шагов оказался впереди своего времени. Следуешь за ним со страхом, недоверчивостью, потрясением — но всё равно следуешь. Он не отпускает, ты обязан идти за ним… Его следует просто назвать уникумом. Он пришёл из ниоткуда и ни к какому месту не принадлежит. И всё же он всегда остаётся русским.“

„Это просто неописуемо. Большевизм предстаёт в свете как отвратительная смесь пустых высказываний и нищеты, упрямой доктрины и полного отсутствия конструктивного мышления, великолепных социалистических стадий и самого горького социального упадка. Это и есть массовое предательство в самом истинном значении слова.“

„Что я в самом деле изучаю? Всё и ничего. Я слишком ленив и, думается, слишком глуп для какой-либо отдельной дисциплины. Я хочу стать мужчиной. Я хочу стать великой личностью!“

„Диктатору не нужно следовать за волей большинства. Однако он должен быть в состоянии использовать волю народа.“

„Диктатура социалистической идеи в государстве — вот наше будущее.“

„Еврейский вопрос более сложен, чем это представляется. Но капиталистические и большевистские евреи — это не одно и то же.“

„Моя партия — моя церковь.“

„Сегодня даже самые радикальные меры нельзя назвать радикальными и самая тотальная война недостаточно тотальна.“

„Мы выливаем холодный душ опровержений.“

„При необходимости мы сможем обойтись без масла, но никогда — без пушек.“

„Риббентроп — партнёр с отнюдь не джентльменскими манерами. Он путает политику с торговлей шампанским.“

„Надо так стукнуть, чтобы клочья полетели.“

„Государство и партия должны перейти одно в другое и образовать нечто третье, на чём будет отпечаток нашей сущности.“

„Unlike in any other science or art, in war the object reacts.
—Carl von Clausewitz“

„Чемберлен на ложе. Разбитый, лепечущий… Он держит меня за руку и не хочет отпускать… Отец нашего духа, привет тебе. Пионер. Первопроходец…“

“Communism. Jewry. I am a German Communist.”

“What we are witnessing below, these thousands upon thousands and ten thousands upon ten thousands of people, who, in a frenzied delirium of exultation and enthusiasm, are acclaiming the new leadership of the state -- this is truly the fulfillment of our dearest wish, the crowning achievement of our work. We are fully justified in saying Germany is awakening!”

“On this day the whole nation at all levels, in all its professions, occupations, and estates, acknowledges the dignity and blessedness of labour. On a day when in former times we heard the rattles of machine-guns and the hate-inspired songs of the class struggle and the Internationale, in this first year of Hitler’s government and the German people is assembled in unanimous, unswerving loyalty to the state, the race (Volk), and the German nation to which we all belong. Every difference is wiped away. The barriers of class hatred and the arrogance of social status that for over 50 years divided the nation from itself have been torn down. Germans of all classes, tribes (Stämme), professions, and denominations have joined hands across the barriers that separated them and have vowed henceforth to live as a community, to work and fight for the fatherland that unites us all. … The class struggle is at an end. The idea of the national community rises above the ruins of the bankrupt liberal-capitalist state. … Thus the German people marches into the future.”

“Production that is essentially completed, which no longer requires strength, ability, inventiveness, entrepreneurship and brilliance (e.g., the transportation system, trusts, conglomerates) will be brought back to state ownership.”

“Socialism is possible only in a state that is united domestically and free internationally. The bourgeoisie and Marxism are responsible for failing to reach both goals, domestic unity and international freedom. No matter how national and social these two forces present themselves, they are the sworn enemies of a socialist national state.”

“The bourgeoisie does not want to recognize the strength of the working class. Marxism has forced it into a straitjacket that will ruin it. While the working class gradually disintegrates in the Marxist front, bleeding itself dry, the bourgeoisie and Marxism have agreed on the general lines of capitalism.”

“The sin of liberal thinking was to overlook socialism’s nation-building strengths, thereby allowing its energies to go in anti-national directions. The sin of Marxism was to degrade socialism into a question of wages and the stomach, putting it in conflict with the state and its national existence.”

“If a Communist shouts “Down with nationalism!”, he means the hypocritical bourgeois patriotism that sees the economy only as a system of slavery. If we make clear to the man of the left that nationalism and capitalism, that is the affirmation of the Fatherland and the misuse of its resources, have nothing to do with each other, indeed that they go together like fire and water, then even as a socialist he will come to affirm the nation, which he will want to conquer.”

“The sin of bourgeois patriotism was to confound a certain economic form with the national. It connected two things that are entirely different. Forms of the economy, however firm they may seem, are changeable. The national is eternal. If I mix the eternal and the temporal, the eternal will necessarily collapse when the temporal collapses. This was the real cause for the collapse of liberal society. It was rooted not in the eternal, but in the temporal, and when the temporal declined it took the eternal down with it. Today it is only an excuse for a system that brings growing economic misery. That is the only reason why international Jewry organizes the battle of the proletarian forces against both powers, the economy and the nation, and defeat them.”

“Nationalism is more wide-reaching than internationalism.”

“Consistent with his spiritual attitude, the National Socialist makes uncompromising demands in politics.”

“What we demand is new, decisive, and radical, revolutionary in the truest sense of the word.”

“We are for the first German national state of a socialist nature!”

“The faith in the nation is a matter for everyone, never a group, a class or an economic clique. The eternal must be distinguished from the temporal. Maintaining a rotten economic system has nothing to do with nationalism, which is an affirmation of the Fatherland. I can love Germany and hate capitalism. Not only can I, I must. Only the annihilation of a system of exploitation carries with it the core of the rebirth of our people.”

“The nation is the organic union of a people to protect its life.”

“Want work and bread for every productive national and blood comrade. Pay should be according to accomplishment. That means more pay for German workers!”

“In place of a slave colony, we want a restored German national state. The state is not an end in itself for us, but rather a means to an end. The true end is the race, the sum of all the living, creative forces of the people. The structure that today calls itself the German republic is not a way to maintain our racial inheritance. It has become an end in itself with no real connection to the people and their needs.”

“We call ourselves a workers’ party because we want to free labor from the chains of capitalism and Marxism. In battling for Germany’s future, we freely admit to it, and accept the odium from the liberal bourgeoisie that results. We know that we will succeed in bringing new blessings out of their curses.”

“According to the idea of the NSDAP [Nazi party], we are the German left. Nothing is more hateful to us than the right-wing national ownership block„.”

“German sport has only one task: to strengthen the character of the German people, imbuing it with the fighting spirit and steadfast camaraderie necessary in the struggle for its existence.”

“Communism is nothing but a grotesque distortion of true Socialist thought. We and we alone could become the genuine Socialists in Germany, or for that matter, in Europe.”

“Speech in the evening. Almost exclusively port workers. One proper communist. I am almost at one with him.”

“You and I, we are fighting each other but we are not really enemies. By doing so we are dividing our strength, and we shall never reach our goal. Maybe the final extremity will bring us together. Maybe.”

“Because we are socialists we have felt the deepest blessings of the nation, and because we are nationalists we want to promote socialist justice in a new Germany.”