Цитаты о день
страница 24

Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Зафар Мирзо фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото

„Константин всегда сопереживал своим героям, радовался вместе с ними или вместе с ними грустил. Придумывая персонаж, наделяя его характером, внешностью, взглядом на жизнь, он прежде всего делился…Делился своим внутренним миром, возможно не круглым и вовсе не похожим на планету Земля, но огромным и таким же неповторимым, как она. Страница за страницей, весной, летом, осенью или зимой, он проживал вместе с героями каждый день, помогал исправлять ошибки, отправляться к подножию огромных гор, проступающих на горизонте зубчатой грядой, расчищать от снега тропинки и потом обязательно заваривать чай с душистым земляничным листом. Константин всегда был рядом, иначе бы ничего не получилось. Но он никогда не был одним из них. А сейчас…. После разговора с Бедокуром он почувствовал, что сам оказался в сказке, где существует добро, искренне полное любви. Но существует и зло, насквозь пропитанное мраком. И теперь, как обычно, расположившись на кухне напротив огромного тёмного окна, писатель обдумывал необыкновенный, настоящий сказочный сюжет, в котором он сам - Константин Пономарёв - оказался чуть ли не главным героем. Всему нашлось место в этой истории, всё выстроилось по законам жанра: и начало, повествующие о жизни писателя, и середина, неожиданно круто изменившая её,- и, получается, что теперь всё неумолимо движется к финалу.“

Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото

„. Есть раны, которые не заживают никогда. Бывает, ты чувствуешь боль не сразу. Какое-то время ты живешь по инерции — тебе кажется, что ничего не изменилось. И все, что произошло — только сон, летучая греза. Вот сейчас ты проснешься, и все будет, как прежде. Но проходит время, а тягучий кошмар продолжается, и в один прекрасный день ты, наконец, всем сердцем, всем разумом, всем существом своим осознаешь реальность утраты. Ты понимаешь, что никогда, никогда больше не поговоришь с дорогим тебе человеком, не увидишь его на пороге, не коснешься его руки, не заглянешь в глаза. Его больше нет. От этой мысли тебе захочется колотить кулаками о стены, захочется бежать, куда глаза глядят — но ты знаешь: убежать от этого

невозможно, ничто не сможет избавить тебя от этой боли. И теперь тебе с этим жить.“

Олег Рой фото
Олег Рой фото

„Мир, в котором мы живем, меняется с невероятной скоростью. Каждый день появляются новые изобретения, сложные гаджеты, все более изощренные марки авто и телефонов, новейшие стили в одежде и искусстве. То, что еще вчера сч

завтра назовут никому не интересным старьем. Возможно, пройдет еще каких-нибудь сто лет — и всё вокруг станет совершенно другим. Всё, кроме самого человека. Потому что люди во все времена, вне зависимости от того, во что одеваются и как причесываются, чем занимаются и какую музыку слушают, остаются прежними. И до тех пор, пока человечество делится на мужчин и женщин, людей будут связывать чувства такие же, как и много веков назад. И влюбленных всё так же будут называть Ромео и Джульеттой — даже несмотря на то, что Джульетта носит пирсинг в носу и смелую асимметричную стрижку, а Ромео никогда не держал в руках шпаги, но зато водит спортивный автомобиль и просиживает ночи напролет за любимой компьютерной игрой.“

Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото

„Я осязал неосязаемые прутья своей мысленной клетки.

В этот момент я осязал стекло, отгораживающее меня
от мира,

стекло, которое выдул
сам.

Я осязал.

И слегка-слегка, как ребёнок на дне рождения, когда притаскивают верёвки со сладостями, как ребёнок, который тянется – на носочках уже – вот-вот, достать б языком свисающую «липучку» - руками нельзя – языком хотя бы – подпрыгивая, но «долизать» - вот так кончиком языка я зацепил ощущение себя

более вовлечённого в жизнь.

Как это я, но который больше.

Я смелее.

Я чище.

Я, который не отступает перед кочками лобстером,

не пятится крабом,

а просто берёт и решает.

Почему всё кажется настолько базовым?

Это текила или это мы, идиоты, трезвыми столь безудержно себе врём, усложняя простейшие схемы: не нравится – встаёшь – делаешь.“

„Свобода выбора тут проста – ты поддерживаешь божественное настоящее –

настоящую суть – та, которая Слово –

ну или ту, иллюзорную, которая разложение.

Вот и вся свобода выбора, что дана каждому – от комара до пророка.

И пусть это бог против бога в конечном счете, но отвечать за выбор свой каждому лично.

Выбираешь днище, говнище и разложение – тебе отвечать самому, потому что выбор был дан в твои руки, и ты виноват, что они не крепки. Ты виноват в том, что не разобрал, где настоящее, а где – так, декорация до Судного дня.

Каждому отвечать.

И пока бог сражается сам с собой, нам ведь тоже с собою биться.

Но можно делать это со слизью и жалостью, а можно осознавая, что именно эти сражения и высекают из нас – пыли и глины – искры такой красоты,

когда бог и дьявол жмурятся в восхищении.“

„Вопрос: что нужно для того, чтобы максимально эффективно распланировать день?

Вероятно — планировать. Всё. Тебе не нужны никакие мобильные приложения. Тебе не нужны никакие суперкрутые методы 5 минут, 10-ти минут, 45-минут. Тебе просто нужно сесть и включить мозг и планировать, что именно ты хочешь делать со своим завтрашним днём. И именно этого, дамы и господа, люди не делают.

Глагол «планировать», это как глагол «мыслить». Если вы подойдёте и скажете шестикласснику: «Алёша, мысли». Алёша будет думать, что он вас понимает. Но понимает ли он? Однозначно нет. Потому что, что такое процесс мысли, люди не знают не то, что в шестом классе, люди не знают этого до самой могилы. Многие умудряются вот так и прожить жизнь.

Так же и глагол «планировать». Не многие знают, как конкретно планирование делается, из чего оно состоит. А самый главный элемент планирования — это принятие решений. То есть, это то самое, на чем складывается 80% человечества. Это то самое, что отличает людей от рабов. Раб планировать не способен, потому что раб не способен решения принимать. Потому что каждое решение — это ответственность. Это вы, который решает, что ваш мир будет квадратным, а не треугольным или круглым или вообще экзагоном. Это вы, который решает, что ваш мир будет оранжевым, а не фиолетовым, зелёным, желтым, красным, белым и так далее.

И именно поэтому людям так страшно принимать решения, делать выбор, — потому что это исключает все другие возможности.“

„знаете меня в эти дни так тянет к луне. поэтому по вечерам когда луна начинает появляться. я выхожу во двор и беру в руки табуретку. ставлю его как всегда на одно и тоже место. фокусирую свой взгляд на луне и вижу как там сидит маленькая, плачущая девочка свесив ноги с луны. быть может это моя больная фантазия которая разыгрывает мне это как на плёнке. но я реально это вижу. сидит, вытирает лицо от слёз потому что ей жуть как одиноко. она хочет себе друзей. она хочет чьей-то любви. но это маленькая девочка не может спуститься с луны потому что слишком высоко, слишком сложно. я так сильно хочу ей помочь спуститься… но я не могу и из-за этого в груди кольется. мне остается только смотреть на неё и вздыхать от безызходности. ну, если по честному то образ маленькой девочки полностью описывает меня в данный момент. я застрял в виртуальном мире. я застрял в своих воображениях. я не хочу выйти из своей зоны комфорта. мне слишком сложно жить в реальном мире. чуть что и я ухожу в свой воображаемый мир чтобы не столькнуться с суровой реальностью где я социофобный подросток. где я так боюсь контактировать с людьми. боюсь их мнение. мне страшно. пора бы да что-то с этим делать… но я сижу здесь как та девочка на луне и плачу.“

„Надо просто идти и брать от жизни максимум. Каждый день“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Шот Жизни

„А вот если взять ближний план, ты видишь, как люди различаются. Какие разные отпечатки оставляют они на сетчатке господа. Такой один Гиля с его робостью и вдумчивостью, с его открытостью и благодарностью, с его способностью на счастье – какую палитру он может дать!

Как важно это, и как сложно научить Гилю, способного на счастье, счастью. Научить любить. Как божественно умение небрежно разбрасывать бриллианты искренности и восторга так, как делает то Вакх. Когда любое существо, хоть каплю способное на жизнь, рядом с ним цветет. Куда сложнее сделать счастливым одного человека хотя бы на день – счастливым абсолютно, искренне, хрустящим таким счастьем, чем спасти в теории, на клочке бумажки, какие-то гипотетические безличные миллионы муравьев.

Если Гилька и умрет, он умрет полюбившим жизнь, не горьким и озлобленным, не задыхающимся от зоба жалости к себе, а легким и звонким. Как он сам сказал – «Джон, теперь у меня есть будущее, мне не страшно умирать. У меня есть настоящее будущее». И когда ты смотришь в искрящие глаза чахоточного ребенка, потерявшего всех в концлагере, а он смеется своей шутке, подражая Францу – откидывая голову назад, перенимая его интонации, смеется с, наконец, распахнутым миру сердцем, господи! вот чудо твоё! Вы волшебник, господин Вертфоллен. Вы – Серафим.“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги «Заурядные письма священника своей мертвой жене»

„Я историю расскажу. Притчу. О Ханселе. Вот Хансель, вот тринадцатый век, когда прусов орден крестил. Хансель очень любит орден, очень любит Христа, меня – ландмайстера своего очень любит. Я даю ему людей и отправляю отстроить мне на соединении двух рек крепость. Это очень важное место, прибыльное, можно хорошее богатство поднять на одной переправе только. Проходит время. Я не могу каждый день с Ханселем созваниваться. Допустим переправа эта очень далеко в языческих землях. Там не только крепость отстроить нужно, там всю инфраструктуру продумать надо, налогообложение, пошлины – вот это всё. Еще и прусы дикие нападают, их тоже надо усмирять. И ничего тут во времени не отодвинешь, ты не скажешь диким прусам, что прут резать тебя – подождите, я тут сейчас с пошлинами разберусь, потом повоюем. Торговцам ты тоже не скажешь – эй, вы тут пока заморозьтесь, я с прусами разберусь, и до вас руки дойдут. Проходит пять лет, я, наконец, добираюсь до Ханселя. Что я вижу? Четыре дохлые свиньи, сопливых теток и чахлый частокольчик. Почему? А потому что у Ханселя всё – фюрер, всё – мы. Мы – орден, мы – фюрер, но не я, Хансель, сделаю. Потому что он научиться хотел. А его что-то и не научили – как это крепости строить, налоги организовывать, людей собирать, он же в орден учиться пришел, а его не научили. Предложений от меня товарищи ждут? Вы когда об организации шестидесяти миллионов говорите, не о фюрере думать надо и не о партии, и не о том, что вас когда-нибудь фея крестная научит. Своей башкой думать надо. И если мне кто из вас говорить будет: нам с тобой, Франц, так там планы должны быть или хотя бы зачатки планов, а не энтузиазм пусть твердый, но голый. Не «мы с тобой, а теперь ну-ка давай, я жду от тебя предложений». Вот такое у меня предложение – это первый шаг. Потому что если я буду что-то строить, то не таких людях, не на Ханселях. Ясно?“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги "Внезапное руководство по работе с людьми. Бавария"

„Я историю расскажу. Притчу. О Ханселе. Вот Хансель, вот тринадцатый век, когда прусов орден крестил. Хансель очень любит орден, очень любит Христа, меня – ландмайстера своего очень любит. Я даю ему людей и отправляю отстроить мне на соединении двух рек крепость. Это очень важное место, прибыльное, можно хорошее богатство поднять на одной переправе только. Проходит время. Я не могу каждый день с Ханселем созваниваться. Допустим переправа эта очень далеко в языческих землях. Там не только крепость отстроить нужно, там всю инфраструктуру продумать надо, налогообложение, пошлины – вот это всё. Еще и прусы дикие нападают, их тоже надо усмирять. И ничего тут во времени не отодвинешь, ты не скажешь диким прусам, что прут резать тебя – подождите, я тут сейчас с пошлинами разберусь, потом повоюем. Торговцам ты тоже не скажешь – эй, вы тут пока заморозьтесь, я с прусами разберусь, и до вас руки дойдут. Проходит пять лет, я, наконец, добираюсь до Ханселя. Что я вижу? Четыре дохлые свиньи, сопливых теток и чахлый частокольчик. Почему? А потому что у Ханселя всё – фюрер, всё – мы. Мы – орден, мы – фюрер, но не я, Хансель, сделаю. Потому что он научиться хотел. А его что-то и не научили – как это крепости строить, налоги организовывать, людей собирать, он же в орден учиться пришел, а его не научили. Предложений от меня товарищи ждут? Вы когда об организации шестидесяти миллионов говорите, не о фюрере думать надо и не о партии, и не о том, что вас когда-нибудь фея крестная научит. Своей башкой думать надо. И если мне кто из вас говорить будет: нам с тобой, Франц, так там планы должны быть или хотя бы зачатки планов, а не энтузиазм пусть твердый, но голый. Не «мы с тобой, а теперь ну-ка давай, я жду от тебя предложений». Вот такое у меня предложение – это первый шаг. Потому что если я буду что-то строить, то не таких людях, не на Ханселях. Ясно?“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги "Внезапное руководство по работе с людьми. Бавария"

Низам DRedd фото

„«Любовь — это желание каждый день соблазнять».“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: «Шот Жизни»

„💡 — Молитва - Посланник Аллаха ﷺ
сказал:
⠀ «❕Ты должен совершать множество земных поклонов, ибо, поистине, за каждый земной поклон, совершённый тобой ради Аллаха, Аллах возвысит тебя на (одну) ступень и снимет с тебя (бремя одного) прегрешения»
(Муслим).
💡 — Просить о прощение
💡 — Поминание Аллаха и чтение Корана
Ат-Такбир (Возвеличивание Аллаха) - Узаконено поминание Аллаха с первого дня Зуль-Х’иджа и до заката солнца последнего дня из трех дней ташрик’а (три дня после 10-го дня жертвоприношения)
т.е. до заката солнца 13-го дня Зуль-Хиджа

💡— Пост - Посланник Аллаха ﷺ сказал:
⠀ «❕Аллах непременно удалит от Огня на семьдесят (лет пути) лицо (любого Своего) раба, который один день постился на пути Аллаха».
(Бухарий, Муслим)

💡 — Садак’а (Милостыня)
💡— Поминание Аллаха и чтение Корана
💡— Жертвоприношение“

Источник: Samoeteploee

Эта цитата ждет обзора.