Цитаты о негодование

Коллекция цитат на тему негодование, мужчины, человек, чувство.

Цитаты о негодование

Че Гевара фото

„Если у вас начинается дрожь негодования при каждой несправедливости, то вы мой товарищ.“

Че Гевара (1928–1967) латиноамериканский революционер, команданте Кубинской революции 1959 года и кубинский государственный деяте…
Владимир Ильич Ленин фото
Иосиф Виссарионович Сталин фото
Владимир Ильич Ленин фото

„Мы полны чувства национальной гордости, и именно потому мы особенно ненавидим своё рабское прошлое (когда помещики дворяне вели на войну мужиков, чтобы душить свободу Венгрии, Польши, Персии, Китая) и своё рабское настоящее, когда те же помещики, споспешествующие капиталистами, ведут нас на войну, чтобы душить Польшу и Украину, чтобы давить демократическое движение в Персии и Китае, чтобы усилить позорящую наше великорусское национальное достоинство шайку Романовых, Бобринских, Пуришкевичей. Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает своё рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. «защитой отечества» великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам.“

Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу. О праве наций на самоопределение. О национальной гордости великороссов.. — М.: Политиздат, 1985. — 93 с.
Подтверждённые

Джордано Бруно фото
Алексей Анатольевич Навальный фото
Эмиль Мишель Чоран фото
Пауло Коэльо фото
Алишер Навои фото
Николай Александрович Бердяев фото
Плутарх фото
Владимир Ильич Ленин фото

„Несмотря на то что от грозы его действительно в последнее время могли гибнуть десятки людей, а может быть и сотни, он всегда господствует над своим негодованием и оно имеет почти шутливую форму. Этот гром, «как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом.»“

Владимир Ильич Ленин (1870–1924) российский философ, политик, лидер Октябрьской революции

Я много раз отмечал это внешнее бурление, эти сердитые слова, эти стрелы ядовитой иронии, и рядом был тот же смешок в глазах и способность в одну минуту покончить всю эту сцену гнева, которая как будто сама разыгрывается Лениным, потому что так нужно. Внутри же он остается не только спокойным, но и веселым..
Анатолий Луначарский, «Владимир Ильич Ленин», 1924
Источник: А. В. Луначарский. Собрание сочинений в восьми томах [Редкол.: Н. И. Анисимов (гл. ред.) и др.]. М.: Художественная литература, 1963 г.

Герберт Джордж Уэллс фото
Генри Миллер фото
Казимир Северинович Малевич фото

„В точке нечего видеть кроме точки, поэтому появляется в супрематизме точка в виде квадрата или круга, вызывающая сильнейшее негодование всего общества. Но в конце придут к точке — себе.“

Казимир Северинович Малевич (1879–1935) российский и советский художник-авангардист польского происхождения, педагог, теоретик искусства, философ

"В моем живописном опыте..."

Генрик Сенкевич фото
Николай Яковлевич Данилевский фото

„… Честное слово, тема Великой Отечественной войны настолько заезжена гнилыми режиссёрами с их гнилыми историями, или просто бездарными фильмами, что сама победа может вызывать негодование. А как иначе, если снимают только так плохо и только про гниль, оправдываясь: «Ну а что, было же такое! Возможно, не так плохо, возможно, не повсеместно, но было же!» В очередной раз привожу старый пример: товарищи режиссёры, снимите, пожалуйста, фильм про своих родителей с присущей вам правдой. Например, ваши родители скорее всего лупили вас в детстве. Бывало всякое. Снимите, как умеете! Возведите наказание ремнём в абсолют, забыв всё остальное. И выпустите в кинотеатрах этот фильм про садистов и ублюдков, которые только и знали, что мучить своего ребёнка.“

Из обзора на фильм "Служу Советскому Союзу".

Otto Rank фото
Михаил Александрович Ульянов фото

„Личность художника — понятие в высшей степени своеобразное и неоднозначное. Но я уверен, что идейная, гражданская позиция, то, что тебя волнует, что беспокоит, за что ты борешься, что защищаешь, чему ты служишь, кому ты служишь, чего ты хочешь от жизни, ради чего ты существуешь на экране, на сцене, в литературе, в живописи, в музыке, — весь этот строительный материал художественного произведения должен всенепременно входить в суть твоей личности. Ты можешь быть неважным по характеру человеком, но гражданином быть обязан.
И актёр обязан быть гражданином, может быть, более чем кто-либо другой. Чем дольше я работаю в театре, тем больше убеждаюсь в уникальности моей профессии. Разве не поразительна сама возможность выступать перед тысячной, а то и миллионной аудиторией, утверждая или отрицая то или иное положение, проблему, мысль? Да, я — актёр, и я — гражданин, в наше время, как никогда, нельзя забывать об этом в силу той напряженной идеологической борьбы, тех сложностей, которые нас окружают.
Я живу в стране, езжу по ней, читаю газеты, встречаюсь с людьми, узнаю новости, погружаюсь в окружающий мир. Что-то мне в этой жизни нравится, что-то меня тревожит, что-то чрезвычайно беспокоит, что-то приводит в ярость, что-то мне обещает надежду, что-то умиротворяет, что-то во мне возбуждает негодование, злость, отчаяние, если хотите. То есть я полон всякими чувствами, и человеческими, и гражданскими, и социальными, если я, конечно, не слеп и не глух ко всему, что происходит вокруг меня, и не занимаюсь только своим собственным мирком. Но, как гражданин, напитанный соками жизни, я могу эти соки отдать только ближним своим: друзьям, родным, близким, порадоваться вместе с ними, попытаться понять, что происходит, выразить свою радость, или свое негодование, или свою ярость, или свою любовь. Но я ведь еще и актёр, я имею трибуну. Имею кафедру, с которой могу сказать людям много добрых, нужных, необходимых слов. Естественно, не я один, а вместе с драматургом, вместе с режиссёром, вместе с театром, вместе с киностудией, вместе с композитором. Нас целый коллектив. Но слова-то говорю я, слова-то произношу все равно я — после режиссёра, после автора, после композитора, после редактора, после министерства. И вот от того, насколько я буду полон соками жизни, от того, насколько меня, лично меня, актера, гражданина, будут трогать те или иные проблемы, волновать и не оставлять равнодушным, от того и звук моих слов, звук моего голоса будет наполнен либо железной пустотой и барабанной дробью, либо глухой и горькой болью по поводу того или иного явления в жизни, которое вызывает эти чувства.“

Михаил Александрович Ульянов (1927–2007) советский и российский актёр, режиссёр театра и кино, народный артист РСФСР и СССР, Герой Социалистического…
Фаддей Венедиктович Булгарин фото
Вера Сергеевна Аксакова фото

„Константин приехал часов в десять, огорчённый, возмущённый до крайности. Вести, привезённые им, привели нас в ещё большее негодование. Легче было бы перенести такой удар, если бы это совершилось вследствие необходимости, если бы мы уступили силе, превосходству врагов; но когда это всё даром; когда, напротив, мы одержали победу, отбив их почти на всех пунктах, и после этого по соображениям какого-нибудь Горчакова отдали Севастополь, не только Севастополь, но всю славу, всё значение России, честь и целость нашей земли, всё её будущее, все её предания, наследственное влияние её на востоке; когда даром были в продолжение года все её успехи, неимоверные труды и самопожертвования, до сих пор увенчавшиеся полным успехом, всех беспримерных защитников Севастополя, это невыносимо, возмутительно! Овладевает такое безотрадное, бесполезное сожаление, невыносимо болезненное чувство, с полным сознанием невозможности отвратить зло… Безнадёжность полная в будущем! Изнемогаешь под тяжестью всех этих ощущений; невыносимо бывает — не знаешь что делать, днём и ночью всё то же, беспрестанно то же, и то же, и сердце болит от тоски! Тяжёлые, тяжёлые времена! О, дай Господи, чтобы они были непродолжительны, чтобы эти тяжкие испытания, посылаемые нам за грехи наши, принесли благодатный плод, обратили бы нас к Тебе!“

3 сентября, суббота

Вера Сергеевна Аксакова фото

„Тургенев — огромного роста, с высокими плечами, огромной головой, чертами чрезвычайно крупными, волосы почти седые, хотя ему еще только 35 лет. Вероятно, многие его находят даже красивым, но выражение лица его, особенно глаз, бывает иногда так противно, что с удовольствием можно остановиться на лице отца Гильфердинга. Тургенев мне решительно не понравился, сделал на меня неприятное впечатление. Я с вниманием всматривалась в него и прислушивалась к его словам, и вот что могу сказать. Это человек, кроме того что не имеющий понятия ни о какой вере, кроме того, что проводил всю жизнь безнравственно и которого понятия загрязнились от такой жизни, это — человек, способный только испытывать физические ощущения; все его впечатления проходят через нервы, духовной стороны предмета он не в состоянии ни понять, ни почувствовать. Духовной, я не говорю в смысле веры, но человек, даже не верующий, или магометанин, способен оторваться на время от земных и материальных впечатлений, иной в области мысли, другой под впечатлением изящной красоты в искусстве. Но у Тургенева мысль есть плод его чисто земных ощущений, а о поэзии он сам выразился, что стихи производят на него физическое впечатление, и он, кажется, потому судит, хороши ли они или нет; и когда он их читает с особенным жаром и одушевлением, этот жар именно передает какое-то внутреннее физическое раздражение, и красóты чистой поэзии уже нечисты выходят из его уст. У него есть какие-то стремления к чему-то более деликатному, к какой-то душевности, но не духовному; он весь — человек впечатлений, ощущений, человек, в котором нет даже языческой силы и возвышенности души, какая-то дряблость душевная, как и телесная, несмотря на его огромную фигуру. А Константин начинал думать, что Тургенев сближается с ним, сходится с его взглядами и что совершенно может отказаться от своего прежнего, но я считаю это решительно невозможным. Хомяков сказал справедливо, что это всё равно, что думать, что рыба может жить без воды. Точно, это — его стихия, и только Бог один может совершить противоестественное чудо, которое победит и стихию, но, конечно, не человек. Константин сам, кажется, в этом убеждается и на прощанье пришёл в сильное негодование от слов Тургенева, который сказал, что Белинский и его письмо, это — вся его религия и т. д.. Я уже не говорю о его ошибочных мыслях и безнравственных взглядах, о его гастрономических вкусах в жизни, как справедливо Константин назвал его отношение к жизни, а я говорю только о тех внутренних свойствах души его, о запасе, лежащем на дне всего его внутреннего существа, приобретённом, конечно, такой искажённой и безобразной жизнью и направлением, но сделавшемся уже его второй природой. При таком состоянии, мне кажется, если Бог не сделает над ним чуда и если он не сокрушит сам всего себя, все его стремления и приближения к тому, что он называет добром, только ещё более его запутают, и он тогда совершенно оправдает стихи Константина.“

25 января, вторник

Жорж Санд фото

„Это был невесёлый, молчаливый ребёнок. Его всячески развлекали, задаривали игрушками, стараясь доставить ему удовольствие, но всё это нагоняло на него только ещё большую тоску. Наконец решили не препятствовать более его склонности к учению. И действительно, получив возможность удовлетворить свою страсть, он несколько оживился. Но его тихая, вялая меланхолия сменилась каким-то странным возбуждением, перемежавшимся припадками тоски. Догадаться о причинах этой тоски и предотвратить её было немыслимо. Так, например, при виде нищих он заливался слезами, отдавал им все свои детские сбережения, упрекая себя и огорчаясь, что не может дать больше. Если на его глазах били ребёнка или грубо обращались с крестьянином, он приходил в такое негодование, что это кончалось или обмороком, или конвульсиями, длившимися несколько часов. Всё это говорило о его добром сердце и высоких душевных качествах.“

Жорж Санд (1804–1876) французская писательница

«Консуэло», 1843
Цитаты из романа «Консуэло» (Consuelo), 1843

Денис Иванович Фонвизин фото

„Фонвизин, ум сатирический, видел изнанку вещей; он горько смеялся над этим полуварварским обществом, над его потугами на цивилизованность. В произведениях этого писателя впервые выявилось демоническое начало сарказма и негодования, которому суждено было с тех пор пронизать всю русскую литературу, став в ней господствующей тенденцией. В этой иронии, в этом бичевании, не щадящих ничего, даже личность самого автора, мы находим какую-то радость мести, злорадное утешение; этим смехом мы порываем связь, существующую между нами и теми амфибиями, которые, не умея ни сохранить свое варварское состояние, ни усвоить цивилизацию, только одни и удерживаются на официальной поверхности русского общества. Неутомимый протест неотступно преследовал эту аномалию. Он был горячим, беспрестанным.“

Денис Иванович Фонвизин (1745–1792) русский писатель

Fonvisine, esprit caustique, voyait le côté oppose il riait amèrement de cette société demi-barbare, de ses allures de civilisation. Ce fut le premier auteur dans les écrits ducmel perçât le principe démoniaque de sarcasme et d'indignation, qui devait dès lors traverser toute la littérature russe et s’en rendre l'esprit dominant. Dans cette ironie, dans cette flagellation où rien n'est ménagé, pas même la personne de l'auteur, il y a pour nous une joie de vengeance, de consolation maligne; par ce rire nous rompons la solidarité qui existe entre nous et ces amphibies qui ne savent ni garder la barbarie ni acquérir la civilisation et qui seuls surnagent à la surlace otlicielle de la société russe. Une protestation infatigable suivit pas à pas cette anomalie. Elle fut ardente, incessante.
Александр Герцен, «О развитии революционных идей в России» (III. Пётр I)
Источник: А. И. Герцен. Собрание сочинений в тридцати томах. Т. 7. http://smalt.karelia.ru/~filolog/herzen/texts/htm/herzen07.htm — М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. — С. 189.
Источник: Там же — С. 59-60.

Жорж-Шарль Дантес фото

„Всегда полный самого деликатного внимания к своей бабушке, поэт, живший у нее в Петербурге, с трудом воздержался от раздраженного ответа, когда старушка стала утверждать, что Пушкин сел не в свои сани и, севши в них, не умел управлять конями, помчавшими его, наконец, на тот сугроб, с которого вел один лишь путь в пропасть. Не желая спорить с бабушкой, поэт уходил из дому. Елизавета Алексеевна, заметя, как на внука действуют светские толки о смерти Пушкина, стала избегать говорить о них… Но говорили другие, говорил весь Петербург и, наконец, все так сильно повлияло на Михаила Юрьевича, что он захворал нервным расстройством. Ему приходило даже на мысль вызвать убийцу и мстить за гибель русской славы. Это, впрочем, неудивительно: было много людей, готовых сделать то же. Говорили, что император Николай Павлович, желая спасти Дантеса от грозившей ему опасности, выслал его за границу. Прежде всего Лермонтов дал выход своему негодованию, написав стихотворение «На смерть поэта» и выставив в нем его противника, как искателя приключений: … Издалека, Подобно сотням беглецов, На ло́влю счастья и чинов Заброшен к нам по воле рока… Такой взгляд на Дантеса сердил его защитников. Он был принят в обществе, был приглашен на службу самим императором, был офицером в первом гвардейском кавалерийском (кавалергардском) полку ― и вдруг дерзнуть назвать его пустым искателем приключений! Умы немного утихли, когда разнесся слух, что государь желает строгого расследования дела и наказания виновных. Тогда-то эпиграфом к стихам своим Лермонтов поставил: Отмщенье, Государь, отмщенье! Паду к ногам твоим: Будь справедлив и накажи убийцу, Чтоб казнь его в позднейшие века Твой правый суд потомству возвестила, Чтоб видели злодеи в ней пример.“

Жорж-Шарль Дантес (1812–1895) французский солдат и политик; убийца А. С. Пушкина

Из трагедии
Павел Висковатов, «Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова», 1891
Источник: Висковатов П. А. «Михаил Юрьевич Лермонтов: Жизнь и творчество». — М.: Книга, 1989 г.

Гилберт Честертон фото