Цитаты о петля

„Венское правительство противилось нашему «непрерывному вмешательству в сферу влияния Австро-Венгрии» на Балканах, и австро-венгерский посол в С. Петербурге угрожал нам войною.
На большом обеде в Зимнем Дворце, сидя за столом напротив Царя, посол начал обсуждать докучливый балканский вопрос. Царь делал вид, что не замечает его раздраженного тона. Посол разгорячился и даже намекнул на возможность, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого выражения, Император Александр III взял вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата:“

„Самый опасный убийца человека не алкоголь, не болезнь, а отчаяние. Зависимость от греховных дел и напитков можно вылечить силой воли, от недуга можно избавиться лекарствами, но отчаяние и душевную боль ничем не умертвить. Подобно червям в яблоке, страдания, боль и страх пожирают все чувства и душу, оставляя внутри тела зловещую пустоту. И как обглоданное яблоко падает на землю, так и человек, истерзанный отчаянием, падает на дно озера или в круг жёсткой петли. Исцелить от душевной боли может только чувство любви. Если любви нет, то и жизни приходит конец.“

„Наибольшая моя проблема в том, что я не способен глубоко любить. Поэтому в отношениях с женщинами я всегда использую длинный бамбуковый шест с кожаной петлей на конце. Я набрасываю эту петлю на шею так, чтобы они не могли уйти или подойти слишком близко. Это похоже на ловлю змей.“

„Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать, петлю на шею, и конец.“

„Легче повеситься, чем в каталоге "Мелочи жизни" выбрать красивую петлю на шею с приятным запахом мыла и нежным цветом веревки.“

„Хочешь вдохнуть свободы — так топай лесом,
Лесом, меня не мучай, тропинка слева,
То, что для всех смертельно, тебе — полезно,
катится твой клубочек — и топай следом.
Нюхай фиалки, небо руками трогай,
Падай, потом захлебнись в поднебесной глуби.
Если ты хочешь женщину — женщин много,
Только одна загвоздка: они — полюбят.
Можешь поверить в Будду или в Мадонну-
Прятать в ключичной ямочке крест нательный,
Но не проси у них ни тепла, ни дома,
То, что другим полезно, тебе — смертельно.
Время темнеет, в петли свернулись реки,
В ноги твои, как змеи, вцепились травы.
Ты пошутил однажды — шути вовеки,
Раз уж судьба такая тебе по нраву.
Много ли надо — лишь перепутать строки,
Просто слова — а их не бывает жалко.
Бог надорвал пупок от твоей остроты,
Черти краснеют — для них это слишком жарко.
Даже в пустыне — кто-нибудь да услышит,
И не смотри назад, разделяй и царствуй.
Ты будешь первым — а значит, не будешь лишним,
То, что другим — отрава, тебе — лекарство.
И заслонить дорогу тебе — не выйдет,
Деве ли, Дон Кихоту ли в медном шлеме.
Хоть носороги, знаешь ли, плохо видят,
Это при их масштабах — не их проблемы.
Сердце стучит, как маятник, время лечит,
День заблудился в сумраке скорбных комнат.
Если ты все забудешь — тебе же легче
Только одна загвоздка: другие — помнят.“

„«Выше голову!» — сказал палач, одевая петлю.“

„poem>Ведь петля затянулась, потолок задрожал.“

„Никогда не сдавайтесь! Не теряйте надежды до самой последней секунды. Даже если у вас из-под ног выбили стул и на шее затянулась петля — верьте, что верёвка гнилая и порвётся!“

„Кто слишком легковерен, тот
Себя до петли доведет.“

„Коварный палач ослабляет петлю.“

„Венское правительство противилось нашему «непрерывному вмешательству в сферу влияния Австро-Венгрии» на Балканах, и австро-венгерский посол в С. Петербурге угрожал нам войною.
На большом обеде в Зимнем Дворце, сидя за столом напротив Царя, посол начал обсуждать докучливый балканский вопрос. Царь делал вид, что не замечает его раздраженного тона. Посол разгорячился и даже намекнул на возможность, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого выражения, Император Александр III взял вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата:“

„Ох, смотри, не промахнись, атаман, чтоб не дрогнула рука невзначай, да, смотри, не заряди холостым, да не думай о петле палача.“

„Если ты уже вынул человека из петли, то не толкай его в прорубь.“

„Петли дверные многим - скрипят, многим - поют…“

„На белой копоти высоких потолков
Оставлен отпечаток чёрных рук,
Среди развалин и вонючих гнойных слов
Читает бабушкины письма грязный внук.
Здесь он поджёг свою печальную гитару,
Разбавил спиртом стопроцентную тоску,
Послал записку другу-санитару,
Растёр скупые слёзы по виску.
Петля готова, нервы празднуют успех.
Помилуй, Бог, прости ему сей грех.
Он — сам себе судья и сам палач.
Труба, труби, трубач, над трупом плачь!“

„Гул северного моря, скорби полн, <…>.
Увы, теперь вдали
Я слышу словно зов небытия,
Стеная, шлет прилив за валом вал,
Захлёстывая петлю вкруг земли.

Пребудем же верны,
Любимая, — верны любви своей!
Ведь мир, что нам казался царством фей,
Исполненным прекрасной новизны,
Он въявь — угрюм, безрадостен, уныл,
В нем ни любви, ни жалости; и мы,
Одни, среди надвинувшейся тьмы,
Трепещем: рок суровый погрузил
Нас в гущу схватки первозданных сил.“

„Воображение — это проклятье. Может довести до петли.“

„Сажусь в такси и в самолеты, курс на мертвую петлю. Боюсь…“

„Он готов подняться на виселицу, если петлёй будет её подвязка…“

„Три ветви власти сплелись петлёй.“

„Как долго ни живи, но, право слово,
Помимо смерти, нет конца иного. Кончается петлей веревка жизни, —
Увы, таков удел всего земного. Живи спокойно, в роскоши, в богатстве,
Иль в тяготах твой век пройдет сурово, Владей землей от Рея до Тараза,
Иль малой долей уголка глухого, — Все бытие твое лишь сон мгновенный,
А сон пройдет, не повторится снова. В день смерти будет все тебе едино,
Не отличишь дурного от благого. Пусть нега — лишь красавиц юных свойство,
У неги ты, и только ты, — основа!“

„«Американские империалисты сами суют голову в петлю, начав безрассудный военный конфронтационный шантаж». Он добавил, что «понаблюдает некоторое время за поведением глупых янки, которые бессмысленно тратят каждую минуту своей жалкой участи».“

„Говорил я сто раз подряд:
«Сшейте милой моей наряд.
Верх из солнышка ей скроите,
Лунный свет пойдёт на подклад.
Облака на подбивку возьмите,
Звёзды яркие прикрепите
Вместо пуговиц — пусть горят.
Петли жилами обмечите,
Из меня все жилы тяните -
Этой муке я буду рад!»“

„В доме Романовых… таинственное проклятие переходит из рода в род. Убийства, измены, кровь и грязь… Петр I убил своего сына; Александр I — своего отца; Катерина II убила своего мужа. А кроме этих великих и известных жертв, существуют жалкие, неизвестные и несчастные выкидыши самодержавия… задушенные, как мыши в темных углах, в казематах Шлиссельбургской крепости. Плаха, петля и яд — вот истинные символы российского самодержавия. Миропомазание на челе царей поистине стало печатью Каина.“

„Законченные работы Апеллес выставлял в открытой беседке и сам, скрываясь за картиной, выслушивал замечания проходящих, так как считал народ более внимательным судьей, чем самого себя. Однажды, говорят, зритель-сапожник отметил, что на сапоге изображено с внутренней стороны одной петлей меньше должного. На следующий день, возгордившись тем, что указанное им упущение исправлено, сапожник стал изощряться об изображении ноги. Тогда разгневанный художник вышел из укрытия и воскликнул: «Сапожник, суди не выше сапога».“

„Рыбкин накинул себе петлю на шею и с удовольствием повесился.“

„Ведь петля затянулась, потолок задрожал.
Петля затянулась наугад — западло!“

„Было волшебное ощущение капсулы времени,
временной петли,
где все мягко и славно, как плюш в борделе–
ничего ни с кем страшного уже никогда не случится.
Как кусочек мира над миром.
Олимп.
Но не где у богов своя жизнь и смешные, затхленькие трагедии.
Олимп как средоточие всего, что под ним.
Как что-то, что сводит всё воедино, концентрирует в одну точку – коммунистов, куртизанок, бриллианты, Ленина, изумруды, шампанское, Шумер и Ирландию, Сахару, наследников старых германских корон, янки…
Нет больше времен,
расстояний.
И страха нет.
Есть мозаика мира,
как мозаика красоты.
Олимп, как дом бога.
Дом создателя звезд.“