Цитаты о вздор

„Твердят, будто пьяницы в ад угодят.
Всё вздор! Кабы пьющих отправили в ад
Да всех женолюбов туда же им вслед,
Пустым, как ладонь, стал бы райский ваш сад.“

„Требование, чтобы на лестницах и в коридорах не плевали и не бросали окурков, есть „мелочь“, мелкое требование, а между тем, оно имеет огромное воспитательно-хозяйственное значение. Человек, который походя плюёт на лестнице или на пол в комнате,— неряха и распустёха. От него нельзя ждать возрождения хозяйства. Он и сапог не смажет, и стекло вышибет по невниманию, и тифозную вошь занесёт…
Иному может показаться,… что настойчивое внимание к такого рода вещам есть придирчивость и «бюрократизм». Под борьбу с бюрократизмом у нас охотно подделываются неряхи и распустёхи. «Экая, мол, важность бросить на лестнице окурок!» Но это гнилой вздор. Неопрятное бросание окурков есть неуважение к чужому труду. А кто не уважает чужого труда, тот и к своему собственному относится недобросовестно. Для того чтобы могли развиться дома-коммуны, нужно, чтобы каждый жилец или каждая жилица относились с полным вниманием к порядку, чистоте, к интересам дома в целом. Иначе получатся (и получаются нередко) вшивые, проплёванные ямы, а вовсе не дома-коммуны. Надо неутомимо и непримиримо бороться с такого рода неряшливостью, некультурностью, разгильдяйством,— бороться словом и примером, проповедью и требовательностью, увещанием и привлечением к ответственности. Тот, кто молча, сторонкой проходит мимо таких фактов, как проплёванная лестница или загаженный двор, тот плохой гражданин, тот негодный строитель».“

„Я вот уже почти год не ем мяса и чувствую себя отлично. Думать, что мясо необходимо, — вздор. Это всего лишь мнение науки, а та всегда рада ухватиться за всякую нелепость. Полмира не ест мяса — и живет прекрасно.“

„Наша жизнь — постоянно бегство от себя, точно угрызения совести преследуют и пугают нас. Как только человек становится на свои ноги, он начинает кричать, чтобы не слыхать речей, раздающихся внутри. В этой боязни исследовать, чтобы не увидать вздор исследуемого, в этом искусственном недосуге, в этих поддельных несчастьях, усложняя каждый шаг вымышленными путами, мы проходим по жизни спросонья и умираем в чаду нелепостей и пустяков, не пришедши в себя.“

„Женщины отдают обыкновенно предпочтение мужчинам, принадлежащим к разряду тех людей, которые по природе своей более способны предаваться удовольствиям и всякому вздору.“

„На слово не верь всякому вздору без разбору — что можно родиться из пыли и что люди прежде обезьянами были. А вот это правда, что многие люди стали обезьянам подражать и до степени обезьян себя унижать.“

„Измены нет. Женщины любят ведь не мужчин, а Любовь. Потому никогда не изменяют. Измены нет, пока её не назовут «изменой». Неназванное не существует. «Муж» и «любовник» — вздор. Тайная жизнь — и явная. Тайная — что может быть слаще?..“

„Я желал бы свергнуть злое иго
суеты, общенья, встреч и прочего.
Я коплю, как скряга и сквалыга,
редкие мгновенья одиночества. Боже, сколько в разговорах вздора:
ни подумать, ни сосредоточиться.
Остается лишь одна опора—
редкие мгновенья одиночества.“

„Был мастером на все руки: умел городить чепуху, нести ахинею, молоть вздор и пороть чушь.“

„Сплошное напряжение — найти того самого человека. Вам же говорили, что если вы не найдёте того самого человека, ваша жизнь ***ана. Вы вполне можете всё забыть. Вы мертвы! Это же вздор. … Есть миллионы людей на каждого. Их более чем достаточно. … Но из-за того что мы считаем себя такими невероятными, первая половина жизни тратится на спуск на землю.“

„Бог как сущность - вздор человеческого разума. Бог - есть всё, воплощение законов и материи. Картина мысли людской.“

„Светские люди не беседуют о таких мелочах, как народ; но и народ не занимается таким вздором, каким занимаются светские люди.“

„Только сердце делает человека человеком, всё остальное — вздор.“

„Принято, что в девятнадцать лет вы должны определиться, что хотите делать в жизни дальше. Чушь! Или считается, что в двадцать у вас должны быть серьезные отношения. Чушь! Это все вздор! По себе скажу, если бы я тогда согласилась с этими условностями, то жила бы, будто по сигналу. Это все равно, что если бы вас постоянно клевал стервятник.“

„Всегда досадую, когда встречаю фразу «нет слов выразить» и т. п. Вздор! Слова всегда есть, да ум наш ленив.“

„Лишь обществ шумных убегаю,
Педантских споров, модных ссор,
Где в людях гордость я встречаю,
В словах один лишь слышу вздор;
И где, как и везде бывало
С тех пор, как видим белый свет,
Ученых много, умных — мало,
Знакомых тьма… а друга нет!“

„Дантес обладал безукоризненно правильными, красивыми чертами лица, но ничего не выражавшими, что называется, стеклянными глазами. Ростом он был выше среднего, к которому очень шла полурыцарская, нарядная, кавалергардская форма. К счастливой внешности следует прибавить неистощимый запас хвастовства, самодовольства, пустейшей болтовни. <…> Дантесом увлекались женщины не особенно серьёзные и разборчивые, готовые хохотать всякому излагаемому в модных салонах вздору..“

„Мотивация - двигатель прогресса: пока не нагрузишь бременем ответственности, никто не станет нести вздор.“

„Львов был мелким почтовым служащим, жил на казённой квартире на Мясницкой; он думал, что его дочки спокойно выйдут замуж, а дочки предпочли подполье. Надя Львова была на полгода моложе меня, когда её арестовали, ей ещё не было семнадцати лет, и согласно закону её вскоре выпустили до судебного разбирательства на поруки отца. Она ответила жандармскому полковнику: «Если вы меня выпустите, я буду продолжать моё дело». Надя любила стихи, пробовала читать мне Блока, Бальмонта, Брюсова. А я боялся всего, что может раздвоить человека: меня тянуло к искусству, и я его ненавидел. Я издевался над увлечением Нади, говорил, что стихи — вздор, «нужно взять себя в руки». Несмотря на любовь к поэзии, она прекрасно выполняла все поручения подпольной организации. Это была милая девушка, скромная, с наивными глазами и с гладко зачёсанными назад русыми волосами. Старшая сестра, Маруся, относилась к ней с уважением. Училась Надя в Елизаветинской гимназии, в шестнадцать лет перешла в восьмой класс и кончила гимназию с золотой медалью. Я часто думал: вот у кого сильный характер!..
Мы расстались в конце 1908 года (я видел её перед моим отъездом за границу). Я начал писать стихи в 1909 году, а Надя год спустя. Не знаю, при каких обстоятельствах она познакомилась с В.Я. Брюсовым. В 1911 году Валерий Яковлевич посвятил стихотворение Н. Львовой; он писал:
* Мой факел старый, просмолённый,
Окрепший с ветрами в борьбе,
Когда-то молнией зажжённый,
Любовно подаю тебе.
В феврале следующего года Надя писала: «Мне всё равно, мне всё равно. Теперь больше, чем когда-либо... Тебя приветствую, моё поражение».
Осенью 1913 года вышли две книги: «Старая сказка» Н. Львовой и «Стихи Нелли» без имени автора, посвящённые Н. Львовой, со вступительным стихотворением Брюсова, который был автором анонимной книги.
Брюсов говорил:
* Пора сознаться я — не молод; скоро сорок...
Наде было на восемнадцать лет меньше. Она писала:
* Но, когда я хотела одна уйти домой, —
Я внезапно заметила, что Вы уже не молоды,
Что правый висок у вас почти седой, —
И мне от раскаянья стало холодно.
Эти строки написаны осенью 1913 года, а 24 ноября Надя покончила жизнь самоубийством. Она переводила стихи Жюля Лафорга, который писал о невыносимой скуке воскресных дней; в одном из его стихотворений школьница неизвестно почему бросается с набережной в реку. Брюсов часто говорил о самоубийстве, над одним из своих стихотворений он поставил как эпиграф тютчевские слова:
* И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и Любовь!
А Надя застрелилась... В предисловии к посмертному, дополненному изданию «Старой сказки» я прочитал: «В жизни Львовой не было значительных внешних событий.»“

„Блажен, кто устоял и низкой лжи в угоду
Высокой истине не шел наперекор,
Не принуждал перо кропать постыдный вздор,
Прислуживаясь к тем, кто делает погоду.“

„Поэзия и наука тождественны, как постигаемые не одною какое-нибудь из способностей нашей души, но всею полнотою нашего духовного существа, выражаемою словом «разум». Можно быть очень умным человеком и не понимать поэзии, считать её за вздор, за побрякушку рифм, которую забавляются праздные и слабоумные люди, но нельзя быть умным человеком и не сознавать в себе возможности постичь значение, например, математики и сделать в ней, при усиленном труде, большие или меньшие успехи. Можно быть умным, даже очень умным человеком и не понимать, что хорошего в «Илиаде», «Макбете» или лирическом стихотворении Пушкина, но нельзя быть умным человеком и не понимать, что два, умноженные на два, составляют четыре или что две параллельные линии никогда не сойдутся, хотя бы продолжены были в бесконечность.“

„Когда мне портит кровь упрямый кредитор,
Я лишь сложу стихи — и бешенство пропало.
Когда я слышу брань вельможного нахала,
Мне любо, желчь излив, стихами дать отпор. Когда плохой слуга мне лжет и мелет вздор,
Я вновь пишу стихи — и злости вмиг не стало;
Когда от всех забот моя душа устала,
Я черпаю в стихах и бодрость и задор. Стихами я могу слагать хвалы свободе,
Стихами лень гоню назло моей природе,
Стихам вверяю все, что затаил в душе.“

„Великолепное «всё равно». Оно у людей моего пошиба почти постоянно (и поэтому смешна озабоченность всяким вздором). А у них это — только в самые высокие минуты, т. е. в минуты крайней скорби, под влиянием крупного потрясения, особой утраты. Это можно было бы развить.“

„Каждый волен нести вздор. Главное — не делать это с серьёзным видом.“

„здесь живем минуту, а
там вечность впереди нас и вечность позади нас, и что такое мы в этой
экономии? Неужто ничто? Но тогда зачем же все хлопоты о правах, о
справедливости? Зачем даже эти сегодняшние хлопоты об устройстве врачебной
помощи? Тогда все вздор, Nihil(Ничто (лат.).). He все ли равно, так ли
пропадут эфемериды или иначе? Минутой раньше или минутой позже, не все ли
это равно? Родительское чувство или гуманность… Да и они ничтожны!.. Если
дети наши мошки и жизнь их есть жизнь мошек или еще того менее, так о чем
хлопотать? Родилось, умерло и пропало; а если все сразу умрут, и еще лучше,
- и совсем не о чем будет хлопотать. А уж что касается до иных забот - о
правах, о справедливости, о возмездии, об отмщении притеснителям и обо всем,
о чем теперь все говорят и пишут, так это уж просто сумасшествие: стремиться
к идеалам для того, что само в себе есть Nihil!.. Я не понимаю такого
идеализма при сознании своей случайности.“

„Никого не знала я умнее Пушкина. Ни Жуковский, ни князь Вяземский спорить с ним не могли, — бывало, забьёт их совершенно. Вяземский, которому очень не хотелось, чтоб Пушкин был его умнее, надуется и уже молчит, а Жуковский смеётся: «Ты, брат Пушкин, чёрт тебя знает, какой ты, — ведь вот и чувствую, что вздор говоришь, а переспорить тебя не умею, так ты нас обоих в дураках и записываешь.»“

„В российских мозговых центрах в основном говорят о том, что американцы делают неверно. Хотя в наших мозговых центрах дела обстоят не лучше. Например, обсуждается вопрос, почему Россия не следует первой поправке к американской конституции. Это вздор… Россия вообще-то не принимала нашу первую поправку.“

„Львов был мелким почтовым служащим, жил на казённой квартире на Мясницкой; он думал, что его дочки спокойно выйдут замуж, а дочки предпочли подполье. Надя Львова была на полгода моложе меня, когда её арестовали, ей ещё не было семнадцати лет, и согласно закону её вскоре выпустили до судебного разбирательства на поруки отца. Она ответила жандармскому полковнику: «Если вы меня выпустите, я буду продолжать моё дело». Надя любила стихи, пробовала читать мне Блока, Бальмонта, Брюсова. А я боялся всего, что может раздвоить человека: меня тянуло к искусству, и я его ненавидел. Я издевался над увлечением Нади, говорил, что стихи — вздор, «нужно взять себя в руки.»“

„Львов был мелким почтовым служащим, жил на казённой квартире на Мясницкой; он думал, что его дочки спокойно выйдут замуж, а дочки предпочли подполье. Надя Львова была на полгода моложе меня, когда её арестовали, ей ещё не было семнадцати лет, и согласно закону её вскоре выпустили до судебного разбирательства на поруки отца. Она ответила жандармскому полковнику: «Если вы меня выпустите, я буду продолжать моё дело». Надя любила стихи, пробовала читать мне Блока, Бальмонта, Брюсова. А я боялся всего, что может раздвоить человека: меня тянуло к искусству, и я его ненавидел. Я издевался над увлечением Нади, говорил, что стихи — вздор, «нужно взять себя в руки.»“

„Несущие вздор — не надорвитесь.
Живущие в зависти — не захлебнитесь.
Со злом живущие — не подавитесь.
Живущие в темноте — не заблудитесь!“

„Фильм не предназначен для замены книги. Это вздор. Я большой поклонник книг.“