Цитаты о архив

„Красным крестом отметка, галочка, пункт.
Засечка на самом сердце, переворот
От абсолюта твоих кромешных потуг
До самых глубинных моих волновых частот.

Вырвала, выжила, выкроила с нуля
Корпус, движения, мысли. Ресет на пароль.
На отсечение разом любовь-муляж,
Что вызывала во мне фантомную боль.

Без сожаления в топку – до самых углей.
Перерождение не терпит паллиатив.
Я теперь стала на целую жизнь мудрей.
Опыт — за плечи. Прожитое – в архив.“

„Вершина знаний о человеке — архив тайной полиции.“

„В архиве Раневской осталась такая запись:
«Пристают, просят писать, писать о себе. Отказываю. Писать о себе плохо — не хочется. Хорошо — неприлично. Значит, надо молчать. К тому же я опять стала делать ошибки, а это постыдно. Это как клоп на манишке. Я знаю самое главное, я знаю, что надо отдавать, а не хватать. Так доживаю с этой отдачей. Воспоминания — это богатство старости».“

„Журналы — это архивы пустяков.“

„Не хотел бы давать оценку значимости архива о. Всеволода, ни, тем более, самой личности моего отца. Это лучше меня сделают другие. Но уверенно скажу: этот архив — часть отечественной культуры XX века.“

„Говоря о составе архивов писателей отбираемых для хранения, мы должны зафиксировать новый этап в выявлении и собирании такой важной части писательского архива, как переписка. Архивисты помнят, сколь велика была всегда или почти всегда разница в объёме писем самого писателя и адресованных ему, многими писателями (например А.П. Чеховым) заботливо сохраненными.“

„Сегодня мы можем поставить некоторые новые вопросы, относящиеся к самому характеру творческой работы одновременно писателя и имеющие, пожалуй, отношение к проблеме состава архива.
Если каждый усердный читатель русской классики твёрдо знал (и верил даже априори), что в прозе Бунина или Чехова два слова нельзя поменять местами без ущерба для художественного эффекта, то в последние пятнадцать лет проза совсем не бесталанных писателей такую процедуру не пропускает. Внимание автора и читателя сместилось на какие-то иные пласты текста, анализ которых вывел бы нас за пределы обозначенной темы. Отметим, однако, что в дальнейшем изучение этих новых творческих явлений, возможно, пойдёт параллельно с изучением технических возможностей сохранения разных этапов работы автора над текстом.
Вопрос, как как собирать отпечатки разных этапов работы автора над тем или иным его сочинением, для нас остаётся открытым; надеемся на конструктивное внимание к нему архивистов-практиков.“

„Любую трагедию со временем можно превратить в унылый корявый фарс. Для того, чтобы превратить трагедию в фарс, не надо быть семи пядей во лбу. Достаточно просто в каком-то горисполкоме залезть в архивы тридцатилетней или сорокалетней давности, отыскать там инструкцию, сдуть с неё пыль и исполнить. Более того, исполнить ещё более гротескно, чем оно было бы исполнено сорок лет назад.“

„И ещё есть у меня мечта. Наша история, не секрет, оболгана, покорёжена. Если и восстанавливается, то только мужскими именами. Спасибо и на этом. А я поставила себе целью найти и восстановить имена, как я их называю, дочерей-державниц. Это не протокольные царицы, о которых все знаем. Я решила покопаться поглубже. И начала это дело в архивах исторической библиотеки, где я с восемнадцати лет постоянный посетитель. В конце концов написала серию пьес о героинях России с языческих времен до наших дней. Серия называется «Имя мне — женщина» и включает в себя десять спектаклей: «Екатерина Дашкова», «Правда о Надежде Дуровой», «Графиня Евдокия Растопчина» и т. д. <…> У меня душа болит, что народ не знает своей истории. Надо создать пусть простую, типа азбуки, историю русскую, но нормальную, не оболганную.“

„В последнее десятилетие Центральный государственный архив литературы и искусства СССР, который входит в систему Главархива, превратился если не в самое значительное в нашей стране архивохранилище рукописей по вопросам культуры, то, во всяком случае, в одно из наиболее значительных. И мне думается, что значение и рост этого первоклассного архивного учреждения будет расширяться.
В докладе почти ничего не было сказано о том, как жизненно нужны не только исследователям, но и для преумножения фондов путеводители по нашим архивам. Я приведу пример из моей практики. Когда я собирался поехать во Францию для разыскания материалов по русской культуре, я купил в ЦГАЛИ три путеводителя, и они мне помогли как ничто другое. Каким образом? Узнав, например, что в Париже находится архив известного ещё в дореволюционные годы журналиста Руманова, я встретился там с его женой. У неё сохранилось множество его воспоминаний, большое количество рукописей. Но она отказалась предать эти рукописи, так как думала, что мы всё это уничтожим. Ещё в Москве, подготавливая издание «Александр Бенуа размышляет», я обнаружил в одном из путеводителей ЦГАЛИ описание части архива Руманова, относящейся к периоду до 1917 г., в которой сохранились рукописи неизданных статей и воспоминаний Бенуа. И когда я показал это описание вдове Руманова, она реагировала на это как на праздник. И тут же мне передала целый чемодан первоклассного добра.“

„Центральный государственный архив литературы и искусства СССР (ЦГАЛИ СССР) сделал много весьма ценного за 31 год своего существования‹…›“

„Самое же печальное, когда чиновник отвечающий за культуру в нашей стране публично пытается воплотить грибоедовскую формулу о том, что "не должно сметь своё суждение иметь", тем более что российский государственный архив это в первую очередь научное учреждение, а не кладовка, а доктор исторических наук Мироненко не кладовщик и если бы перед государством стояла задача просто вести учет документов, то туда директором, наверное, можно было назначить бухгалтера, а не одного из крупнейших ученых страны.“

„Какие чудовищные преступления безвестно схоронены в архивах злодейского, безнравственного царствования Николая! Мы к ним привыкли, они делались обыденно, делались как ни в чём не бывало, никем не замеченные, потерянные за страшной далью, беззвучно заморенные в немых канцелярских омутах или задержанные полицейской цензурой.“

„"св">Оттиск из архива издательства «Серебряный век».“

„Точка зрения? Что мы есть как не сенсорные окна в нашей Вселенной, каждое лишь с точкой зрения? Всех видов инстинкты и воспоминания… даже Архивы — и ни одно из них не говорит само за себя. Ни одно не имеет значения, пока не сформулировано в живом сознании. Но кто бы он ни был, создающий формулировки устанавливает приоритеты. Весь порядок произволен!“

„Какрека. Она текла и уходила куда-то. Ты мог стоять на берегу (как и они и делали, порой думалось Одрейд) и мог наблюдать течение. Карта может сказать тебе, куда течет река, но не может раскрыть более существенных вещей. Карта никогда не покажет частных рейсов речных судов. Куда они плывут? Карты имеют ценность в свое время. Распечатки или микрофильмы из Архивов. Это были не те карты, которые им требовались. Нужна была какая-нибудь получше, та, которая была привязана ко всем этим жизням. Эту карту ты можешь занести в свою память и временами извлекать ее для более тщательного рассмотрения.“

„«Королева Пауков в центре моей сети».
Сеть сейчас, может быть, немного протерлась, но она все еще ловит то, что нужно рассмотреть. Дерни за ниточку, и прибежит Беллонда, выжидательно выставив нижнюю челюсть. Ключевые слова были «Архив» и «Анализ».“

„Начнем новую жизнь с чистого листа, сдав в архив предыдущие страницы и предварительно сделав копии.“

„Действительность факта существования государства реализуется в государственном языке. Язык является действительностью мысли. Но не всегда. Иногда - это всего лишь изворотливый мускул, являющийся действительностью факта сокращения мышц самого эластичного из человеческих органов, реакцией рецепторов мускула в ответ на вкусовые раздражения, облегчающие выделение слюны и пережевывание пищи. Немой глухого не обидит. Катастрофа цивилизации притаилась в языке. Эзопа казнили не за басни, а за язык. Именно в пространстве "черной дыры" — от мозгов до изворотливой мышцы находится не только вместилище творчества, литературы, искусства, культуры, истории, но и братское кладбище архивов, хранилищ и библиотек.“